Аннабель (СИ) - Светлая Ксения

1. Завещание

Конечно, суд огласил завещание в пользу этой демоницы. Давно не молодая, пострашневшая от вечной злобы, с жиденькими чёрными волосами, напрочь изъеденными проседью. И, возможно, даже вшами. Бель подспудно надеялась, что эти насекомые у Дженны есть.

Девушка никому никогда не желала зла. Кроме вот этой злорадствующей твари, которая по ошибке судьбы являлась тётей юной ведьмы. И убийцей.

Аннабель, даже спустя два долгих года, проведённых в психбольнице, помнила всё в деталях. Этот день навсегда отпечатался в памяти златовласой девочки, который тогда было всего лишь шестнадцать.

Окровавленный кинжал, крики матери, Дженна, с лицом каменной статуи полосующая Марию. Это был самый страшный день в жизни Аннабель. Она тогда только-только вернулась с интерната. Но даже не успела нормально поздороваться с мамой, как в дверь постучали, и Мария велела Бель спрятаться в книжных полках. Оттуда, сквозь щёлочку в дверях, девочка и увидела, что происходит.

Светлый ангел с золотыми волосами, которые светились на солнце ореолом — такой Аннабель запомнила свою мать.

— Ну и что ты тут встала? — Дженна всем своим худощавым нескладным корпусом вытолкнула девушку из дверей здания суда. Следила что ли?

— Что вы ещё от меня хотите? — тихим голосом поинтересовалась Бель, неотрывно глядя в змеиные тёткины глаза. Будучи слабым эмпатом, Аннабель прекрасно ощущала чужие эмоции, стоило только столкнуться взглядом с человеком. Дженна испытывала мерзкое, смолянистое торжество, свойственное серийным убийцам, которые наслаждаются агонией очередной жертвы.

— Держи рот на замке, это всё что от тебя требуется. — скривилась тётя. — И не стой у меня на пути.

— Иначе снова упрячете в психушку? — произносить эти слова было страшно, но отчего-то хотелось.

И без того уродливое поплывшее лицо Дженны искривилось в ещё более страшной гримасе. Тётка схватила Аннабель за шиворот и притянула к себе, обдав гнилым запахом изо-рта.

— Ты играешь с огнём, мерзавка.

Наверное, она ждала ответа. Но Бель просто отвернулась, с трудом сдерживаясь от того, чтобы сморщить маленький курносый носик от отвращения.

Поняв, что больше ничего не добьётся, Дженна отшвырнула от себя девушку, и пригрозила ей кулаком.

— Я тебя предупредила.

Чтобы получить наследство, эта гадюка была готова на всё. А что там было того наследства то? Старый жуткий дом на отшибе, в который Аннабель и при живой бабушке не часто ходила. А как той не стала, так они с Марией больше ни разу в доме и не появлялись. Ну, и всё что там находилось. Ничего из этого юную ведьму не интересовало.

А Дженна всё равно боялась. Именно поэтому упекла маленькую напуганную девочку, только-только вернувшуюся домой, и обнаружившую труп мамы, в частную психическую клинику. Якобы, у малышки помутился рассудок от потрясения.

Но была одна вещь, которую так или иначе Бель действительно хотела получить. Мамина шкатулка.

Аннабель была знакома с магией очень хорошо, но полноценно колдовать могла редко. Такие как эта ведьмочка не были очень уж большой редкостью в её мире. Многие так или иначе использовали магию, по городам ходили не совсем человеческие расы. И их невозможно было отличить от простых людей по внешности. Маги, Ведьмаки, Целители, Ведуньи, Эмпаты.

А вот Мария, мать девушки, была чистой воды целительницей. Причём её талант был велик, а успех заклинаний вызывал зависть у многих. Такой она уродилась в свою матушку. И такой стала бы и Аннабель, если бы целительский дар не перебило другим, совершенно неожиданным.

Ночью девушка спала неспокойно, ей снились «пророческие» сны, которые слишком пугали, чтобы записывать их в Книгу. Но игнорировать эту важную часть своего дара Аннабель не смела.

Встав с кровати в душной коммуналке ранним весенним утром, Бель посмотрела на зарешёченное окно. В чувствах было как-то тревожно пусто. Один из признаков пророческого сна, или результат слишком долгого применения транквилизаторов и антидепрессантов?

Взяв в руки тяжёлую чёрную книгу в ручном кожаном переплёте, Аннабель прикоснулась к стеклянному зрачку в её центре. Золотой кошачий глаз вспыхнул, и книга сама распахнулась перед хозяйкой.

Последняя запись была сделана в тот день, когда Дженна пришла за Марией.

Бель чувствовала, что может сделать что-то, может помочь, но страх перед Ним оказался сильнее. Девушка не знала кто он, но буквально чувствовала, что это существо опаснее всех, находящихся здесь вместе взятых. И зелёные глаза, светящиеся во тьме, заставляли кровь стынуть в жилах, никогда даже не помыслив о том, чтобы открыть завесу тайны — кто же Он. И уж тем более, просить Его о помощи.

Сейчас Аннабель дрожащей рукой рисовала образы, увиденные во сне. И как назло… За последним штрихом Его глаза сами приняли изумрудный цвет.

— Нет. Я не хочу тебя знать. — твёрдо произнесла Аннабель. Но от того, как на рисунке губы незнакомца искривляются в ухмылке, у ведьмы дрогнули руки.

А затем из этих жутких глаз полилась кровь. Она быстро залила страницы, засочилась из всей книги, заставив Аннабель с полным ужаса криком откинуть от себя артефакт. Кровь начала заливать пол. Через несколько мгновений в дверь заколотили.

— Бель, ты в порядке? — обеспокоенно спросили с той стороны. Девушка лишь на секунду переключила внимание на вход, а когда снова посмотрела на книгу, та совершенно сухая и чистая лежала на полу. Только вот ухмылка с лица её пророчества никуда не делась.

— Простите, мне приснился плохой сон. — накидывая старенький халат, ведьма выглянула к стучащему.

Это был старичок в матроске, поседевший, немного облысевший, щупленький. Сосед через стенку. Не сказать, что добрый, но и злым не назвать. Заглянув в его глаза, девушка прочувствовала его беспокойство. Совсем лёгкое, теперь уже сменяющееся облегчением.

— Много нервничаешь, вот и снится всякая дрянь. — проворчал дед Румен, и пошаркал в сторону кухни. В коридоре пахло яичницей и чесноком, а значит сосед проснулся раньше Бель.

Девушка молча закрыла дверь, и надолго осталась возле неё, прижавшись лбом к прохладному дереву. Повернуться было страшно. Аннабель не испытывала страха с тех самых пор, как её запихнули в лечебницу и накачали лекарствами. Теперь это чувство казалось странным, иррациональным.

Но девушка всё же нашла в себе силы, и вернулась к брошенной книжке, чтобы закрыть её, и спрятать куда-нибудь как можно дальше, надолго и надёжно. Красивый зеленоглазый мужчина не отводил от неё своего взгляда всё то время, пока Аннабель шла к артефакту, и закрывала его.

Этот сон заставил её усомниться в том, что она собралась сделать. Предыдущие страницы она изрисовала кровавыми сценами, которые тоже увидела сегодня ночью. Только они были бесцветными и безжизненными, не столь важными на фоне Него.

Аннабель нервно поскребла ногтями по фанерному столу. Мысли метались, словно мухи по комнате, и разбегались, как муравьи. Сосредоточиться было тяжело. Ведьмочку грызли сомнения.

Но если она сама не вернёт мамину шкатулку — её никто под дверь комнаты новогодним подарком не подбросит. У Аннабель никого не осталось в этом мире. А оставить последнюю память о Марии тем, кто её же и убил, было бы слишком неправильно.

Бель вскочила на ноги с первым ударом напольных часов на кухне. Всё в её руках, всё зависит от силы её воли и решимости. Оставить всё как есть уже невозможно. Невозможно с того момента, как она не решилась что-либо предпринять в своём прошлом доме, когда её мать убивала собственная сестра.

Ведьма скрипнула зубами от внезапно нахлынувшей злости, от неприятной жажды крови, которая сверкнула перед ней изумрудно-зелёным светом, одной мимолётной галлюцинацией. Отринув эти эмоции, Аннабель принялась собираться на дело.

Старый заброшенный дом, построенный их предками почти триста лет назад, стоял в самой глуши, скрытый высокими деревьями. К нему вела небольшая колея от колёс машин. Сегодня, кажется, она освежилась. Неужели падкие на богатство родственнички, воротящие от Аннабель нос, уже прибыли и быстренько разворовывают всё, что было в доме?