Жало змеи - Сергей Шведов

Сергей Владимирович Шведов

Жало змеи

Я подоспел, что называется, к шапочному разбору. Труп уже грузили в машину «Скорой помощи», а по опустевшему кафе бродили правоохранители с сосредоточенными лицами, обнюхивая углы. Бледный Сеня Шергунов давал показания следователю, заикаясь от волнения и путаясь в собственных мыслях. Обслуживающий персонал следил за страданиями шефа с тихим ужасом. Не теряя времени даром, я провел собственное расследование, опросив Машку и Гальку, которые, впрочем, ничего толком не знали и только вносили сумятицу в возникающие у работников прокуратуры и милиции версии.

Картина происшествия была такова: по неустановленным пока причинам в кафе погас свет. И хотя время было не позднее, что-то около восьми вечера, но в зимнюю пору смеркается быстро, а потому тьма в помещении наступила полная и непроглядная. Видимо, свет погас не только в кафе, но и во всем квартале, поскольку уличные фонари тоже не горели. В довершение всех бед даже обычно пунктуальная луна не вышла в этот вечер на трудовую вахту по причине пасмурной погоды. Словом, когда раздался вопль «пожар!», люди, заполнившие кафе под завязку, в это сразу поверили и ломанули к выходу, не соблюдая элементарного порядка. Попытки обслуживающего персонала остановить панику, ни к чему не привели. Серьезных последствий, впрочем, толчея на выходе не имела. Синяки и шишки, разумеется, не в счет. Но когда свет зажегся, а зажегся он через пять минут, в опустевшем кафе обнаружили труп. То есть поначалу все подумали, что человеку просто стало плохо, но когда примчавшийся из начальственного кабинета Сеня Шергунов, используя свою немалую физическую силу, перевернул на спину худого, но рослого немолодого посетителя, то вдруг выяснилось, что тот мертв. И умер он не от инфаркта, спровоцированного паникой – его убили ударом ножа. Удар пришелся прямо в сердце, так что пенсионер, скорее всего, умер мгновенно, даже не вскрикнув. Орудие преступления мне показал Олег Рыков, принимавший участие в расследовании.

– Со старанием сделанная вещичка, – сказал он. – Наверняка народный умелец руку приложил.

Рыков был прав. Деревянная резная трость стоила того, чтобы при взгляде на нее прицокнуть языком от восхищения. Сработана она была в виде змеи, причем пастью вниз, а из этой пасти в данную минуту торчало потемневшее от крови стальное жало. Если верить свидетелям, то эта смертоносная трость принадлежала убитому. Опираясь на нее, он сегодня вошел в кафе около семи часов вечера. Никого его появление не удивило, поскольку он был здесь частым гостем. Садился он обычно у окна, выпивал чашечку кофе, заедал пирожным и спокойно уходил, никого не потревожив ни словом, ни взглядом. Так продолжалось ежедневно чуть ли не со дня открытия кафе.

Если верить паспорту, найденному в кармане убитого, то фамилия его была Костриков, имя-отчество Семен Васильевич, а проживал он в соседнем доме. Расторопный майор Рыков, возглавлявший оперативную группу, с помощью своих сотрудников без труда установил, что Костриков не был женат, детей не завел, зато имел две судимости и отмотал в местах неблизких в общей сложности десять лет. В гости Костриков никого не приглашал и сам вроде ни к кому не ходил. Ничего примечательного в его квартире обнаружено не было. Если покойный и скопил за шестьдесят прожитых лет какие-то богатства, то он явно их не афишировал.

Меня это убийство касалось постольку, поскольку я был совладельцем данного кафе на паях с Сеней Шергуновым и Виктором Черновым. Виктор приехал, когда правоохранители уже свернули работу, но, тем не менее, успел получить строгий наказ от следователя прокуратуры Синявина, не лезть в чужие дела и не мешать проведению расследования компетентными органами.

– Тебя это тоже касается, Фотограф, – грозно глянул в мою сторону Синявин перед тем, как окончательно с нами расплеваться.

Вообще-то фамилия моя Веселов, и мне страшно не нравится, когда профессию мне навязывают в качестве прозвища, но спорить с работником прокуратуры я не стал, дабы не обострять и без того напряженную ситуацию.

– Так-таки никто ничего не видел? – спросил Чернов у обслуживающего персонала, когда правоохранители наконец-то оставили нас в покое.

– Я был в кабинете, – развел руками Сеня. – У меня проблемы с отчетностью, ты же знаешь. Они там в столице как с ума посходили, что ни день, то новый закон, а тут хоть топись.

Я на Сеню, признаться, и не рассчитывал. Даже если бы он в этот момент находился в зале, то наверняка бы ничего важного не заметил. Все свои надежды я связывал в первую очередь с Галькой, поскольку по личному опыту знаю, что женщина она глазастая, имеющая привычку замечать то, на что другим и в голову не придет обратить внимание.

– Ну что ты смотришь на меня, Игорь, – рассердилась моя подруга. – Я же тебе русским языком сказала, что ничего не видела. Абсолютно ничего. Народу в зале было битком. Ты покрутись на моем месте. Эксплуататор.

На счет эксплуататора она, между прочим, прилгнула. Еще большой вопрос, кто кого эксплуатирует. Но в любом случае я не собирался обсуждать наши с ней почти семейные проблемы в кругу хоть и давно знакомых, но все-таки посторонних людей.

– Скажите пожалуйста, – пыхнула гневом Машка Шергунова. – Посторонние! Давно уже пора вам с Галькой оформить отношения.

– В огороде бузина, а в Киеве дядька, – подвел итог дискуссии Виктор Чернов. – Так кто же все-таки ударил ножом пенсионера Кострикова?

Разгоряченные спором дамы переглянулись, Сеня Шергунов по привычке пожал плечами. Словом, версий у обслуживающего персонала не было никаких. Машка была на кухне, Сеня на рабочем месте в кабинете, Галька на кассе, Ксения Петровна помогала Машке, Владик стоял там, где положено, то есть у входа. Словом, все были на своих местах, а человека все-таки убили.

– Какой удар по престижу и кассе, – схватился за голову Сеня. – Вся работа коту под хвост. Теперь народ к нам не только калачом, но и водкой не заманишь.

– Никуда твой народ не денется, – отмахнулся Чернов. – Ты мне скажи лучше, почему свет погас?

– Это ты меня спрашиваешь? – удивился Шергунов. – Я, между прочим, за свет плачу, а почему он гаснет, это ты у РАО ЕЭС спрашивай.

– Авария на подстанции, – ответил я за Сеню. – Рыков выяснял.

– Следовательно – случайное совпадение, – сделал логичный вывод Шерлок Холмс.

– Хочешь сказать, что если Кострикова и хотели убить, то не в кафе?

– Именно, – кивнул головой Чернов. – Никто бы не стал его устранять на глазах у десятков посетителей. Просто обстоятельства сложились для убийцы на редкость удачно. Погас свет, возникла паника. Появилась возможность, не только убить, но и уйти незаметно.

Скорее всего, так оно и было. Но оставался без ответа один очень важный вопрос – зачем надо было убивать мирного пенсионера? Ограбление отпадало сразу. Бумажник с купюрой в пятьсот рублей остался лежать в кармане убитого.

– Старик всегда ходил с этой палкой? – спросил я Владика.

– Нет, – отозвался расторопный вышибала. – Трость в его в руках я впервые увидел недели две назад. Она мне сразу бросилась в глаза.

– А кто сидел рядом со стариком? – спросил Чернов.

– Две девчушки сидели, – припомнила Галька. – Лет по шестнадцать-семнадцать.

– А среди свидетелей их не было?

– Так ведь мы убитого не сразу обнаружили. Многие успели расплатиться, одеться и уйти. А этот Костриков у окна лежал. Все были здорово напуганы. Все торопились.

– Он всегда у окна сидел? – спросил я Владика.

– По-моему, да, – кивнул тот головой. – Я, правда, к нему не присматривался. Человек тихий и трезвый.

– Он всегда в одно и то же время приходил?

– В общем, да. Приходил он дважды: в двенадцать дня и в семь вечера.

С места, где сидел старик, очень хорошо просматривалась улица. Правда, она неплохо просматривалась и от других столиков. Тем не менее, убит был именно Костриков. Да и что он, собственно, мог увидеть на самой обычной улице такого, за что его непременно нужно было устранить? «Синяя птица», надо признать, удачно расположена. Не скажу, что в самом центре города, но все-таки в достаточно оживленном месте. Напротив расположен магазин, где торгуют мебелью, чуть дальше, буквально в сотне метров, – театр. Соседи не из самых худших.

– Я займусь прошлым Кострикова, – сказал Чернов. – А ты, Игорь, выясни круг его знакомых.

– Вот и правильно, – сказал Сеня. – Выясняйте. Но предупреждаю, что все убытки, которое понесет кафе, я спишу на вас.

– А почему на нас? – возмутился я.

– Потому что вы крыша. Потому что именно вы взялись отвечать за безопасность, как персонала, так и посетителей.

Надо признать, что в словах Шергунова была своя сермяжная правда. В том смысле, что мы с Черновым действительно обязались оберегать заведение от наездов криминальных элементов. Но в данном случае Сеня перегнул палку и выдвинул совершенно необоснованные претензии. Убийство Кострикова не имело к кафе никакого отношения. А за рост преступности как в стране, так и в нашем отдельно взятом регионе мы с Черновым ответственности не несем. Что, разумеется, не снимает с нас обязанностей, как сознательный и лояльных к закону и государству граждан найти убийцу и передать его в руки правосудия.