Жорж Сименон и его романы - В. Балахонов

В. Е. Балахонов

Жорж Сименон и его романы

На Западе «полицейские» (или «детективные») романы пишут все пишут философы и политические деятели, журналисты и университетские профессора, врачи, ушедшие на «заслуженный отдых» финансисты и просто люди, располагающие свободным временем. Пишут они плохо, но большей частью им удается публиковать свои сочинения, целые горы которых в ярких обложках громоздятся в темных углах букинистических лавок или на книжных развалах дешевых рынков, где можно приобрести все что угодно. У подобной литературы есть свой читатель; собственно говоря, эти сочинители и создают его, обращаясь к низменным человеческим инстинктам, желанию отрешиться от монотонной повседневной жизни, хотя бы прикоснуться к красивому или страшному миру надуманных героев, неистовых страстей и кровавых преступлений.

Часть такой литературы во Франции (да и не только во Франции) получила название «вокзальной»: отправляясь в длительную поездку, вы приобретаете в вокзальном киоске книжонку из какой-нибудь «черной» или подобной ей серии, листаете ее в вагоне поезда, чтобы по прибытии к месту назначения оставить на скамейке купе или выбросить в первый же попавшийся мусорный ящик, В этом, на первый взгляд, нет особой беды; одни потребляют псевдолитературные поделки со знанием дела, не таясь, другие — скрывая свои пристрастия как некий порок. Это — дело вкуса, наклонностей, интересов каждого.

Беда в другом. В сознании большой части серьезной читающей публики «полицейский» роман именно в силу своей серости, художественной и общественной несостоятельности оказывается вообще за пределами того, что можно назвать литературой, достойной этого имени. Что ж, он вполне заслужил печальную славу, но мы нередко забываем, что преступление (и, следовательно, его расследование), люди, вступающие в конфликт с законом, преступающие установленные обществом нормы поведения, неотъемлемая часть этого общества. Кто и почему, в силу каких обстоятельств совершает преступление — проблема, занимающая не только юристов, социологов, но и писателей, ставящих фундаментальные вопросы человеческого бытия. Многие романы У. Фолкнера, «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы» Достоевского — произведения, принадлежащие к вершинам мировой литературы, но это и произведения о преступлениях и преступниках, вместе с тем помогающие нам понять самих себя и окружающий нас мир.

К числу писателей, которые дают возможность взглянуть на мир поновому, увидеть скрытые причины человеческих поступков, то, мимо чего мы зачастую проходим равнодушно, заставляют читателя задуматься, если не о смысле самой жизни — то о собственном своем месте в мире, своих возможностях и своей ответственности перед другими, несомненно, должен быть отнесен и Жорж Сименон, которого по какой-то нелепой инерции мы все еще продолжаем воспринимать лишь как автора «полицейской» литературы. Между тем — и нам уже не раз приходилось говорить об этом — творческое наследие этого большого писателя, быть может, как никакое другое, пострадало от снобистского, а подчас и просто невежественного, некомпетентного отношения к нему со стороны многих критиков, как это ни печально, особенно в нашей стране.

В самом деле, с романами Сименона, значительная часть которых увидела свет в межвоенные десятилетия, советские читатели начали знакомиться лишь с конца 40-х годов, в первую очередь — с «полицейскими», главным героем которых был ставший знаменитым во всем мире комиссар Мегрэ. Стереотипы, сложившиеся у нас в отношении так называемой детективной литературы, в свое время помешали разглядеть высокий гуманистический пафос этих романов, пристальное внимание Сименона к человеку, глубокое и разностороннее знание жизни, но именно за это творчество Сименона ценили такие писатели, как Ф. Мориак, А. Жид, Ж. Бернанос, Р. Мартен дю Гар, Ж. Кассу, Ч. Сноу и многие другие. Охотно читали их А. Мальро, Э. Хемингуэй, У. Фолкнер, Ж. Кессель, Л. Арагон…

Позже мы познакомились и с социально-психологическими, «трудными», как их называл сам автор, романами Сименона. В них большей частью вообще не было преступлений в узком смысле слова. Это были романы о человеческих судьбах, чаще всего трагических, казалось бы, исключительных, но каждый раз в их исключительности обнаруживались некие общие закономерности, пороки и недостатки общественных систем, несовершенство законов, особенности человеческой природы.

Сегодня мы заговорили об общечеловеческих ценностях, о значении каждой человеческой личности, вспомнили заветы великой русской литературы, но мы будем тщетно перелистывать десятки, сотни книг современной зарубежной литературы, чтобы найти в них ответы на волнующие всех вопросы: как вновь обрести единение людей, возродить те высокие чувства и отношения, которые и делают нас людьми. Сименон принадлежит к числу тех немногих западных мастеров слова, которые поняли необходимость в возвышающем человека слове, забытых ценностях, принадлежащих всему роду человеческому, — милосердии, душевной щедрости, солидарности в радости и в горе.

Многим писателям — современникам Сименона эти особенности его творчества, его видения мира, умение проникать в глубины сознания самого заурядного, обычного человека казались чем-то необыкновенным, А. Жиду — странной загадкой. Р. Нимье писал о созданном Сименоном мире: «Самое положительное чувство этой невзрачной вселенной нежность и жалость. Этим, а также своим пристрастием к обыденным деталям Сименон — русский романист из тех, что писали в XIX в.». Разгадка, если уместно употребить здесь это слово, заключается в том огромном влиянии, которое оказала на Сименона русская литература, но к этому мы еще вернемся.

И еще одно обстоятельство, на которое хотелось бы обратить внимание уже в самом начале. Постоянное обращение к темным сторонам жизни, исследование преступлений, скрытых пороков, психических извращений могут вселить в душу любого человека недоверие, если не отвращение ко всему роду человеческому. Сименон сумел сохранить едва ли не главное для писателя, полностью сознающего свою ответственность перед другими: показывая изнанку жизни, он продолжал верить в человека, в жизнь. Както в последние годы жизни у него вырвались слова, точно характеризующие его человеческое кредо: «Жизнь — возможность смотреть на мир раскрытыми глазами, ощущать его полноту — какое чудо, какой подарок!»

Разумеется, одних благородных чувств, благих намерений недостаточно для создания художественного произведения. Сименон шел к этому, может быть, не самым простым путем, но последовательно и настойчиво. Его самокритичность, требовательность к себе, к собственному труду особенно в зрелый период творчества — поистине примечательны во многих отношениях. Всю жизнь он работал над совершенствованием своего мастерства, над словом, над его выразительными возможностями; этот процесс был неотделим от все более углубленного, внимательного проникновения в окружающую жизнь. Характерное признание содержится в одном из поздних писем А. Жиду: «В двадцать лет я написал: „Я опубликую свой первый роман в тридцать лет“. В тридцать я решил: „Чтобы прожить, чтобы изучить жизнь, буду писать полулитературные романы, а свой первый настоящий роман напишу в сорок лет“».

По существу, для Сименона речь шла о том, будет ли литература назовем ли мы ее «полицейской» или «детективной» — законной ветвью настоящей литературы или останется «вокзальным» чтивом. Всем своим творчеством Сименон дал однозначный ответ на этот вопрос: литература может быть либо явлением подлинного искусства, независимо от того, о чем она говорит — о преступлениях или победах человеческого духа, о пороках или достойных подражания примерах, либо она перестает быть вообще ли Герату рой, если она не служит утверждению человечности, если художник превращается в холодного и равнодушного ремесленника. Между тем и другим Сименон провел решительную черту.

На своем пути Сименон, как мы увидим, не был одинок. И у него были те, кого Р. Роллан когда-то назвал своими спутниками, — носители высоких идеалов, мастера слова, Учителя, Творцы.

О жизни писателя мы знаем достаточно много. О ней, о творчестве Сименона написаны десятки книг, сотни статей, да и сам Сименон не раз возвращался к своему прошлому, оставив интереснейшие — не только для специалистов-историков литературы, но и для широкого круга читателей книги воспоминаний о пережитом.

Напомним основные моменты биографии Сименона. Родился он в 1903 г. в Льеже, одном из крупных промышленных центров Бельгии. Отец его, Дезире Сименон, был мелким служащим страховой компании, мать до замужества — продавщицей в универмаге, позже — сдавала комнаты с пансионом приезжающим в Льеж, преимущественно студентам. Семейный клан Сименонов, по матери — Брюлей, не принадлежал к числу людей состоятельных и избалованных жизнью. Были среди них и чудаки, и просто неудачники, но настоящими буржуа стали лишь немногие. Первоначальное образование будущий писатель получил в местной католической школе. В детские годы его отношения с церковью были весьма дружественными; быть может, поэтому в 12 лет ему хотелось стать священником или… чиновником, как его отец. Других возможностей тогда Сименон не видел.