66-й сонет в русских переводах - А Финкель

Финкель А

66-й сонет в русских переводах

А.Финкель

66-й сонет в русских переводах

1

Из всех ста пятидесяти четырех сонетов Шекспира, быть может, наиболее значительным, наиболее живым, наиболее сохранившим свою силу и впечатляемость является сонет 66-й. Недаром Лион Фейхтвангер, рисуя в романе "Изгнание" образ высокоталантливого и тонкого юноши-писателя Гарри Майзеля, выводит его как автора цикла новелл под общим названием "Сонет 66", а сонет этот характеризует в следующих словах: "В величественных, полных отчаяния стихах предъявляется обвинение растленности века. Пустое ничтожество чванится здесь блеском и великолепием, чистая вера безнадежно сбита с толку, доброе имя бесстыдно отдано подлецам, сила растрачивается нечестной властью, заслуги лежат в пыли, личность подавлена, искусству заткнут начальством рот, разум принужден лечиться у безумия, добро и зло во всем поменялись местами".

Прав М. М. Морозов, говоря, что "сонет 66 можно бы поставить эпиграфом к великим трагедиям Шекспира" {М. М. Морозов. Избранные статьи и переводы. М., Гослитиздат, 1954, стр. 283.}.

И в русской поэзии этому сонету уделено много внимания, на русский язык его переводили много раз, причем не только стихами, но и прозой. Но так как каждый новый перевод - это новое прочтение и новое истолкование произведения, то представляет большой интерес проследить за разными переводами этого сонета и сопоставить их друг с другом.

Нами использованы восемь переводов 66-го сонета на русский язык, а именно:

1. П. Каншин - прозаический. См.: В. Шекспир. Полное собрание сочинений, т. 8. СПб., изд. С. Добродеева, 1893 (приложение к журналу "Живописное обозрение" за 1893 год).

2. А. Соколовский - прозаический. См.: Сочинения В. Шекспира в 12 томах, изд. 2-е, т. XII. СПб., изд. А. Ф. Маркс, б. г.

3. Н. Гербель - стихотворный. См.: В. Шекспир. Полное собрание сочинений под ред. В. В. Гербеля, изд. 3-е, т. III. СПб., тип. В. Безбородова, 1880.

4. Ф. Червинcкий - стихотворный. См.: В. Шекспир. Собрание сочинений под ред. С. Венгерова, т. V. СПб., изд. Брокгауз-Ефрон, 1904.

5. М. Чайковский - стихотворный. См.: В. Шекспир. Сонеты, перевод М. Чайковского. М., тип. т-ва И. Н. Кушнерев и Кo, 1914. .

6. Б. Пастернак - стихотворный. См.: "Избранные переводы". М., "Советский писатель", 1940.

7. О. Румер - стихотворный. См.: "Хрестоматия по западноевропейской литературе. Эпоха Возрождения". Сост. Б. И. Пуришев. Учпедгиз, 1947.

8. С. Маршак - стихотворный. См.: В. Шекспир, Сонеты в переводе С. Маршака. "Советский писатель", 1948 (а также ряд повторных изданий).

Прозаических переводов мы не рассматриваем, поскольку для поставленной нами перед собой задачи они большого интереса не представляют (что, впрочем, не исключает привлечения их в отдельных случаях для сопоставления).

2

В оригинале 66-й сонет звучит так:

1. Tired with all these, for restful death I cry,

2. As, to behold desert a beggar born,

3. And needy nothing trimm'd in jollity,

4. And purest faith unhappily forsworn,

5. And gilded honour shamefully misplaced,

6. And maiden virtue rudely strumpeted,

7. And right perfection wrongfully disgraced,

8. And strength by limping sway disab(e)led,

9. And art made tongue-tied by authority,

10. And folly (doctor-like) controlling skill,

11. And simple truth miscall 'd simplicity,

12. And captive good attending captain ill:

13. Tired with all these, from these would I be gone,

14. Save that, to die, I leave my love alone.

В прозаическом переводе это может быть передано так:

1. Утомленный всем, я призываю всеуспокаивающую смерть (покой смерти),

2. Видя достоинство от рождения осужденным (обреченным) на нищету,

3. И пустое ничтожество процветающим в веселье (блеске),

4. И чистейшее доверие (веру) злосчастно (недостойно) обманутым (одураченным),

5. И позлащенные почести, позорно воздаваемые,

6. И девственную добродетель, жестоко поруганную (попранную),

7. И истинное совершенство, обидно оскорбленное (в несправедливой опале),

8. И силу, затираемую хромой (недостойной) властью,

9. И искусство, осужденное начальством (властями) на молчание,

10. И глупость, наставительно (докторально) проверяющую знание,

11. И простодушную (честную) правдивость, называемую глупостью,

12. И порабощенное добро в услужении у победившего зла.

13. Утомленный всем этим, я бы хотел избавиться (уйти) от всего,

14. Если бы, умирая, мне не пришлось оставить одиноким того, кого люблю (мою любовь) {*}.

{* Мы сознательно не использовали ни перевода Каншина, ни перевода Соколовского, так как в обоих имеются неточности и даже ошибки (так, например, у Соколовского перепутано содержание стихов 9 и 10, а у Каншина слово "sway" - "власть, правление" - по созвучию со словом "way" переведено "путь" - в стихе 8 - и др.).}

Какие требования предъявляет к переводчику этот сонет?

Ни его ритмомелодика, ни его композиция, ни его синтаксическая структура каких-либо особых трудностей не представляют. Точно так же и лексика его не отличается какими-либо коварными особенностями: нет в ней ни диалектизмов, ни профессионализмов, ни трудной идиоматики, ни просторечия и т. п., - перед нами обычная книжная лексика, несколько даже перегруженная абстрактными словами, но все же не специфически книжная и вполне доступная воспроизведению средствами современного русского литературного языка. Не бросается в глаза и образная система сонета - нет в ней ничего, что хотя бы отдаленно могло быть названо пышным, ярким, вычурным, - наоборот, в сонете нет почти никаких образов, а то, что есть, не выходит за рамки несложного олицетворения. Однако это отнюдь не значит, что сонет Шекспира во всех отношениях элементарен и легок.

Семантически весь сонет построен на антитезах, то развернутых, то свернутых, сжатых: Достоинству, пребывающему в нищете (стих 2), противопоставляется Ничтожество, процветающее в блеске (стих 3); Правдивость называется Глупостью (стих 11), а Глупость проверяет Знание (стих 10); Добро порабощено и служит победившему Злу (стих 12); Доверие обмануто (стих 4), а почести воздаются недостойным (стих 5) и т. д. На подчеркивание этой антитетичности направлены все языковые средства сонета. Развернутые антитезы охватывают по два стиха, как, например, 2 и 3, 10 и 11; сжатые вмещаются в одном стихе (стихи 4, 5, 6 и следующие). Более одной антитезы в стих не вкладывается. Все они представляют собой ряд однородных дополнений, подчиненных одному и тому же управляющему слову - видеть (to behold); всего их И, отсюда синтаксический параллелизм 11 стихов (2-12) и десятикратное повторение анафорического союза "and" - и. Все эти дополнения выступают как олицетворения отвлеченных понятий, выражены именами существительными с абстрактными значениями {Мы считаем, что не было бы ни странным, ни искусственным, если бы в русском переводе все эти существительные писались с большой буквы.}. Для оттенения контраста часть из них дана как бы в обнаженном виде, то есть без всяких расчленяющих представления эпитетов (в антитезах развернутых); в антитезах сжатых использованы и эпитеты, подчеркивающие несоответствие между тем, что есть, и что должно быть: Вера чистейшая, но обманута; Добродетель девственная, но поругана; Добро порабощенное, а Зло победившее. Обвинение "растленности века" построено не на громкой внешней образности, а на однообразном и, казалось бы, даже суховатом повторении формул-характеристик, выраженных причастиями или причастными оборотами: Достоинство, обреченное на нищету; Сила, затираемая недостойной властью; Искусство, осужденное на молчанье; Правдивость, называемая Глупостью, и т. д. и т. п. Этот семантико-синтаксический параллелизм обладает колоссальной силой воздействия, и не заметить его невозможно.

Не элементарна, конечно, и семантика отобранных Шекспиром слов.

М. М. Морозов очень убедительно показал, до какой степени сложна семантика слова в шекспировских пьесах. Дело не только в том, что такое "простое" слово, как "free", Шекспир употребляет в значениях свободный, независимый, добровольный, готовый что-либо сделать, откровенный, несдержанный, щедрый, здоровый, счастливый, беззаботный, невинный, безвредный, благородный, изящный {"Язык и стиль Шекспира", в книге: М. Морозов. Избранные статьи и переводы. М., Гослитиздат, 1954, стр. 97.}, или же глагол "to breathe" у Шекспира употребляется в значениях дышать, отдыхать, жить, говорить, обсуждать, заниматься физическими упражнениями, танцевать, веять {Там же, стр. 99.}. Значительно интересней и важнее то, что Шекспир нередко употребляет одно слово в двух или нескольких значениях одновременно (см. стр. 103 и далее), а "двойное значение слова часто оказывается для переводчика камнем преткновения" (стр. 104). И хотя М. М. Морозов исследует язык пьес, тем не менее в какой-то мере это относится и к сонетам.

Нельзя не остановиться на одной весьма знаменательной черте. Как указывает М. М. Морозов, "ясность, - замечает автор "Шекспировской грамматики" (Abbott, "A Shakespearian Grammar") о писателях эпохи Шекспира, - они предпочитали грамматической правильности; краткость - как ясности, так и правильности". Эта формула требует существенных оговорок. Хотя Шекспир, с точки зрения языка, и является для современного читателя самым "неясным" из писателей своего времени, никто в ту эпоху не называл его "темным"... нигде мы не находим хотя бы намека на смутное или запутанное выражение его мысли" {"Язык и стиль Шекспира", стр. 105. Подчеркнуто нами. - А. Ф.}.