Сделай и живи спокойно 3 (СИ) - Демидов Вадим Николаевич Vicont

Сделай и живи спокойно 3

Пролог

Пролог

Больница в городе Конотоп ничем не отличалась от других, расположенных в небольших городах Советского Союза. Чистенько и уютненько. Двухэтажное здание с приёмным отделением и ещё несколькими кабинетами внизу и палатами на втором этаже. Я лежу на втором. Три недели уже. Чуть больше, но - не намного. Девятнадцатое августа на календаре, всё того же тысяча девятьсот сорок девятого года. Скучно мне здесь - не привык я бездельничать. А ведь еле выкарабкался. По краю прошёл, не сорвался и в живых остался. Вообще-то спасибо всем, кто участвовал в спасении моей тушки. И это конечно, в первую очередь, тому неизвестному врачу, что оказался в одном со мной вагоне. Что уж он там делал, я не знаю - был без сознания. Но первую помощь он оказал на должном уровне - все про это говорят. Этот мелкий недобиток с ножом мне, какую-то вену в животе повредил. Снаружи крови почти не было видно, а вот внутри всё плохо. Всё бы ничего, если бы я, после ранения, лёг на пол и не шевелился. Но меня же понесло справедливость править. Вот и не рассчитал. Слишком сильно толкнул тех двух здоровых мужиков. Перенапрягся сильно. Силы не рассчитал. Надо было их аккуратненько толкнуть, а я со всей силы. В результате имеем то, что имеем. Что-то там произошло в организме из-за непредвиденной нагрузки и кровотечение усилилось. И как следствие я потерял сознание.

По заверениям главного врача и не менее главной медсестры, а также всезнающих пациентов находиться здесь мне ещё дней десять как минимум. И я точно знаю, что это всё специально подстроено. Потому что я здоров. У меня уже неделю ничего не болит и я прекрасно перемещаюсь без посторонней помощи. Сто процентов это Собкин, что-то там наговорил главврачу и меня специально удерживают здесь придумывая всякие дурацкие диагнозы. И ещё от меня спрятали мою одежду. Я потратил кучу своей энергии, использовал всё своё обаяние, применил все уловки и воспользовался опытом прошлой жизни, но ничего не добился - моя одежда пропала в неизвестном направлении. А ведь она сыграла большую роль в деле моего спасения. Паспорт, что нашли в кармане это ерунда, а вот та синяя бумажка, с грозным названием "мандат", когда её обнаружили, заставила шевелиться всех не с удвоенной, а с удесятерённой энергией. Собкин прибыл в Конотоп в тот же день вечером. Как он умудрился это сделать, для меня загадка. Но тут, по моему, большая заслуга отдела транспортной милиции, который находится в городе Конотоп. Жаль, что я этого не видел - был в отключке, а то бы он так просто от меня не отделался бы. Собкин притащил с собой, чуть ли не весь личный состав калужского отделения, чтобы забрать раненого Шульца и по-возможности меня. С Шульцем у него всё получилось, а вот меня ему не отдали. Боялись, что возобновится кровотечение. С глубоким сожалением меня оставили, а недобитка отконвоировали в Калугу.

Этот выверт с "мандатом" мне стоил очень многого. Ко мне, после того как я очнулся, относились как... я не могу подобрать сравнение. Очень хорошо, короче, и с большим вниманием. Таким большим, что каждый мой шаг отслеживался бдительными медсёстрами и всем остальным персоналом. Да я в утку, по-маленькому, просто так сходить не мог. Тут же прибегал какой-нибудь крендель с медицинским образованием и делал визуальный осмотр жидкости. Про судно умолчу. Но тоже почти в том же духе. Надеюсь, что Шульца охраняют не хуже, иначе, я бы очень пожалел, что попал из револьвера ему в пятку, а не в голову. Да, вот так! Я же почти не видел куда стреляю, вот и получилось, что совершенно случайно угодил этому утырку в каблук правого сапога. Как уж так вышло не представляю совершенно. Только пуля, прошла через каблук и пошла дальше в пяточную кость, где и застряла. В общем Шульц мог только ползать, по полу тамбура и ругаться по непонашему. В общем бегать и прыгать он теперь долго не сможет, а там и лоб ему зеленкой намажут, да погуще желательно, погуще. Что б уж точно, никакой микроб не проскочил вместе с пулей в мозг. А ещё лучше, таких утырков вешать, потому что нечего на них народное добро переводить. Патроны они всегда нужны, тем более, что врагов, у советской власти много, а верёвку можно несколько раз использовать.

Чего стою, кого жду - непонятно. Из окна палаты вид не самый лучший. А только возвращаться в койку мне не хочется. Надоело! Я скоро жиром заплыву. Мне гулять надо! Мне нагрузка нужна! Вот что мне сделать, чтобы убедить главного и самого умного врача, в том что я здоров? Может из окна прыгнуть и вернуться в палату как ничего не бывало? С улыбкой и бодрой песней, про "первым делом самолёты". Я могу. Только вот поможет или нет - не знаю. А так хочется, хоть что-то сделать.

Делать действительно нечего. Газеты и все доступные журналы, я прочитал ещё утром, вчера. Да и было их тут немного. По радио передают в основном музыку, а когда приходит время новостей у нас начинается приём пищи. Походу у меня началась болезнь всех попаданцев - информационный голод. Как-то раньше я об этом не задумывался. С другой стороны мне некогда было. То одно, то другое и бац - неожиданно третье вылезло! Когда тут читать? В кино один раз, за время моего попадания сюда, в это время, сходил всего-то. Может со скуки письмо Сталину написать? А что? Напишу, что америкосы все поголовно пиндоры - пусть наш вождь порадуется. Про командирскую башенку на т-34 я писать не буду. Нафиг! Про автомат Калашникова тоже поздно. К тому же я не очень хорошо его знаю. Мне ближе карабин Симонова. Как-никак два года с ним общался. Про Хрущёва лучше тоже не буду. Нафиг этого клоуна. Если я выполню дедово задание, то ему не жить всё равно. Кстати, надо бы мне поторопиться. Времени-то осталось всего ничего. Но, для начала, мне надо из Конотопа каким-то образом уехать. Эх! Как же всё надоело!

Я ещё некоторое время постоял у окна и невольно улыбнулся. Всё же одно дело я смог сделать. Послал телеграмму Рите. Зачем? Сам не знаю. Но сделал и ни грамма не жалею. Всё произошло спонтанно. Старшая медсестра обмолвилась, что товарищ лейтенант, то есть Собкин, оставил для меня двадцать пять рублей, на покупку всяких там яблок, ананасов и абрикосов. Витаминов короче. А она не знала, что мне больше нравится и подошла спросить. Вот тут-то я и включился. Сначала сам хотел сбегать на телеграф, но меня, по известным причинам никуда не отпустили. Тогда я дождался утром почтальона(он приносит письма и газеты каждое утро) и попросил отправить телеграмму его. Нафиг витамины, когда моя девушка ждёт от меня весточки. Я на сто процентов уверен, что Собкин занят надобитком и ничего не сообщил Марго. Про Катерину спорный вопрос, может и сказал. Тут не угадаешь. В общем всё завершилось к всеобщему удовольствию - почтальон записал на каком-то бланке, что у него был в сумке, текст и взял деньги. Надеюсь, что он отправил, иначе я ему не позавидую.

Больше ничего, за это время, в моей жизни не произошло. Ну не про клизмы же рассказывать? Или про уколы, что мне делали, вспоминать? Нафиг-нафиг. Скучно, тяжко, грустно и совершенно безрезультативно проведённое время. Ещё и это, постоянно всплывающее чувство вины перед мастером Лепестком. Я же так и не забрал у него растворомешалку. Надеюсь, что он её не выкинет, из-за моей забывчивости. А я, как только появлюсь в Калуге, сразу же её заберу. Эх! А ведь ещё экзамен на разряд предстоит. Но тут, я спокоен. Уж что-что, а кирпичи класть я умею. О! Мне же документы в техникум надо подавать. Вот ведь, точно говорят - человек предполагает, а кто-то там располагает. С другой стороны - может, ну его этот техникум? Поступлю в следующем году. А что? Кто мне мешает? Мне он нужен был, только для создания алиби, на определённый момент, а не чтобы улучшить своё образование. Да и льготы, конечно. Куда же без них. В Советском Союзе очень трепетно относятся к человеку который совмещает труд и учёбу. Тут тебе и сокращённый рабочий день, и оплачиваемый отпуск на период сдачи экзаменов, и практика не где-то там, куда тебя пошлют по решению комиссии, а именно в той организации где работаешь на данный момент. А теперь, у меня есть дом! И хрям кто докажет, что меня там не было в нужное мне время. Так что это дело надо обдумать хорошенько, пока время есть.