Проклятый. Игра с огнём - Рей Полина

– Есенин, ты ли это? – возопила невысокая брюнетка, бросаясь к Стрельцовой, стоило только той выйти из машины. – Я уже думала, ты не явишься.

– Совсем от рук отбилась, да? – уточнила Еся, в миру Стрельцова Есения, наморщив нос и сдвигая солнцезащитные очки на лоб.

– Да вообще! Я на тебя Жорику только вчера жаловалась. Чуть не поспорили, будешь ты или нет. Ладно, давай в дом, переодевайся или что там тебе надо и к столу. – И крикнула в сторону заднего двора: – Жора! Или Павлик, кто-нибудь! Помогите шмотьё донести. Есенин явился.

– Виол, там в багажнике в пакете икра. Чёрная. Спрячь в морозилку, на Новый год съедите.

– А зачем на Новый год? Сейчас и слопаем.

Виолетта подхватила Есю под руку, и они зашагали к высокому, в три этажа, дому из тёмно-жёлтого кирпича, по пути встретив Павлика. Последний окинул Есению восхищённым взглядом, смутился, буркнул что-то нечленораздельное и устремился к машине Еси, чтобы вынуть из багажника сумки.

– И тебе привет, Паша, – притворно вздохнула Виола, шутливо ткнув подругу в бок. – Поди влюблён в тебя до сих пор.

– Ну, что поделать? – Еся пожала плечами и зашла в дом, где её тут же окутали самые разнообразные запахи и шум музыки, смешанный с гомоном голосов. – Жизнь – жестокая штука.

– Это оно верно! – согласилась Виолетта. – Девчонки, Есенин с нами!

К подруге детства, Виолетте, в последнее время Есения приезжала всё реже и реже, хотя раньше они частенько «зависали» то в баре, то в клубе, то здесь, в загородном доме Виолы и Жорика. Как-то складывалось, что находилась тысяча дел, которые почему-то всегда оказывались важнее. Но сегодня утром, когда Еся проснулась одна в огромной пустой квартире, вспомнив, что Виолка очень настойчиво звала её на уикенд последние пару недель – а может, и месяцев, – решила съездить. И сейчас, оказавшись в водовороте жизни – яркой, шумной, странной, но узнаваемой – Есения поняла, что не прогадала.

Последние пять лет она провела в каком-то вакууме, куда сама себя и загнала. В двадцать семь вышла замуж за приятеля отца, который был старше её на четверть века. Зачем? И сама не знала. Но вроде как так было положено. Все подруги давно обзавелись семьями, у кого-то даже дети в школу пошли, а она всё порхала бабочкой, пока не поняла, что её-то как раз никто в ЗАГС не зовёт. Не то что она мечтала кухарить и растить какающих направо и налево карапузов, но и сам факт того, что в ней никто не видит хранительницу семейного очага, удручал.

Сергей – или как его звала Есения, Сергей Леонидович – на время стал тем, кого можно было бы смело назвать «идеальный муж для Еси». Ничего не требовал, детей не хотел, удовлетворившись двумя сыновьями от первого брака. Деньгами она была обеспечена, и любая её прихоть – в которых Есения старалась не быть особо капризной и требовательной – выполнялась сразу же. Виделись они тоже редко, что устраивало обоих. Да и статус замужней Еся получила. Но очень быстро поняла, что он ничего не меняет. От слова «совсем».

Иногда с завистью смотрела на такие пары, как Виола с Жориком, которые любили, как в последний раз, так же жарко ругались, а потом неистово мирились. Виолетта кричала, что она больше замуж ни ногой, Жорик – что его пора причислить к лику святых за жизнь с «этой женщиной». Потом они также быстро, как и поругались, шли на мировую, и через пять минут никто уже и не помнил о ссоре. Такого Есения была лишена. По собственной воле. Этого же ей и не хватало в жизни, поэтому в последнее время она старалась держаться от общих сборищ подальше.

– Как Сергей? – спросила Люда, передавая Есении помидоры, которые та принялась раскладывать на большом блюде, где уже красовалась искусно, как вертикальная икебана, разложенная зелень.

– Нормально. – Есения пожала плечами, отправила в рот ярко-розовую дольку и, прожевав, добавила: – В командировке.

– Ах, наш царь-то весь в делах, аки пчела! – прогарцевав мимо девчонок с двумя упаковками пива, театрально вздохнула Виола. – Хоть бы раз с тобой приехал.

Еся кривовато улыбнулась, снова передёрнув плечами.

– А мне и без него у вас весело.

– Ну, это да. Скучать мы тебе не дадим. Павлик вон так смотрит, разве что слюни не до пупа.

– Виола, – Есения поморщилась. – Только не говори мне, что рассчитываешь сбагрить меня в руки Павлу. Я не выдержу понимания, что гожусь теперь только таким, как он.

– Избави Боже! Просто забавно наблюдать за тем, как ты с ним общаешься.

– Жестокая ты баба, Колесникова!

– На том и стоим. Ладно, хватит болтать. Берите овощи, пока мужики там всё мясо не сожрали.

И погарцевала дальше, что-то напевая.

Есения устроилась в удобном кресле-гамаке, обняв колени одной рукой, а в другой держа бокал вина. Всё же хорошо, что она приехала сегодня сюда. Ранний вечер пьянил, а от разговоров и смеха ребят хотелось улыбаться и чувствовать себя лет на десять моложе. Еся отпила ещё один глоток и блаженно зажмурилась.

– О! Глебыч приехал! – донеслось до неё, и Жорик устремился с заднего двора к воротам.

Еся приоткрыла глаза. Кого там ещё принесло, на ночь глядя? Остальные девчонки о чём-то зашептались, а она… отставила бокал и пошла за Жорой. Зачем – и сама не знала. Но шла.

Он как раз выходил из джипа – огромного, чёрного, с металлическими хромированными дугами на бамперах. Еся склонила голову набок и засунула руки в карманы джинсовых шорт. Как там сказал Жора? Глеб?

– Привет, – поздоровался он, когда они с Георгием обнялись.

– Привет, – ответила Еся, наблюдая за тем, как Глеб долго и пристально рассматривает её. Наглый и самоуверенный – это сквозило во всём. Во взгляде, которым он медленно прошёлся от её губ до носков туфель и обратно. В позе, в том, как он не скрывал интереса, который зажёгся в его глазах.

– Глеб, – представился он, будто она прошла кастинг для того, чтобы он ей назвался.

– Есения, – кивнула после небольшой паузы Еся.

– Сергей Александрович? – продемонстрировал парень знание поэтов, насмешливо приподнимая бровь.

– Шутка в зачёт не идёт. – Она отчего-то разозлилась и, не обращая внимания на застывшего рядом Жору, подошла к Глебу почти вплотную и внимательно оглядела его лицо. – Есения. И никаких Александровичей. И судя по тому, как ты меня только что осматривал… с пристрастием… факт того, что перед тобой не Сергей – тебе нравится. Или я ошиблась, и ты предпочитаешь мужиков? Жаль. Такой образец сексуальности и гей?

Она хмыкнула, развернулась и пошла обратно, намеренно виляя бёдрами.

– Стерва, – постановил Жорик, после чего повернулся к Глебу, увлечённо наблюдающему за Есей. – Ладно, вещей с собой много?

Есения быстро пришла к выводу, что так Глеб действует не только на неё. Девчонки, даже самые замужние, при его появлении воодушевились настолько, что Есе оставалось только удивляться тому, как они ещё не устроили бои без правил за внимание парня. Он же, казалось, готов был уделить хоть минутку, но каждой. По крайней мере, отвечал на все их вопросы и шутки, порою глупые, со всем вниманием и тщательностью. Интересно, он во всём был таким перфекционистом?

Она отвернулась, поймав его взгляд, и подставила лицо заходящему солнцу, будто мгновенно потеряв к Глебу интерес. Наверняка богатенький папин сыночек, который только и делает, что трахает баб, ни в чём себе не отказывая. А те готовы отдаться ему при первой же встрече. Она и сама, наверное, такая же. Иначе как обозвать то, что она вытворила, едва его увидела? Есения мысленно застонала. Боже, кажется, её начал задевать тот факт, что Глеб, окружённый компанией девиц – где интересно их мужья? – совершенно не обращает на неё внимания. Ну, бросил пару взглядов, да и всё. А она, между прочим, очень даже ничего. По крайней мере, с мужиками и их интересом к ней у Еси никогда не было проблем.

– Скучаешь?

Есения приоткрыла глаза и вскинула бровь, когда рядом с ней появился Глеб, устроившийся на корточках и смотрящий на неё снизу-вверх.

– Есть немного. А что, появились предложения развлечься?