Подарок Ангела - Элла Азимова

Элла Азимова

ПОДАРОК АНГЕЛА

Глава 1. Визит к мастеру

И даст вам Господь хлеб в горести и воду в нужде;

и учители твои уже не будут скрываться и глаза твои будут видеть учителей твоих;

и уши твои будут слышать слово, говорящее позади тебя:

«Вот путь, идите по нему» если бы вы уклонились направо и если бы вы уклонились налево.

И тогда, устав от тягостных дней невезения и печали, Инга сорвалась.

Она исступленно орет в его чуть удивленное, чуть побледневшее лицо. Она громко выкрикивает вздорные нелепые обвинения, скопившиеся внутри серым больным ядом Она почти визжит, размахивая перед ним тонкой белой рукой с обкусанными ногтями:

— Плевать я хотела на вашего кастанеду, слышите, плевать хотела! Плевать хотела на этих ваших недоделанных нагвалей! Они же психи, они же сами полные психи, вы хоть это понимаете?! Не нужно мне это, не нужно мне все это! я устала, устала! Это вы виноваты, вы во всем виноваты! Это из за вас, все это из за вас, слышите?

Вы меня сделали такой! Ненавижу, устала, не хочу! Я не хочу жить, не хочу быть такой, не хочу быть ТАКОЙ, понимаете! Понимаете вы или нет?!

Он молчит, и от этого она еще больше заводится. У него спокойное непроницаемое лицо, на котором выделяются только вдумчивые темные глаза. Умные, знающие, особенные. Глаза мастера. Он внимательно, но безучастно слушает ее крик, и она начинает сатанеть от собственного бессилия. Что ей сделать, чтобы убедить его помочь. Ведь он же может, он может, с холодной яростью думает Инга, глядя в это сдержанное, но не равнодушное лицо. Лицо единственного человека на свете, который знает, что с ней происходит и помогает ей выжить.

Инга знала–да, умереть он ей не даст. А вот сделать, о чем она раньше умоляла, а теперь настойчиво требовала… Хрен его знает, что он там себе решит! А она не может, просто не может больше выносить все это!..

От безысходности ее голос срывается, и она начинает плакать. Ее слезы текут, и их из не остановишь, и с ними вытекает ее отчаяние, ее боль, ее озлобление– и ее надежда…

А в кабинете тепло и тихо, надежно, думает она с иронией, постепенно успокаивась. Неяркий мягкий свет освещает дорогую матовую мебель, и в его свете обстановка кажется уютной, почти домашней…

Инга плачет и не может остановиться, сквозь слезы она говорит, словно жалуясь:

— Я не хочу плакать. Я не хочу жить. Я не хочу быть одна…

Она слышит его короткий приглушенный вздох, а потом мягкий участливый голос произносит:

— Вы сейчас говорите о том, чего вы не хотите. Вы это понимаете, конечно. А чего вы хотите?

Инга поднимает на него промытые слезами ясные синие глаза. Он что, смеется над ней?

У нее нет сил ни на что. Даже на свою детскую беспомощную обиду. Глядя мимо него в окно, за которым уже начинает темнеть, она глухо роняет:.

— Вы знаете, чего я хочу. Я хочу к Олегу

Мастер ничего не отвечает и теперь они оба молчат, и слушают эти интимную, заботливую тишину, которая окутала их непонимание. За окнами начинает падать мелкие сероватые снежинки, неужто первый снег, рановато пожалуй, отрешенно думает она, хотя нет, уже ноябрь. Ноябрь. Когда она рассталась с Олегом, был ноябрь. Значит, прошло уже три года…И от этой мысли ее бессилие становится удушающим и страшным. Она в который раз думает, что единственный выход для нее умереть и привычно подбирает, как когда то наряды, легкие способы ухода из жизни..

А потом она чувствует поток. Поток, сила, энергия, так она называет ЭТО про себя. Это неуловимое загадочное ощущение, невидимое глазу движение. Оно вокруг нее, внутри нее… В воздухе, пространств, во времени. Инга не знает, как это объяснить. Ее знаний, которые она насобирала, изучая биоэнергетику, йогу, цигун и бог весть что, не хватает, чтобы дать ЭТОМУ точное определение. Да и она уже и не хочет Действует-и ладно. Она приблизительно знает, что сейчас произойдет и перед тем, как Сила пройдет через нее, очищая темную накипь, она успевает подумать–он снова победил. И эта ее последняя злобная мысль, потому что пространство внутри нее и снаружи светлеет. И ей становится хорошо…

Блаженство. Нирвана. Безмятежность. Вот то, как можно назвать ее состояние теперь. Хорошо, о как же ей теперь хорошо…Она впитывает в себя эту внутреннюю тишину и безмятежность, и купается в волнах блаженного покоя. Ее плечи освобождаются от груза невидимой ноши, гордая шея выпрямляется. И вот уже спокойная величавая красавица с благосклонной признательностью королевы смотрит на мастера.

Значит, сегодня у нас так, думает она. Бывает и по другому. У мастера много всяких вариаций игры с Потоком. Иногда он направляет поток так, что из нее начинает через край переть энергия, и становится весело и легко. И тогда она сыпет шутками и радостно хохочет, быстро болтая о пустяках, и думает, что может горы свернуть А сейчас нате вам–покой. Видать, тема у нее сегодня такая…Инга смотрит на мастера и говорит чуть капризно, глубоким грудным голосом.

— Меня пригласили на собеседование, я вам говорила

— ДА? с воодушевлением, как будто услышал неожиданную, но приятную новость, спрашивает он.

Врет, думает она беззлобно. А то не знает. Он знает про нее все

Когда то она не могла в это поверить. Что такое бывает. Что не какой то там прославленный экстрасенс или гуру с мировой известностью, а, вот этот скромный обычный на вид человек, может вот так спокойно читать ее мысли. Да еще на расстоянии. сначало она не могла в это поверить. Даже несмотря на то, что сама обладает Даром. Но ее Дар другой… Поэтому Инга не хотела в это верить То что он мастер. То, что все эти чудеса происходит с ней. То, что это вообще может происходить. Так не бывает, твердила она себе Так не может быть! Потом ее начало это бесить. Ни фига себе, мало ли какую хрень подумаю? Что я, ему подотчетная что ли? Да как он смеет! ДА что он себе позволяет! А потом ей стало просто все равно. Не она это решает Да и не он.

— Да, расслаблено повторяет Инга, глядя на него немного игриво.

На самом деле ей надо, чтобы он ей помог ей, послал Силу. Тогда хороший шанс что собеседование пройдет удачно Ей ведь так нужна работа… Денег дома осталось…Она запретила себе об это думать уже давно. Но мучительная в последнее время мысль о деньгах, которых просто нет, стала теперь никакой. Не страшной и не радостной. Нейтрально, параллельно, легко подумала она словами Макса.

— У этих детишек тот еще лексикон, не в тему добавила она, но мастер понял

— Как Макс? С интересом спросил он.

Она улыбнулась:

— Такой оболтус, с материнской нежностью проговорила она.

— К этому, К ЕГЭ готовится.

Все будет хорошо, с улыбкой сказал мастер и Инга обрадовалась. Кажется, он сказал, что сын пройдет. Мастер кинул короткий взгляд на часы. Вроде незаметно, но она заметила и поднялась. Протягивая руку к сумке, благодарно подумала, слава богу, хоть у Максимуса все в порядке. Ребенок–это главное. А остальное… Ничего, я справлюсь.

Когда она уходила от мастера, она всегда была сильной. И это тоже было привычно Хоть что то привычное в ее беспокойном скачущем мире, от которого можно сойти с ума.

— Артем Витальевич, я пойду, Спасибо за то, что уделили мне время.

— Вам спасибо, что зашли. Вы же знаете, как я рад вас видеть. И позвоните, пожалуйста, после собеседования, чтобы я был в курсе, — с учтивой старомодной вежливостью произнес Артем Витальевич, подавая ей шубу.

— А то так ты знать не будешь, мелькнула у Инги нагловато озорная мысль. Вслух ее она озвучивать не стала, лишь ангельски улыбнулась и кивнула..

Снег действительно шел, даже и не снего, а так какой то намек, реденький, скучный, сероватый,

Еще не было шести, а на город опускалась давящая темная мгла.

Раньше, в ее прежней жизни, она начинала в это время обзванивать агенства, выбирая заманчивые туры куда нибудь на острова, чтобы уехать на новый год и вернутся уже в февраля. Они оба были с юга-Олег из Самарканда, она прожила все детство в Одессе,

и поэтому выносить суровую московскую зиму им было тяжело.

На все приглашения покататься на лыжах, они дружно говорили:

— Нет спасибо, мы под пальмы.

Инга поймала себя на том, что думает о прошлом без привычной безнадежной озлобленности. Да, мастер постарался, спасибо. Теперь ей хорошо И будет хорошо еще пару дней точно А потом начинается отходняк, и внутренний раненый ребенок, которого залечили и утешили, снова поднимает обиженную голову, глядя безумными глазами..

Что ж, надо пользоваться минутами и днями благодати, дарованной сейчас, чуть иронично подумала она.

Она знает, только что она с ней произошло очередное расширение сознания. И теперь ее Дар может принять новые формы…Возможно, станет проявлять себя иначе, или усилить ее возможнсти в том, что она уже умеет.