Последние Романовы - Семен Любош

Семен Любош

ПОСЛЕДНИЕ

РОМАНОВЫ

*

Компьютерный дизайн Г. В. Смирновой

© М. Астрель; СПб.: Полигон, 2010

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемая вниманию читателей книга С. Любоша «Последние Романовы» впервые была выпущена издательством «Петроград» в 1924 году, когда русский царизм подвергался революционными авторами жесткой и порой вульгарной критике. Особенно непривычно резки высказывания в адрес Николая II, поскольку в современных описаниях жизни последнего русского императора, канонизированного Православной Церковью в конце XX века, акцент в основном делается на его положительных качествах.

Однако в целом представленные в этой работе образы русских императоров — Александра I, Николая I, Александра II, Александра III и Николая II — весьма любопытны психологическими характеристиками, так как автор уделил этому немало внимания. Освещая деятельность монархов и проводимые ими преобразования, С. Любош рассказывает о многих государственных и политических деятелях каждой из эпох их царствования (Сперанскоий, Аракчеев, Победоносцев, Витте и др.), а также о тех, кто, не занимая важных государственных постов, влиял на политику страны (например, Г. Распутин).

Книга насыщена богатым фактическим материалом, характеризующим не только личности и дела представленных в ней российских государей, но и позволяет лучше узнать время, в какое им довелось жить и править. Несомненно также и то, что это сочинение способно дать почувствовать вдумчивому читателю атмосферу и послереволюционной России, точнее — того ее периода, к которому относится первое издание труда Любоша, — черты эпохи высвечиваются в контексте почти каждой строки, описывающей личность и дела императоров и все, относящееся к русскому монархизму.

Особенно любопытна в этом отношении глава о Николае II, поскольку написана его современником, и весьма неравнодушным. Насколько автору удалось быть объективным, судить читателю. Но даже эта версия русской истории имеет право на существование, поскольку народная мудрость гласит: «Из песни слов не выкинешь…»

1 РАЗДЕЛ

АЛЕКСАНДР I

Император Александр I Павлович

ГЛАВА 1

Юность

Вначале марта 1801 года стояли в Петербурге пасмурные промозглые дни холодной и немощной северной весны. Но 12-го, в день весеннего равноденствия, ярко засияло вешнее солнце над столицей, и совпало это со светлой радостью, охватившей население. В ночь с 11-го на 12-е не стало императора Павла. Столица сразу стала неузнаваема. Вновь появились запретные круглые шляпы и столь же запретные панталоны и фраки, помчались по улицам экипажи с русской упряжью, громко зазвучали запретные слова, исчезли ужасы взбесившегося от перепуга самодержавия, и подобострастный «певец Фелицы» возвестил:

Умолк рев Норда сиповатый,

Закрылся грозный, страшный взгляд,

за что он получил жестокий нагоняй от генерал-прокурора Беклешева и бриллиантовый перстень от царя. Новому царю не было еще 24 лет. Это был молодой человек, роста выше среднего, немного сутулый, рыжеватый блондин с улыбкой на прекрасно очерченных устах и с печальными глазами. Во внешности этого любимого внука Екатерины возродились чары этой величайшей актрисы своего рода. Юным императором восхищались даже мужчины, а женщины готовы были обожать венценосного красавца.

Злая эпиграмма Пушкина «Перед бюстом А. П.» относится к периоду более позднему.

Напрасно видят тут ошибку,

Рука искусства навела

На мрамор этих уст улыбку

И гнев на хладный лоск чела.

Недаром лик сей двуязычен,

Таков и был сей властелин

К противочувствиям привычен,

В лице и жизни арлекин.

Стихи эти написаны Пушкиным на Кавказе в 1829 году, то есть после смерти Александра. Но тогда, в 1801 году, после кошмарного четырехлетнего беснования несчастного Павла, воцарение любимца Екатерины вызвало бурный взрыв ликования. Впрочем, размах этих ликований не следует преувеличивать. Вершина этой радости была в Петербурге. Свободно вздохнули придворные сферы, гвардия, армия, высшее чиновничество, все те, кто давали тон обычной жизни. Трудно установить теперь, насколько эти дворянские восторги захватили низы, даже в столицах, а там, «во глубине России», там «народ безмолвствовал», да и не имел особых причин радоваться. Для широких масс, для глубокой толщи народной безумный Павел был нисколько не хуже, не зловреднее, а в иных отношениях и лучше других «умных» владык, и даже таких умных, как Екатерина[1].

Итак, великое ликование, которым встречено было убийство Павла и воцарение Александра, охватило весьма ограниченный круг, то есть высшее дворянство и чиновничество.

Радость была вдвойне велика: и оттого, что избавились от пароксизмов бешенства безумного человека, у которого в руках было такое страшное оружие, как неограниченная самодержавная царская власть, и оттого, что на престол вступил «молодой энтузиаст», «друг вольности», воспитанник «якобинца и республиканца» Лагарпа. От ужасов самодержавного безумия, сеявшего страх и трепет, вдруг перешли к светлым предвкушениям «дней Александровых прекрасного начала».

Александр Павлович, подобно всем русским царям, не получил никакого серьезного образования. Если б у него и была к этому склонность, он бы просто не успел. Екатерина, благополучно убившая своего ненавистного мужа и ненавидевшая прижитого ею при нем сына, отобрала от него своего старшего внука и сама занималась с ним, поручив его воспитание «якобинцу Лагарпу».

Но когда Александру было 15 лет, бабушка поспешила женить этого 15-летнего мальчика на 14-летней девочке, дочери маркграфа баден-дурлахского, Луизе-Марии-Августе, переименованной в Елизавету Алексеевну. Этот ранний брак нужен был Екатерине и для того, чтобы уберечь юношу от соблазнов слишком ей знакомого дворцового разврата, и для того, чтобы еще больше оторвать своего любимого внука от отца. Она тогда уже задумывала передать престол внуку, обойдя отца.

После женитьбы уже стало совсем не до учения, и образование Александра считалось законченным.

Само посвящение 15-летнего мальчика в мужчину и супруг? совершилось с необычайным цинизмом, вполне в стиле той порнократии, которая царствовала при