Человек в путах реальности - Евгений Прилуцкий

Человек в путах реальности

о проблемах духовности

Евгений Александрович Прилуцкий

© Евгений Александрович Прилуцкий, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Святые в мировых религиях

Предисловие

Из глубины пустыни горячий ветер нес пыль с песком. Ночь была душной, воздуха не хватало. В полутемной пещерке пустынника скудный свет от лампады освещал лицо и руки старца в выцветшем балахоне. Уставшими глазами он смотрел на огонь и еле слышно шептал молитву. Пещерка была единственным обитаемым местом на несколько стадий вокруг. Грязно-черное небо закрыло звезды, и только самые большие из них низко и как-то неуверенно мерцали в его середине… Сколько дней он воздерживался от пищи? Ночь сегодня тянулась особенно долго. Борьбы с собой уже не было. Он вспоминал, как приходилось заставлять себя повторять молитвы, как мучили голод и жажда… Казалось еще немного, и он не выдержит… А теперь было легко и даже радостно. Он не чувствовал себя одиноким. Рядом всегда присутствовал тот, ради которого он жил. Бог бывает и Господом, и Учителем, и Отцом, и лучшим другом, который никогда не предаст…

Временами он совсем забывал о душной ночи, о пустыне и надоевшем ветре…

Минуло три века, как по земле прошел Иисус. За ним прошли апостолы. Христианство, несмотря на жестокие преследования римской языческой власти, крепло и развивалось. Возникли христианские церкви, росло число общин. А гонители Иисуса сами оказались изгнанными. Была ли в том кара Творца? – ему одному известно… Преображенные верой в Христа, христиане воплощали собой новый, более совершенный мир. Презирая славу, богатство и удобства обычной жизни, самые мужественные из них уходили в пустыню, чтобы победить вековой грех и спастись.

Так или почти так могла бы начинаться повесть о первых пустынниках. На мой взгляд, это интереснейшее событие в истории христианства. Конечно, обрисованная моим воображением картина идеализирована, и, вероятно, переполнена пафосом и романтикой. На самом деле жизнь пустынников была куда прозаичнее и труднее, внешне. А внутренне она должна была быть именно такой – охваченной возвышенным порывом. И отношения с сакральным отличались – Бог и ангелы являли себя чаще. Божественный мир был ближе.

Быстрый процесс огосударствления христианства при императоре Константине послужил поводом для обвинений церкви в стремлении к светским успехам. На этом фоне в христианстве возникло совершенно новое направление духовного подвижничества. История отшельничества в христианстве начинается с Антония Великого. Как известно, он отдал бедным свое имущество, оставшееся от богатых родителей, и покинув город, уединился. Много лишений и искушений вынес он.

Почему Антоний поступил подобным образом, зачем? Ответ, видимо, один – на то была воля Господа, предначертавшего духовную и земную судьбу Антония, выразившаяся в его неосознаваемом душевном влечении к одиночеству и общению единственно с Богом. Одиночество и аскетизм помогли ему достичь редкостных высот в духовном развитии.

«Уже двадцать лет жил Антоний в своем уединении, когда некоторые из друзей его, узнав о его местопребывании, пришли, чтобы поселиться вокруг него. Долго они стучали к нему и просили его выйти к ним из своего добровольного заключения; наконец решились уже выломать двери, как Антоний отворил их и вышел. Они удивились, не найдя в нем следов изнурения, хотя он подвергал себя величайшим лишениям. Небесный мир царствовал в его душе и отражался на лице. Спокойный, сдержанный, ко всем одинаково приветливый, старец скоро сделался отцом и наставником многих. Пустыня оживилась: в горах кругом явились обители иноков; множество людей пело, читало, постилось, молилось, трудилось, служило бедным. Святой Антоний не давал своим ученикам каких-либо определенных правил для монашеской жизни. Он заботился только о том, чтобы укоренить в них благочестивое настроение, внушал им преданность воле Божией, молитву, отрешение от всего земного, неусыпный труд.» (1)

Примеру Антония последовали сотни и тысячи подвижников. Исход христиан из городов наблюдался в Мессопотамии, Сирии, Армении, Египта. В Сирии появились странствующие святые.

Пресвитер Руфин, римлянин, посетил многих египетских отшельников и составил о них повествования. Хочу дать вам возможность прочесть некоторые отрывки. Свои истории Руфин начинает с рассказа о святом Иоанне. Святой жил в Фиваидской пустыне на высокой скале. Вход в обитель был загорожен, и никто на протяжении полувека не проникал в нее. С приходившими за советом и утешением Иоанн разговаривал через оконце. «Сам же он пребывал лишь в Боге, ни днем, ни ночью не удаляясь от молитвенной беседы с Ним. Такой Божественный и непостижимый дар стяжал он всецелой чистотою души! И чем более он удалялся мирской суеты и мирских бесед, тем больше приближался к Богу.»

Нисколько не думая о себе, он заботился лишь о страждущих. От строгого воздержания в пище тело его исхудало. Волос на голове и в бороде было немного, как после сильной болезни. Тщеславие он считал тяжким и весьма опасным пороком, а себя – простым и незначительным человеком, в котором нет ничего такого, чтобы к нему стремиться, а тем более – удивляться… Отрешиться от мира и служения дьяволу, т. е. покинуть любостяжательность, корысть и прочую мирскую суету, – на словах недотаточно. Нет, необходимо отказаться от порочности в душе, отбросить вредные и пустые наклонности.

Иоанн продолжил свое поучение пришедшим к нему Руфину и нескольким его товарищам:

«Итак, если мы предстанем пред Богом, как я выше сказал, с чистым сердцем, свободные от всех упомянутых пороков и страстей (тщеславия, лжи и т. д. – Е. П.), мы можем, насколько это возможно, даже узреть Бога – молясь Ему, устремлять на Него око нашего сердца, и видеть Невидимого, конечно, не телесными очами, но духом – созерцанием души… Да не подумает кто-либо, что он может видеть самою сущность Божию, как Бог есть Сам в Себе, так, чтобы мог представить себе, в своей душе, какое-либо очертание или образ, подобный какому-нибудь плотскому образу. Нельзя представить себе в Божестве ни формы, ни очертания. Он – чувство, разум, о Котором мы можем размышлять в глубине сердца, и Который проникает Собою нашу душу. Но Его нельзя обнять мыслию, ни описать, ни изобразить словом. Поэтому должно приближаться к Господу с возможным благоговением и страхом. Созерцание души должно держать на такой высоте, чтобы всегда сознавать Бога выше всевозможного блеска, света, сияния, величия, выше всего того, что только может изобразить разум человеческий, да и то при чистоте сердца, без малейшей примеси какой-либо скверны нечистого желания. Об этом-то и следует больше всего заботиться тем, которые выражают желание отречься от мира и служить Богу, как написано: упразднитеся и уразумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45,11). Когда кто таким образом познает Бога, насколько это возможно для человека, тогда постигнет вместе с тем и все остальное, постигнет и тайны Божии, и чем чище будет душа его, тем больше откроет ему Бог, явит ему и тайны Свои. Он становится уже другом Божиим, наравне с теми, о которых сказал Спаситель: не к тому вас глаголю рабы, но други (Иоан. 15, 15). И все, что не попросит у Бога, дает ему Бог, как дорогому другу. И самые силы ангельские, и весь таинственный небесный мир возлюбят его, как друга Божия, и будут исполнять все прошения его. Это тот, кого уже не отлучит от любви Божией во Христе Иисусе ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни власти и никакое творение. Потому-то, возлюбленные, так как вы уже избрали жребий угождать Богу и стяжать любовь к Нему, постарайтесь удаляться от всякого тщеславия, от всех скверн душевных и от всех чувственных услаждений.» (2)

Своими духовными подвигами прославился святой Аполлоний. В окрестностях того места, где он жил, расположены были языческие поселения. «Там процветало сатанинское суеверие. И храм был весьма обширный, в котором стоял истукан. В сопровождении огромной толпы народа жрецы обносили его по селениям, неистовствуя на подобие вакханок. Свое мерзкое служение совершали они, как бы испрашивая дождя. Случилось как раз во время совершения этих бесчинств проходить мимо тех мест блаженному Аполлонию с несколькими из братий. И увидел он толпы несчастных – точно злой дух увлекал их к неистовству… Пожалел их авва и, склонив колена, призвал Господа и Спасителя нашего. И все, кто только участвовали в бесовском бесчинстве, остановились, вместе с истуканом, и не могли продолжать шествия – невидимая сила удерживала их на месте… Весь день тот палил их нестерпимый зной, и не знали они о причине, преградившей им путь… И сказали народу языческие жрецы: