Поход в цирк - Мария Экслер

Экслер Мария

Поход в цирк

Мария Экслер

ПОХОД В ЦИРК

Нашим любимым мужчинам посвящается:

"Взрослый мужчина отличается

от маленького мальчика только

стоимостью своих игрушек" (Один умный человек сказал. Такой умный - почти как женщина:)

Как все начиналось.

Экслер без подготовки спросил: - Ты любишь цирк? В голове, как всегда, вспыхнули и завертелись тысячи вариантов комбинаций из серии: "А чем мог быть вызван такой вопрос? Что он имеет в виду? Какая дальше последует шутка? Может, он когда-то застукал меня с кем-то в цирке и теперь хочет отомстить - мол, я все знаю? Ему заказали репортаж о манежных? Он сошел с ума? Ему подарили пригласительные?.." - и так далее. Все перечислять бумаги не хватит - ведь именно так мыслят женщины. Кстати, один из тысячи вариантов мыслей "что, откуда, как и почему", как правило, попадает в точку, и тогда вы наверняка обыгрываете мужчину в быстроте действий и прогнозе эмоциональной картины на 100 очков вперед. И, как всегда в непонятной ситуации, где для начала анализа слишком мало данных, я ответила вопросом на вопрос: - А что? - Ну, ты любишь цирк или нет? "Господи, примитивизм мужского мышления не лишен конкретики!" - подумала я и, еще раз прокрутив в голове тысячи две возможных вариантов развития событий, ответила - "Да". Я ведь ничем не рисковала! - В субботу мы идем в цирк! - жизнеутверждающе произнес муж. Что, вот так все просто? Нет, такой вариант событий меня не устраивал, поэтому я еще немножечко помучила его вопросами типа: "Ты что, вот так пошел и просто купил билеты?" или "А что это вдруг тебе пришло в голову?" Через 10 минут допроса Экслер начал злиться и рубить воздух однотипными ответами: - Да, просто: Ну чего ты привязалась?.. Ну мы идем или нет? - Идем, идем! - со вздохом пришлось констатировать мне. Жизнь снова была прямоугольна и скучна, как параллелепипед: за предложением сходить в цирк не стояло ничего кроме предложения сходить в цирк. Как это было Наступила суббота. Мы подъехали к цирку почему-то вовремя, и даже на 5 минут раньше. Признаться, цирк меня поразил с первых ступенек. И не надо удивляться! Что вы хотите от человека, который был в цирке последний раз лет 10 назад - во времена еще доперестроечные! Многое изменилось. И я, в том числе. Если честно, я совершенно не разделяю мнения некоторых о пошлости поедания поп-корна во время кинопросмотра, или продажи постеров с автографами звезд до и после концерта. Более того, мне нравится, когда из меня ненавязчиво и приятно выдаивают максимум денег на минимуме площади в обмен на удовольствия. Управляющие цирком (что на Цветном) постигли эту науку в совершенстве. Тем более, что т.н. "target group" (целевая аудитория) - прекрасна и беспроигрышна - это дети и их родители, справедливо озабоченные желанием дать своему чаду все самое лучшее. Только вот предположить, что в эту самую "целевую аудиторию" попадет мой муж - чудесное, но самую малость великовозрастное для ребенка создание - я, конечно, не могла. Однако жизнь быстро все расставила на свои места: рядом со мной бодро, я бы даже сказала - вприпрыжку, двигался Экслер. Поднимаясь вверх по цирковым ступенькам, он стремительно терял прожитые годы и всяческие наслоения жизненного опыта в виде утяжеленной походки, массивного золотого перстня, подаренного еще к тридцатилетию, и критического взгляда на толпу сверху вниз. Когда в центре холла нарисовалась девочка лет тринадцати (наконец-то я поняла, что такое "нимфетка"!) с копной надувных шариков-трансформеров в руках, Экслер заулыбался во весь рот, забыв, что визит к зубному запланирован только на конец месяца, схватил меня за руку, как это делают дети - за ладошку, дергая ее при этом вниз, и закричал: - Купи мне шарик! Купи мне шарик! Хочу шарик! Странно было то, что девочка даже не вздрогнула, чего нельзя было сказать об окружающей нас публике. Ей, видимо, уже не раз приходилось сталкиваться с подобной реакцией взрослых дядей. Более того, когда Экслер из шарика за две секунды сотворил ни что иное как, пардон, член с двумя необходимыми прилагательными и радостно "гыгыкал" по этому поводу, она удовлетворенно хмыкнула (!) и взглянула на меня. Я с ужасом прочитала в глазах малышки неподдельное, взрослое, по-настоящему женское сочувствие, с легким оттенком рано проклюнувшегося материнского инстинкта. "Ой!" - подумала я и поняла, что испытать счастье, будучи женщиной в этом мире, не придется не только мне, но и следующему поколению девочек. И пока Экслер рыдал над уже взорвавшимся от его диких манипуляций шариком, я незаметно сунула девочке еще 10 рублей. Она взяла их без лишних благодарственных слов. Ее всепонимающий взгляд преследует меня вот уже не одну ночь. Тем временем, прозвенел последний звонок, и вот мы уже в зале. Экслер бодро пробежался по рядам, периодически издавая не идентифицированные в литературной речи восторженные восклицания. Внимательно осмотрев зал, я поняла, что мой мальчик стремительно перекочевал из младенчества в прекрасный пубертальный период. Наш ряд, впрочем как и все остальные, занимали представительницы нашего "сильного" пола в возрасте молодых учительниц старших классов, перемежаемые жующими и смеющимися детьми с бантиками, шариками, значками и водяными пистолетиками. У моего любимого мужа был вид очаровательного козлика, попавшего в летний огород. Кругом были "грядки с капустой", манившие взор коротенькими юбочками в сочетании с разнообразием форм, прекрасным макияжем и оценивающими взглядами. Господи, как я завидую мужчинам! Им так немного надо для поддержания эмоционального комфорта! Полувзгляд, полужест - и они уже на седьмом небе. Я была искренне рада за Экслера. Справедливости ради, надо отметить, что кое-где попадались редкие островки пап с унылым выражением лиц. Они постоянно поглядывали на часы, контролируя конец представления, которое еще не началось, и совсем немножко - на чужих мам, которые всегда чуть-чуть красивей, и на чужих детей, которые всегда ведут себя чуть-чуть лучше, чем свои. Мы разместились в креслах. Представление началось. К слову сказать, оно было не совсем детским, так как выступали полунинские клоуны. О них можно рассказать много: выступление было чудесным, полным доброго юмора, начисто лишенного политики, наркотиков и секса, но рассказ совсем не о том. Отложим клоунов на другой раз, а сейчас главное - что же было дальше.

Что было дальше

Во время представления, сидящие рядом с нами дети (две их мамы быстро соорудили из себя пересекающиеся в пространстве кривые и счастливо болтали весь сеанс) живо обсуждали с "дядей" все перипетии происходящего на сцене, демонстрировали ему свои игрушки - например, светящиеся "ушки". - Хочу, хочу! - зашептал Экслер в ухо, толкая меня при этом в бок. Я вздрогнула и, с трудом оторвавшись от клоунов, вытворявших на сцене черт знает что, спросила: - Что, прямо здесь? Бедный муж посмотрел на меня, как на полную идиотку: - Да нет, ты что, с ума сошла? Светящиеся ушки хочу! Я бы точно сошла с ума, если бы не увидела на ребенке, сидящим рядом с ним, прекрасные игрушечные ушки на ободке. Они переливались красными и зелеными цветами. Хотелось засмеяться, но выражение вселенской трагедии в мужниных глазах придало моему голосу истинно материнскую твердость: - В антракте купим! - А скоро? - Экслер расцвел улыбкой, как дитя. - Что скоро? - Антракт - скоро? - Ну хочешь, пошли купим сейчас! - сморозила я глупость, не прорубив момента. Радость в глазах Экслера сменилась скукой взрослого усталого мужчины. Как же я могла быть такой глупой? Антракта, а следовательно игрушки, нужно было ждать, вожделеть, надеяться, отсчитывать минуты! Иначе "светящиеся ушки" теряли всякий смысл. Они же не компьютер, который всегда доступен и дома, и на работе!.. Короче говоря, я быстро исправилась и строго произнесла: - Нет, сейчас нельзя. Представлению помешаем, и билетеры будут ругаться. Вот закончится первый тайм, тогда купим. Экслер блаженно привалился головой к моему плечу и, кажется, заснул видимо эмоциональные потрясения в этом возрасте отнимают очень много сил. Я тихонько поглаживала его по руке, и под аккомпанимент легкого посапывания чувствовала странное счастье. Мне казалось, что все присутствующие в зале мои дети, в том числе - прекрасное создание, дрыхнущее у меня на плече.

В антракте

Честно признаюсь, что в антракте я точно так же впала в состояние счастливого детства. Мы колбасили по фойе от одного развлечения до другого, совершенно потерявшие разум и счет деньгам, которые могли позволить себе оставить на этом празднике жизни. Чего там только не было: живой питон и мишка, собака чау-чау в компании с очаровательным Обезьяном - все звали сфотографироваться в обнимку. Кстати к Обезьяну Экслер меня не на шутку приревновал - ему, видите ли, было неприятно, что я стою на глазах у всего честного народа, держа на руках какое-то волосатое чудовище, а совсем не его - "великого Экслера"! Но семейную сцену погасили в зародыше, купив, наконец, вожделенные ушки. Экслер тут же забыл о всех своих "взрослых" претензиях и начал корчить совершенно невозможные рожи, приводя детей, а особенно их мам (тех, которые были в миниюбках), в полный восторг. Толпа собралась такая, что у Экслера с перепугу начали было брать автографы. Объяснить ему потом, что люди делали это совсем не за его, Экслера, литературные заслуги - было невозможно. (В тот вечер, уже дома, он так и заснул, прижимая к груди свою книгу и светящиеся ушки.) Потом мы давились поп-корном и бегали наперегонки. Экслер так разыгрался, что во втором акте смастерил из остатков воздушного шарика рогатку на пальцах и с остервенением расстреливал воображаемого противника где-то в первых рядах, громко и неприлично разражаясь при этом звуками типа "Пых! Пых!" Стоит ли говорить, что внимание двух прекрасных мам, сидевших рядом, было приковано только к Экслеру. "Глянь, как они на меня смотрят! - возбужденно шептал он мне в ухо. - Они меня узнали! А ты говоришь, что меня читают только в Сети и только дети до 25 лет!"