Дневники 1939-1945 годов - Иван Бунин

Бунин Иван Алексеевич

Дневники 1939-1945 годов

1939

17. VII. 39.

Вчера с Маркюсами, Верой и Лялей осмотр виллы и Cannet-La Palmeraie. Нынче еду с Г. и М. в Juan-les-Pins смотреть другие виллы.

21 июля записал на клочке ночью: "Еще летают лючиоли". [...]

1940

1940 г. Villa Jeannette, Grasse, a - m.

1. III.

Вчера ездил в Ниццу. Как всегда, грусть - солнце, море, множество как бы праздничного народа - и ни души знакомой, нужной.

Не застал Цакни[1], оставил ему записку, что буду в понед. в 21/2 ч. [...]

Нынче послал открытку-avion Гребенщикову[2], чтобы написал в америк. газетах о писательской нужде в эмиграции. [...]

Погода как будто на весну, но все холодный ветер. Финнам плохо.

6.III.40

[...] Нынче холодно, с утра было серо, туман, крупа, шел с полчаса снег. А вчера, гуляя с Верой ночью по саду, услыхал первую лягушку - думал, начинается, значит, весна.

Прочел книжечку (изд. Суворина) гр. Соллогуба - Аптекарша, Метель, Неоконченные повести. Довольно ловко все, но ненужно. Герои и героини, как всегда писали прежде, умирают от несч. любви.

Хорошо для рассказа, донской казак Харулин.

Хорошо бы написать рассказ, действие которого в Бахчисарае. Татарин Осламбей. Татары говорят: "тютюн ичмен!" т. е. надо "попить дыму" (покурить). Еще: "шишлык" (а не шашлык; шиш по-татарски вертел, палочка). Хорош Бахчисарай.

Овцы Божья стада.

Темно-желтая бабочка в черных узорах на крыльях. Задние крылья - с длинными черными косицами. (Все это нынче ночью почему-то приходило в голову.) [...]

11.III.40.

[...] Все еще оч. холодно - всю зиму мучение - одна из причин, почему только лежу и читаю.

Переговоры о мире Сталина и финнов. Ужас! (...]

Читаю "Отеч. Зап." за 84-й год. Там стихи Мережковского, столь опытные, что, верно, было ему тогда не меньше 20 лет, и стихи Надсона: "Горячо наше солнце безоблачным днем" - одни из немногих, которые мне нравились когда-то - семнадцатилетнему - и теперь до чего-то чудесного воскресили всего меня той поры. Называется "В глуши". Вижу и чувствую эту "глушь" соверш. так же, как тогда - в той же картине (и теперь такой же поэтической, несмотря на то, что это Надсон). [...]

14.I1I.40.

Вчера страшная весть - финны сдались - согласились на тяжкий и позорный мир. Даже ночью, сквозь сон, все мучился, что-то во сне думал, выдумывал.

Первый почти летний день. Ночью туман, слышны были лягушки.

Позавчера обварил себе правую руку кипятком. Горит, вспухла. [...]

Кончил перечитывание двух рассказов Тургенева. Мастерство изумительное, но в общем читал равнодушно - исключение некот. страницы. Кое-что (почти все, вернее) читал как новое - так забывается Тургенев. Одно "Полесье" почти все по-настоящему прекрасно. Почти во всех рассказах, - да, кажется, даже во всех, - редкое богатство совершенно своих, удивительных по меткости определений чувств и мыслей, лиц и предметов.

17. III. 40.

[...] Перечитал "Что такое искусство" - Толст[ого]. Скучно, - кроме нескольких страниц, - неубедительно. Давно не читал, думал, что лучше. Привел сотни определений того, что такое красота и что такое искусство, сколько прочел, какой труд проделал! - все эти определения, действительно, гроша настоящего не стоят, но сам не сказал ничего путного.

29. III. 40.

Лежу, читаю, порой смотрю в солнечн. окна и думаю, - о том своем я, которое живет и сознает себя уже лет 60 - и это я думает, что лет через 5, много 10, его не будет. И не будет оно ничего видеть и думать. Странно!

30.III.40. Суббота.

Приехал из Ниццы Цакни. Почти весь день очень светлый, но холодный. Ужасная весна. Неск. дней тому назад дня два лил ледяной дождь. [...]

Стал присаживаться к письм. столу.

В Париж я уехал 29 янв., вернулся в Grasse в субботу 16-го февраля.

За последние дни просмотрел за год "Отеч. Записки" (1883 г.) [...] Гаршин, если бы не погиб, стал бы замечательным писателем.

1.IV.40.

Цакни ночевал 2 ночи, уехал нынче утром, когда я еще спал.

Все еще холодно, но так же светло.

Нынче послал в Париж заказным declaration своих доходов (которых нет надо выдумывать, чтобы не подумали, что вру. И показал 14000).

Прочел роман Ясинского[3] "Старый друг". Скучно. Женщина, как всегда у него, написана не плохо.

3. IV. 40.

На вид из окон дни все светоносное, - кажется, что уже лето. Но еще прохладно.

Вчера Марга пела у маркизы. Человек 30 народу. [...] Мы туда и назад с англичанкой Херст из имения возле Маганьоска. На обратн. пути Оля[4] пела и кричала всю дорогу, не умолкая. Я вел себя глупо - рюмка виски и три джину в баре у маркизы. [...] Нельзя пить. [...]

Переписываю дневниковые клочки предыдущих лет. Многое рву и жгу. [...]

4.1 V.40.

[...] Купил 2 рубашки и белый картуз в Old England. Давно знакомый приказчик уже совсем не тот, что когда-то - потолстел, слегка поседел. На глазах меняются, гибнут люди. А Лантельмы! Марсель толстый мужчина, а давно ли был мальчиком! Старик же прямо страшен, ногти, пальцы уже совсем гробовые. Весь как во сне, но когда садится за кассу, видно, что счастлив получать и сдавать сдачу. Думает ли, что вот-вот отвезут его страшный труп на кладбище в St. Jacques?

5.IV.40.

Ночью мистраль. Есть и днем. За Эстерелем (да и Э.) горы бархатно-синие. Расчистил воздух.

Думаю, что "Фальш. Купон" возник, м. б., у Толстого в связи с когда-то прочтенным им рассказом Даля "Серенькая" (так назывались бумажки в 50 рубл.). [...]

Отец говорил вместо Белинский - Белынский. Прочитал на днях у Тургенева, что многие так называли Белинского при его жизни - пустили слух, что он "полячишка".

Прежде часто писали: "возразил". Герои прежних романов не сразу понимали, что они влюблены. "И вдруг с восторгом, с ужасом сказал себе: я люблю ее!"

6. IV. (Суббота). 1940.

[...] Проснулся в 8 1/2. Погода все та же и тот же холодноватый ветер среди солнечн. тепла, все увеличивающегося. Скоро зазеленеют деревья - уже как будто что-то начинается - смотрел из окна в сторону Марселя - у нас в саду уже зазеленел молодой каштан. Будет удивит, прекрасно. Короткая, несказ[анно] прекрасная пора первой зелени.