Шутники - Юрий Тупицын

Тупицын Юрий

Шутники

Юрий Тупицын

Шутники

Три месяца патрульный космолет "Торнадо" находился в свободном поиске, обследуя неизвестный еще участок Млечного Пути. Работа была самой обыденной: на карту пунктуально наносились все галактические объекты, от звезд до метеорных роев, и давалась их краткая характеристика. На девяносто шестой день свободного поиска произошел тот самый случай, ради которого космонавты терпят скуку и невзгоды патрульной жизни. Штурман корабля Клим Ждан во время очередной вахты запеленговал работающую радиостанцию на третьей планете желтого карлика Ж-11-23. Передача представляла собой обычную звуковую речь, записанную методом частотной модуляции на радиоволнах метрового диапазона. Неведомый язык характером звуков, мелодией и ритмом удивительно напоминал земные европейские языки.

- Я всегда верил, что так будет! - возбужденно говорил Клим. Он не находил себе места. Ходил взад и вперед по кают-компании, ероша свои жесткие черные волосы и время от времени присаживаясь то на диван, то на подлокотник кресла, то прямо на край стола.

- Теперь наши имена войдут в историю. Иван Лобов, Клим Ждан и Алексей Кронин открыли новую цивилизацию!

Клим передернул плечами и недоверчиво засмеялся.

- Прямо не верится!

Остановившись перед инженером, лениво развалившимся в кресле, он вдруг деловито спросил:

- А тебе не кажется, что язык этих разумных определенно напоминает испанский?

- Испанский? - удивился Кронин.

- Да ты прислушайся! Та же самая звучность и эмоциональность!

Кронин улыбнулся одними глазами:

- Знаешь, я как-то не задумывался над этим.

Клим пожал плечами, прошелся по кают-компании и заглянул в ходовую рубку.

- Иван, когда мы наконец изменим курс?

- Когда запеленгуем следующую передачу, - ответил Лобов, не отрываясь от работы.

- Разве одной пеленгации недостаточно?

- Ты мог ошибиться, - хладнокровно пояснил Лобов.

- Я? Чепуха! - возмутился штурман. - А если следующей передачи не будет?

- Тогда и подумаем, что делать.

Клим раздраженно хмыкнул, некоторое время постоял, сердито глядя на затылок Лобова, и вернулся в кают-компанию. Плюхнувшись в угол дивана, он задумался, хмуря брови. Постепенно выражение досады сошло с его лица.

- Если их язык так напоминает земной, почему бы им не быть антропоидами? - повернулся он к инженеру.

- Это было бы слишком большой удачей, - вздохнул Кронин.

Человечество поддерживало контакты с несколькими цивилизациями галактики, но все известные расы разумных морфологически сильно отличались от людей. Еще более сильные колебания испытывала мораль и этика разумных сообществ, а все это, вместе взятое, затрудняло взаимопонимание и общение. Люди давно мечтали о встрече с себе подобными, но до самого последнего времени поиски антропоидов оставались безуспешными. Тревога Клима оказалась напрасной. На исходе второго часа ожидания с той же планеты была запеленгована еще одна радиопередача. Она оказалась более продолжительной и содержала не только речь, но и музыку, которая даже на земной вкус звучала легко, ритмично и слушалась не без удовольствия.

- Я же говорил, что это антропоиды! - торжествовал Клим.

- Не торопись с выводами, - остудил его пыл Кронин, - я довольно близко знал одного оратора, отлично говорившего по-испански. Однако он вовсе не был антропоидом. - В ответ на недоверчивый взгляд Клима он невозмутимо пояснил: - Его звали Лампи. Милейшее существо из породы попугаев!

- Не понимаю! Как ты можешь шутить в такой момент?

Лобов не принимал участия в спорах. Он был занят сверкой данных обеих пеленгации. Дважды проверив все расчеты и не обнаружив существенных расхождений, он дал наконец команду на изменение курса корабля. "Торнадо" выполнил этот нелегкий маневр, потребовавший отдачи всей мощности ходовых двигателей, и на гиперсветовой скорости устремился к желтому карлику.

Количество принимаемых радиопередач множилось с каждым часом, а на третьи сутки полета по новому курсу были приняты и первые телевизионные изображения. Это были примитивные черно-белые картинки с разверткой всего в пятьсот сорок строк, но они произвели настоящую сенсацию на корабле. Неведомая раса разумных и впрямь оказалась антропоидной! Телепередачи были так несовершенны и так пестрели помехами, что сначала об этом можно было только догадываться. Потом догадки сменились более или менее уверенными предположениями. И наконец, когда удалось принять четкий телеотрывок, посвященный какой-то спортивной игре, участники ее были почти обнажены, исчезли последние сомнения. Это было эпохальное открытие. Клим Ждан торжествовал так, словно антропоиды были его личными творениями.

С момента приема первых радиопередач с полной нагрузкой работала бортовая лингаппаратура. Сочетание речи, изображений и пояснительных надписей создавало для нее почти идеальные условия. В рекордно короткий срок удалось установить фонетику языка, разработать его морфологию и синтаксис. Быстро рос и словарный запас. Когда он перевалил за тысячу слов, к изучению языка активно подключились космонавты. Работали с полной нагрузкой: днем изучали грамматику и практиковались в разговорной речи, а ночью с помощью гипнопедических установок пополняли словарный запас. Скоро выяснилось, что планета, к которой летел корабль, носит прозрачное имя Илла, а ее антропоидные обитатели называют себя иллинами.

Параллельно с изучением языка космонавты старались разобраться в биологии и социальных отношениях иллинов, но тут натолкнулись на неожиданное и довольно забавное препятствие. Принимаемая информация имела интересную особенность, которая, как плотный туман, скрывала и детали и самую суть иллинской жизни. Пика словарный запас космонавтов был невелик, а перевод соответственно был приближенным, эта особенность не очень бросалась в глаза. Но по мере того, как космонавты овладевали языком и знакомились с бытом иллинов, она стала вырисовываться все яснее и четче. Все радио- и телепередачи, которые удавалось принять, носили шутливый, юмористический, развлекательный характер! Они были заполнены легкой музыкой, репортажами многочисленных соревнований, веселыми пьесками, напоминавшими земные оперетты, головоломно-приключенческими повестями юмористической окраски... Серьезная информация отсутствовала вовсе. Исключение составляли лишь обстоятельные сводки и прогнозы погоды, передававшиеся с завидной регулярностью шесть раз в сутки, которые, кстати говоря, составляли около двадцати земных часов. Сначала все это забавляло и даже радовало космонавтов - передачи рисовали иллинов премилым, добродушным народом, встреча с которым обещала быть дружеской и непринужденной. Но день проходил за днем, а кроме веселья, в иллинских передачах не удавалось почерпнуть ничего нового. Как и в первые часы знакомства, космонавты оставались в полном неведении относительно иллинской науки, техники, социальной структуры и даже семейно-бытовых отношений. Юмор надежно скрывал тайны этой странной цивилизации.