Мегрэ и порядочные люди - Жорж Сименон

Сименон Жорж

Мегрэ и порядочные люди

Жорж Сименон

Мегрэ и порядочные люди

перевод Н.Брандис

Глава 1

Ночью в квартире Мегрэ зазвонил телефон, но комиссар, стараясь ощупью найти аппарат, не ворчал, как обычно, когда его будили среди ночи, а с облегчением вздохнул.

Хотя он плохо помнил прерванный сон, но ощущал, что сюжет был неприятный: Мегрэ пытался оправдаться перед каким-то важным чиновником, лица которого не видел, что он не виноват, что необходимо подождать еще несколько дней, потому что он не вошел в привычный ритм и все быстро разрешится. А главное, не нужно смотреть на него таким укоризненно-ироническим взглядом.

- Алло!

Пока он подносил трубку к уху, мадам Мегрэ приподнялась и включила лампу у изголовья.

- Мегрэ? - послышалось в трубке.

- Я слушаю.

Голос показался ему знакомым.

- Говорит Сент-Юбер.

Сент-Юбер, комиссар полиции, был ровесником Мегрэ. Они познакомились, когда оба только начинали работать в полиции. Называли они друг друга по фамилии, но на "ты" не переходили. Сент-Юбер, высокий, рыжеволосый, слегка медлительный и степенный, старался ставить точки над "i".

- Я вас разбудил?

- Да.

- Прошу прощения, но, вероятно, вам все равно с минуты на минуту позвонят с набережной Орфевр, чтобы ввести в курс дела. Я поставил в известность прокуратуру и уголовную полицию.

Сидя на постели, Мегрэ протянул руку, чтобы взять с ночного столика трубку, которую оставил там, ложась спать, и искал глазами спички, а мадам Мегрэ встала и пошла за ними к камину. В открытое окно проникал теплый воздух светящегося редкими огоньками Парижа и слышно было, как вдали проезжают машины.

За пять дней, прошедших после возвращения из отпуска, их впервые будили в такую пору, и Мегрэ почувствовал, как снова начинает понемногу входить в привычный для него ритм жизни.

- Слушаю вас, - пробормотал комиссар, делая несколько затяжек, пока жена подносила ему зажженную спичку.

- Я нахожусь в квартире Рене Жослена, улица Нотр-Дам-де-Шан, 37, напротив монастыря Сестер милосердия. Здесь совершено преступление. Подробностей еще не знаю, так как приехал двадцать минут назад... Вы меня слышите?

- Да...

Мадам Мегрэ пошла в кухню за кофе, и Мегрэ с благодарностью посмотрел на нее.

- Кажется, это дело не из простых. Довольно деликатного свойства. Вот почему я решился позвонить вам... Я опасался, как бы сюда не прислали дежурного инспектора.

По тому, как тщательно он подбирал слова, чувствовалось, что рядом с ним кто-то есть.

- Я знал, что вы только из отпуска...

- Да. Вернулся на прошлой неделе.

Была среда. Точнее, четверг, потому что будильник на ночном столике у кровати мадам Мегрэ показывал десять минут третьего. Вечером супруги Мегрэ ходили в кино, даже не столько за тем, чтобы посмотреть фильм, кстати довольно посредственный, а скорее, чтобы не изменять своим привычкам.

- Вы можете приехать?

- Да. Уже одеваюсь.

- Лично я буду вам крайне признателен. Я немного знаю Жосленов. Никогда бы не подумал, чтобы у таких людей могла произойти драма.

Даже табак ассоциировался у Мегрэ с работой: запах недокуренной накануне трубки, которую зажигаешь среди ночи, когда тебя будят по срочному делу.

Даже запах ночного кофе отличался от утреннего, ну, а запах бензина, который проникал через открытое окно...

Уже неделю Мегрэ казалось, будто что-то произошло.

Впервые он провел целых три недели в Мён-сюр-Луар, не имея ни малейшего контакта с уголовной полицией, впервые его ни разу не вызвали в Париж по срочному делу.

Они обживали дом, ухаживали за садом. Мегрэ ловил рыбу, играл в белот с местными жителями, а теперь, после возвращения, никак не мог войти в привычную колею.

Впрочем, Париж тоже. Уже не было ни дождей, ни недавней летней свежести. Огромные туристические автобусы возили по улицам иностранцев в пестрых рубашках, и хотя многие парижане уже вернулись из отпусков, были еще и такие, которые только сейчас собирались ехать отдыхать.

Здание уголовной полиции, даже его собственный кабинет, казались Мегрэ какими-то нереальными, и он время от времени даже спрашивал себя, что он здесь делает, словно настоящая жизнь проходила там, на берегах Луары.

Наверное, поэтому ему и приснился такой сон, подробности которого он тщетно пытался вспомнить. Мадам Мегрэ принесла из кухни чашечку горячего кофе и сразу поняла, что ее муж нисколько не раздосадован тем, что его так внезапно разбудили. Казалось, напротив, он был этому даже рад.

- Где это?

- На Монпарнасе... Улица Нотр-Дам-де-Шан.

Он надел рубашку, брюки и уже зашнуровал ботинки, когда снова зазвонил телефон. На сей раз из уголовной полиции.

- Патрон, это я, Торранс... Нам сейчас сообщили...

- Что на улице Нотр-Дам-де-Шан убит человек...

- Вы уже в курсе? Собираетесь туда ехать?

- Кто сейчас в кабинете?

- Дюпе. Он допрашивает какого-то субъекта, подозреваемого в краже бриллиантов. Есть еще Ваше... Погодите... Вот идет Лапуэнт.

- Скажи Лапуэнту, чтобы ехал и ждал меня там.

Жанвье был в отпуске. Вернувшийся вчера после отдыха Люка еще не приступал к работе.

- Вызвать тебе такси? - спросила мадам Мегрэ.

Шофер такси оказался знакомым, и это тоже было приятно комиссару.

- Куда поедем, шеф?

Он дал адрес и набил полную трубку. На улице Нотр-Дам-де-Шан стояла маленькая черная машина уголовной полиции, а возле нее Лапуэнт с сигаретой в зубах разговаривал с полицейским.

- Четвертый этаж, направо, - сказал полицейский.

Мегрэ и Лапуэнт вошли в идеально чистый, респектабельный с виду дом, какие бывают только в богатых кварталах. Через тюлевые занавески привратницкой пробивался свет, и, проходя мимо окошка, комиссару показалось, что он узнал инспектора VI округа, который разговаривал с консьержкой.

Едва лифт успел остановиться, как открылась дверь и им навстречу вышел Сент-Юбер.

- Прокуратура приедет не раньше чем через полчаса... Входите... Сейчас вы поймете, почему я решился вам позвонить.

Они очутились в просторной прихожей, потом Сент-Юбер распахнул дверь, и они вошли в тихую гостиную, где никого не было, если не считать мужчины, который полулежал в кожаном кресле. Несмотря на довольно большой рост и полноту, он весь как бы вжался в кресло, голова свисала набок, глаза были открыты.

- Я попросил семью выйти отсюда. Мадам Жослен находится на попечении домашнего врача, доктора Ларю, кстати, моего приятеля.

- Она ранена?

- Нет. Когда это случилось, ее не было дома. Сейчас я введу вас в курс дела.

- Кто живет в квартире? Сколько человек?

- Двое...

- Но вы говорили о семье...

- С тех пор как дочь вышла замуж, месье и мадам Жослен живут здесь вдвоем. Их зять - доктор Фабр, педиатр, ассистент профессора Барона в детской больнице.

Лапуэнт записывал эти сведения.

- Сегодня вечером мадам Жослен с дочерью ушли в театр Мадлен.

- А мужья?

- Какое-то время Рене Жослен находился дома один.

- Он не любил театр?

- Не знаю. Пожалуй, был домоседом.

- Чем он занимался?

- Последние два года - ничем. А раньше владел картонажной фабрикой на улице Сен-Готар. Там выпускают роскошные картонные коробки, например для духов... Но по состоянию здоровья ему пришлось уступить свое дело.

- Сколько ему было лет?

- Шестьдесят пять или шестьдесят шесть... Итак, вчера вечером он был дома один... Потом, точно не знаю в котором часу, пришел его зять, и они стали играть в шахматы...

Действительно, на столике стояла шахматная доска с фигурами, расставленными в той позиции, когда игра была прервана.

Сент-Юбер говорил вполголоса, и было слышно, как за неплотно закрытыми дверями кто-то ходит.

- Когда мать с дочерью вернулись из театра...

- В котором часу?

- В четверть первого... Так вот, когда они вернулись, то нашли Рене Жослена в таком виде.

- Сколько пуль?

- Две... Обе в области сердца...

- Соседи ничего не слышали?

- Ближайшие соседи еще не вернулись из отпуска...

- Вам сразу сообщили?

- Нет. Сначала они вызвали своего домашнего врача, доктора Ларю, он живет в двух шагах от них, на улице Асса. На это ушло какое-то время, и только в десять минут второго мне позвонили из комиссариата.

Я немедленно оделся и приехал сюда... Я смог задать всего несколько вопросов. Учитывая состояние мадам Жослен...

- А зять?

- Он пришел незадолго до вас.

- Что он говорит?

- Его с трудом разыскали. В конце концов нашли в больнице, куда он зашел проведать, если я не ошибаюсь, ребенка, больного энцефалитом...

- Где он сейчас?

- Там... - Сент-Юбер указал на одну из дверей, откуда доносился шепот. - Судя по тому немногому, что мне удалось узнать, речь не идет об ограблении, поскольку мы не обнаружили никаких следов взлома... У Жосленов нет врагов... Это порядочные люди, с ними не случалось никаких скандальных историй...