Семь дней бессмертия - Дина Гареева

Гареева Дина

Семь дней бессмертия

Дина Гареева

Семь дней бессмертия

...Давно, в глубокой древности, меж двух великих рек жили мудрые шумеры. Боги дали им все, кроме бессмертия. Они молили богов, но те были глухи; они взывали к небу, но оно было слепо. Легенда же гласила - если не спать семь дней, то станешь бессмертным...

День первый. 05.43. Я иногда ненавижу свою работу. о бросить её не могу, это было бы предательством с моей стороны по отношению к человечеству. Я дал клятву Гиппократа, моя обязанность - спасать людей. Я профессиональный хирург. Я люблю людей, я не верю в Бога. Я верю, что только от меня зависит жизнь того, кто лежит сейчас на операционном столе. Бог здесь бессилен. Моя профессия воспитывает хладнокровие. За семь лет практики я привык ко всему - люди умирали на следующий день после вроде бы успешной операции и, наоборот, обреченные, как я думал, жили еще по много лет. Это не Бог. Это сам человек. Если он хочет жить, он будет жить. ачинается рассвет, а я только пришел домой. Ассистентка Оленька позвонила и сказала, что привезли девочку и немедленно требуется операция. Третий день нового года... Хотя, я все равно никогда не умел встречать его. Я не пью и уже первого января обычно готов к работе. У девочки оказался миокардит, к тому же общая миопатия. Мы оперировали около пяти часов, как мне показалось. Я потерял счет времени. В принципе, иногда я люблю не спать ночью, а если просто не доводится поспать, то ничего страшного не случится. Утро я встретил с пакетом молока и с головной болью. Из практики знаю, что после таких бурных праздников наше отделение недолго отдыхать будет. Как говорится, свято место пусто не бывает. Получится ли у меня отдохнуть сегодня?..

День второй. 02.15.

ачало третьего, я не могу заснуть. е знаю, что повлияло на меня сегодня больше всего. Я поссорился с любимой. Из-за пустяка. Оперировал весь день - такого количества пострадавших, вообще-то, и следовало ожидать. У меня болит голова. Перед глазами - больные, скальпели, яркий свет ламп. И кровь. Красные подтеки... Вдруг я ясно увидел, как моя комната меняет очертания... Моя синяя комната темнеет, постепенно приобретая фиолетовые оттенки, затем снова светлея до сиреневого, до розового.. а потолке розовый дым сгустился до ярко-красного и по стенам брызнули струи густой и липкой жидкости... Я резко очнулся. Просто задремал.. просто задремал... Господи, чего только не привидится.. Я выпил кофе. Кофе я не пил уже месяца два - постепенно избавился от этой привычки. У меня болит голова. У меня болит голова... Я не смогу заснуть. ет, не больные и не любимая беспокоят меня. Меня волнует та маленькая девочка, которую привезли вчера. Обычно я не переживаю сильно за больных. Многие обвиняют меня в жестокосердечности, но если бы я принимал все близко к сердцу, не знаю, что стало бы с моей психикой. Я не позволяю себе этого. е позволяю и сейчас - я просто думаю, что девочке не прожить и недели с её сердечком. У меня болит голова... Чтобы отвлечься, я разбираю отчеты Оленьки. Открытый перелом руки - результат драки, многочисленные порезы, повреждено легкое - ножевые ранения, аппендицит - как-то даже не вливается в общую картину... миокардит - та самая маленькая девочка. Я просмотрел отчет: миокардит, врожденная миопатия, нарушенная работа почек плюс истощение. 11 лет. А выглядит намного меньше, лет на 8. В больницу её доставили без сознания, после операции она ненадолго открыла огромные серые глаза и грустно посмотрела на меня. Затем опять заснула. Из личного дела я узнал, что она из приюта, находится там год, за все время ни с кем не разговаривала. Родители погибли в автокатастрофе. Ида Осокина. Через три часа я встретил туманное утро.

День третий. 09.25. Я не спал третью ночь - у кузины был день рождения. День до этого пролетел как-то быстро. Особой работы не было, так, проверил некоторых больных. Двое после операций чувствовали себя хорошо, тот, которому вырезали аппендикс, уже готовился к выписке. Маленькая Ида тоже поправлялась. Больше всего я боялся осложнений, но их пока не было. Я заходил к ней в палату, она лежала и смотрела телевизор. Медсестры не разрешали ей двигаться: она была слишком ослаблена, к тому же врожденная миопатия могла сыграть с девочкой злую шутку. Оленька пожаловалась, что она ничего не ест и не разговаривает. Я пытался с ней заговорить, она лишь посмотрела с укором и отвернулась. С любимой я помирился на празднике - в конце концов, мы любим друг друга. ет, это ненормально - не спать уже три ночи. Мое тело требует покоя... У меня болит голова. Эта боль навязчива, она не дает мне заснуть. Я не пил на празднике. аверно, зря. Мне нужно выпить. И я хочу курить.

День четвертый. 23.50. Два дня прошли как во сне. Я не помню, что я делал. Помню, что у меня болела голова. Я выкурил полпачки сигарет, пил пиво вперемешку с аспирином. Больше так нельзя, я схожу с ума. а работе я попросил меня подменить. Так больше нельзя... У меня были галлюцинации - опять кровь, пульсирующие сердца, умирающие больные, которые протягивали мне язвенные наросты вместо рук... В больнице я лишь попросил Оленьку позвонить в приют и сообщить, как ухаживать дальше за Идой. Думаю, через неделю мы её выпишем. Операция прошла более чем успешно. Я зря боялся. Почему я не спал четвертую ночь? Я пытался. Любимая осталась у меня. Со всеми вытекающими последствиями. До трех ночи. Я принял потом снотворное, проспал три часа. Мне снились кошмары, больше я заснуть не мог. Как сам я объясняю себе это - у меня просто немного нарушена психика. Я слишком переживаю изза мелочей. Скоро это все пройдет. Сварил ей утром кофе, она поцеловала меня, оделась и ушла. Я был не в настроении этой ночью, она это поняла, мое солнышко.

Что меня сильно заинтересовало, так это когда Оленька сегодня утром принесла <Мифы Древней Месопотамии>. В ней была легенда про бессмертие, о коем мечтали древние шумеры. О том, что если не спать семь дней, то можно приобрести этот дар богов. <Это про тебя, хотя ты уже, наверно, бессмертный. а Кощея похож>,- сказала она. Я лишь вяло улыбнулся. А что, Кощей так Кощей. Зато бессмертный.

Лишь сейчас я осознал, почему сон недоступен мне. Кажется, я считаю себя Богом. Я посягнул на творения природы, я вылечиваю тех, кому суждено умереть. Долго же продлится эта неосознанная мания величия? Я не буду спать и сегодня, пятую ночь. Теперь из принципа. <Пятая ночь бессмертия>.

День пятый. 13.27. Я больше не думаю о сне. Меня отпустили галлюцинации и головные боли. Я абсолютно здоров, как физически, так и психически. Чтобы не загубить организм, я принимаю витамины и еще что-то со сложным названием, чем обычно пользуется мой друг, когда спать просто нельзя. Две таблетки заменяют пять часов здорового сна. Я много ем и стараюсь меньше двигаться. Оленька считает меня сумасшедшим. Я знаю, я безумен - человек не способен выдержать такое. Говорить о принципах неуместно, ну кто поймет какую-то легенду?..

Ида, как сказала мне Оленька, дотошно расспросившая начальство о ней, после катастрофы была как тень. Пару раз она пыталась утопиться в ванной, её откачивали. После этого она лишь с укором смотрела своими серыми глазищами на перепуганных нянечек. И опять молчала. Я улыбался про себя. Кому, как не мне знать, как сильно начинали ценить жизнь больные, чудом избежавшие смерти. Её операция была сложнейшей и слишком опасной. Она оклемается. Сегодня будет шестая ночь моего <бессмертия>.

День шестой. 19.20. Я достойно продержался и эту ночь. Осталась одна. Я хочу спать. Захотел только недавно, с того момента, как ко мне снова вернулись головная боль и галлюцинации. Теперь я видел не кровь, а синее небо с черными разводами. То ли трещины в нем, то ли паутина... Работы сегодня скорее всего не будет, сегодня праздник - Рождество Христово. Хотя я и не верующий, в моей привычке поздравлять всех. Оленька сообщила, что все больные выписаны. Только Ида не сможет пока покинуть нашу больницу. Мне стало её жаль. Она тоже верующая, я заметил маленький золотой крестик у нее на шее, когда её только привезли. Я зайду поздравить её, прежде чем начну разбираться с документацией. Её палата находилась в конце коридора, оттуда доносились громкие звуки какой-то детской передачи. По крайней мере, она не скучает, подумал я. Я осторожно открыл дверь, чтобы не напугать её. - Христос воскрес! Как чувствует себя наша маленькая Ида?.. Занавески резко вздрогнули и заметались в бешеном танце по окну. Открыто окно. Я осмотрел комнату: по ней кружил дикий вихрь из снежинок. Ида на окне. Маленькое щуплое тельце было на окне. Я закрыл дверь, сквозняк тут же прекратился. Я неторопливо, чтобы не совершать быстрых движений подошел к ней, остановился в метре. - Ида... Почему ты сидишь на окне? Ты простудишься, хоть и день сегодня святой. Она посмотрела на меня своим безразличным взглядом и снова отвернулась.

-Маленькая.. Ты расстраиваешься, что встречаешь праздник здесь?. Она указала взглядом на кровать. Я повернулся - на застеленной кровати лежало маленькое блестящее пятнышко. Её крестик. Я долго не мог оторваться от его мягкого свечения. ет, Ида еще маленькая, она не могла понимать чего-то в веровании. Возможно, цепочка сама соскользнула с тонкой шейки. Главное, что она будет жить. Я доказал Богу, что человек волен сам распоряжаться своей судьбой. В стоне вихря раздался негромкий шлепок. Я медленно повернулся к окну... Пусто. Восьмой этаж. Записка. Куранты бьют восемь.