Ночь сыроежек (СИ) - Влад Костромин

Ночь сыроежек

Рассказ выставлялся на СИ конкурс "МОЯ ПЛАНЕТА-2017"

Когда я был маленьким, наша семья жила в довольно глухой деревне. Если бы Вы в описываемое время решили навестить ее, то Вам бы пришлось доехать до поворота и либо топать пешком двенадцать километров, либо надеяться на крайне редкую попутку. Отец был директором совхоза, мать бухгалтером, а мы с младшим братом Пашкой учились в школе. Однажды летним субботним днем отец рано прибежал с работы. Мать сидела в прихожей за обеденным столом и наматывала на палец обрывки ниток.

— Бабушка покойница учила, что если ниточку вокруг пальца можно обмотать, то ее нельзя выбрасывать — пригодится, — объясняла нам она.

С левой стороны уже скопилась приличная кучка разноцветных ниток, отвечающих критерию «полезности». Тут, хлопнув дверью, блестя каплями дождя на лысеющей голове, влетел отец.

— Чего сидите как сурки, по норам забившись? — поприветствовал нас он. — А люди грибы носят!

— Грибы? Рано еще, — усомнилась мать.

— Мешками носят, пока вы тут спотыкаетесь как инвалидная команда!

— Грибы надо на Станислава-грибовика собирать, — мать не мыслила своей (и нашей) жизни без народных примет. — Обычай такой.

— А когда этот грибовик? — плюхаясь на табурет, поинтересовался отец.

— Да вроде как на днях, — начала загибать пальцы на руке мать. — Аграфена, Марья, Тимофея…

— Пожрать есть чего? — перебил ее нетерпеливый муж, косясь на холодильник.

— Ботвинник будешь?

— Он мне в тюрьме надоел! — любимой присказкой отозвался несудимый глава семьи. — Яичницы лучше пожарь, и побыстрее. Похарчусь и по грибы пойдем.

— Там же дождь!

— Какой это дождь? Так, мелкая морось. Вон, на барометр глянь, ясно кажет.

Барометр, украденный отцом где-то в Москве, висел над входной дверью. Мать уставилась на него, но, не признавшись, что не понимает показаний стрелки, с сомнением протянула:

— Да, вроде как оно того…

— В морось даже лучше. Никто не будет по лесу чкаться.

— Вить, вымокнем.

— Люди мешками грибы таскают, — повторил отец. — Это совершенно недопустимо! Нужно немедленно идти в лес!

— Огурцов соленых надо взять, — стала собираться смирившаяся мать.

— Зачем? — не понял жадно поглощающий глазунью из пяти яиц отец.

— А вдруг леший встретится?

— Не, ну тогда да, — поперхнулся куском глава семьи. — Вдруг и, правда, леший…

— А вы чего сидите, не собираетесь? — набросился он на нас. — Думаете, что батька вам грибы таскать будет? Мигом вскочили и скачками понеслись!

— Вить, может, не будем их брать? А то змея какая укусит, а нам потом хоронить…

— Валь, не каркай! Какие змеи в дождь? — плюнув в опустевшую сковородку, папаша вскочил шустрым мячиком и начал хаотично метаться по дому. — Влад, ты понесешь мешки и ведра. Ведра хорошо спрячь в мешок, чтобы никто не понял что это такое.

— Паша, ты с нами пойдешь, напяливай форму школьную, — продолжал раздавать указания он. — Валь, одевайся!

— Мы пойдем за грибами! — начал скакать по прихожей обрадованный брат.

— Баран, не так громко, — проходя мимо, отец семейства отвесил ему подзатыльник. — Не умеешь ты язык за зубами держать! Плохой из тебя разведчик.

— Посерить сходите на всякий случай, — дала указание мать. — А то вдруг в лесу захочется.

— А в лесу почему нельзя? — не понял Пашка. — Можно же газету в лес взять…

— В каком лесу? В лесу! Там леший порчу на тебя наведет по говну!

— И еще надо заговор от гнуса прочесть, а то привяжется какой крапивный гнус, — озабоченно сообщила она мужу.

— Это да, — глубокомысленно согласился тот. — От гнуса заговор первое дело.

Родители нарядились как на вечерний бал. Отец натянул пиджачную пару, коричневые лакированные штиблеты и зеленый галстук, мать декольтированное платье и туфли на каблуках.

— Надо помолиться Фоке и Матфею, — вспомнила мать, — иначе грибов не будет.

— Так молись, — голосом Шекспировского Отелло, вскричал отец.

Мать пробормотала что-то вроде: «Пашапашетамшамашетполяполеттоняспит» на икону, принесенную из спальни.

— Так, присядем на дорожку! — потребовала мать.

Мы плюхнулись на стулья и табуретки в прихожей.

— А зачем присаживаться, мы же никуда не едем? — спросил я.

— Не твое дело! Обычай такой! — ответила мать. — Сиди молча!

— Валь, мы долго еще?

— Вить, что ты как зудень зудишь?

— Шашки в мешки и ходу! Мы будем по дороге идти. СтаршОй, ты пойдешь по саду, понесешь мешок с ведрами. И смотри, если увидишь кого, то к нам не подходи, — распорядился через пару минут отец.

— Почему?

— Ты что, дебил? — в один голос поинтересовались родители. — Чтобы никто не догадался, что мы по грибы идем.

— А то сглазят, — дополнила мать, оправляя лацкан пиджака Пашки. — И будем без грибов.

— Стоп! — внезапно всполошилась она. — Надо герани нарвать!

— Зачем? — в один голос проорали мы втроем.

— Герань проверенное средство от колдунов и ведьм!

— Валь, мы так никогда не выйдем! — сквозь зубы процедил отец.

— Сейчас нарву, и сразу выходим, — обдирала она стоящий на подоконнике цветок. — Суньте листья в карманы и с Богом!

Родители прогулочным шагом пошли по проселку от нашего дома к асфальтовой дороге, ведущей к лесу. Пашка семенящей походкой мультипликационного Пятачка бежал следом, держа в руках закрытый зонтик. Я крался по саду вслед за ними. Дождь усилился. На перекрестке с улицей Пищуков пугливые грибники повстречали идущего навстречу водителя ГАЗ-51, Сашку Садка по кличке «Газон».

— Здорово, Владимирович. Здравствуйте, Егоровна. Привет, Паша.

— А мы к грибоеду идем! — в лоб ошарашил его Пашка. Он постоянно путал слова. Например, боровик называл бордовиком, а хлев хулевом.

— Здравствуйте, Саша, — неестественно засмеялась мать. — Паша шутит так. Вот, гуляем…

— Ну, гуляйте, — запахнулся в плащ-палатку водитель и прошел мимо.

— МладшОй, ты что совсем дебил? Ты как в разведку пойдешь? Первому встречному шпиону все выложил! — начал бушевать отец. — И что это у тебя в руках?

— Зонтик, — пискнул брат.

— Вижу, что не топор. Откуда он у тебя?

— Нашел…

— Смотри мне! — папаша погрозил узловатым пальцем и, вырвав зонт, попытался его открыть. — Точно спер где-то?

Тут с боковой улицы вывернулась бабка Максиманиха.

— Здравствуйте, Виктор Владимирович, здравствуйте Валентина Егоровна.

— Здравствуйте.

— Мы не к грибнику, и не в разведку! — попытался обмануть бабку Пашка. — Просто гуляем…

— Странный он у вас, — перекрестилась Максиманиха, на всякий случай, обходя их стороной.

— В школе им сейчас задают много, вот ребенок и заговаривается, — вслед объяснила мать.

— Дебил, ты лучше вообще молчи! — папа стукнул зонтиком малолетнего путаника по голове. Зонтик от удара раскрылся.

— А ты чего там сидишь, придурь? — сдавленным голосом прошипел он мне. — Беги скорее в посадку, пока нет никого.

Я, согнувшись, перебежал через асфальт и, прижимаясь к деревьям, двинулся по защитной лесопосадке, растущей вдоль шоссе. Незадачливые грибоискатели продолжили прогулочное шествие под дождем и покинули деревенские пределы. Километра через полтора, когда до большого леса оставалось не более пятисот метров, их нагнал трактор ДТ-75, управляемый парторгом Крахой, который был неравнодушен к нашей матери.

— Здорово Владимирович, привет Егоровна! Куда собрались?

— Гуляем…

— Гуляете?

— Гуляем…

— Паш, а ты не замерз?

Пашка молчал и делал вид, что вопрос к нему не относится.

— Егоровна, чего это он?

— Да не выспался он, Николай Ефимович. Не обращай внимания, — ответила мать.

— Может подвезти вас?

— Нет, не надо, — отказался отец, косясь на лес.

— Ладно, поехал я, — трактор развернулся, обдав семью липкой грязью из-под гусениц, и рванул к деревне.

— Вить, может, вернемся? Мы уже как зюзики, — попыталась призвать супруга к благоразумию мать.

— Куда мы вернемся? Тогда нас сразу заподозрят! Пошлите, недалеко уже. В лесу не так льет.

— Витя, какой же ты бурдулек!

— Молчи, кекельба драная!

Так, громко переругиваясь, они добрались до леса.

— Поносил? Дай поносить другому! — потребовал отец, срывая надетый на меня плащ ОЗК[1]. — Буду как Черный плащ — ужас, летящий на крыльях ночи!

— Вить, ты и так уже как ужас, без всякого плаща, — то ли польстила ему, то ли съехидничала супруга.

— А я как? — обиженно поинтересовался я. — Голый буду?

— Одень вот, — он протянул мне свой промокший насквозь пиджак. — Ты у нас закаленный.

— Витя, какой же ты бесчувственный. Прямо как носорог! — укорила его супруга. — Он же замерзнет.