Конек-горбунок - Пётр Ершов

Пётр Ершов

Конёк-горбунок

Сказка в трех частях

Сказка «Конёк-горбунок» и её автор

Пётр Павлович Ершов (1815–1869) – автор весёлой сказки о волшебном Коньке-горбунке, о добром крестьянском сыне Иванушке и о глупом царе – родился в Сибири, в Тобольской губернии. Отец его служил мелким чиновником, и семья не раз переезжала из города в город. Девятилетнего Петра отправили учиться в Тобольскую гимназию, и поселился он у родственников, в большом купеческом доме. Вечерами на кухне собирались крестьяне и рассказывали сказки об Иване-царевиче и Жар-птице, о Сивке-Бурке, о Свинке – золотой щетинке, многие из которых маленький Пётр услышал и запомнил.

Отучившись в гимназии, Ершов поступил в Петербургский университет. Как раз в это время, в 1830-е годы, у многих знаменитых писателей появился интерес к русскому фольклору. Вышли в свет замечательные сказки В. А. Жуковского, В. И. Даля и А. С. Пушкина. Отголоски этих сказок встречаются и в «Коньке-горбунке», но в его основе, конечно, лежат народные сказки, с детства любимые Ершовым.

«Конёк-горбунок» напечатан в 1834 году (Ершову было всего 19 лет): сначала в журнале «Библиотека для чтения» в виде небольшого отрывка, а чуть позже отдельным изданием.

Сказка очень понравилась Пушкину. «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить», – сказал поэт, прочитав «Конька-горбунка» ещё в рукописи. Произведение быстро принесло Ершову известность, однако вскоре печатать его запретили на долгие тринадцать лет. И всё-таки ещё при жизни автора сказка издавалась семь раз. Готовя каждое новое издание, Ершов много работал над текстом, порой заменяя целые строки.

Окончив университет, Ершов вернулся из Петербурга на родину, в Тобольск, где прожил до конца жизни. Много лет он был учителем, библиотекарем, а позже – директором Тобольской гимназии.

П. П. Ершов написал не только «Конька-горбунка». Он создал немало стихотворений, рассказов и даже писал пьесы. Однако сегодня они совершенно забыты, а волшебный конёк вот уже больше ста пятидесяти лет скачет по нашей стране. Весёлую и добрую сказку, будто от начала до конца записанную со слов народного рассказчика, по-прежнему с удовольствием слушают и читают и взрослые, и дети.

Часть первая

Начинается сказка сказываться

За горами, за лесами,За широкими морями,Против неба – на землеЖил старик в одном селе.У старинушки три сына:Старший умный был детина,Средний сын и так и сяк,Младший вовсе был дурак.Братья сеяли пшеницуДа возили в град-столицу:Знать, столица та былаНедалече от села.Там пшеницу продавали,Деньги счётом принималиИ с набитою сумойВозвращалися домой.

В долгом времени аль вскореПриключилося им горе:Кто-то в поле стал ходитьИ пшеницу шевелить.Мужички такой печалиОтродяся не видали;Стали думать да гадать —Как бы вора соглядать;Наконец себе смекнули,Чтоб стоять на карауле,Хлеб ночами поберечь,Злого вора подстеречь.

Вот, как стало лишь смеркаться,Начал старший брат сбираться,Вынул вилы и топорИ отправился в дозор.Ночь ненастная настала,На него боязнь напала,И со страхов наш мужикЗакопался под сенник[1].Ночь проходит, день приходит;С сенника́ дозорный сходитИ, облив себя водой,Стал стучаться под избой:«Эй вы, сонные тетери!Отпирайте брату двери,Под дождём я весь промокС головы до самых ног».Братья двери отворили,Караульщика впустили,Стали спрашивать его:Не видал ли он чего?Караульщик помолился,Вправо, влево поклонилсяИ, прокашлявшись, сказал:«Всю я ноченьку не спал;На моё ж притом несчастье,Было страшное ненастье:Дождь вот так ливмя и лил,Рубашонку всю смочил.Уж куда как было скучно!..Впрочем, всё благополучно».

Похвалил его отец:«Ты, Данило, молодец!Ты вот, так сказать, примерно,Сослужил мне службу верно,То есть, будучи при всём,Не ударил в грязь лицом».Стало сызнова смеркаться,Средний брат пошёл сбираться;Взял и вилы и топорИ отправился в дозор.Ночь холодная настала,Дрожь на малого напала,Зубы начали плясать;Он ударился бежать —И всю ночь ходил дозоромУ соседки под забором.Жутко было молодцу!Но вот утро. Он к крыльцу:«Эй вы, сони! Что вы спите!Брату двери отоприте;Ночью страшный был мороз, —До животиков промёрз».Братья двери отворили,Караульщика впустили,Стали спрашивать его:Не видал ли он чего?Караульщик помолился,Вправо, влево поклонилсяИ сквозь зубы отвечал:«Всю я ноченьку не спал,Да, к моей судьбе несчастной,Ночью холод был ужасный,До сердцов меня пробрал;Всю я ночку проскакал;Слишком было несподручно…Впрочем, всё благополучно».И ему сказал отец:«Ты, Гаврило, молодец!»Стало в третий раз смеркаться,Надо младшему сбираться;Он и усом не ведёт,На печи в углу поётИзо всей дурацкой мочи:«Распрекрасные вы очи!»Братья ну ему пенять[2],Стали в поле погонять,Но, сколь долго ни кричали,Только голос потеряли:Он ни с места. НаконецПодошёл к нему отец,Говорит ему: «Послушай,Побега́й в дозор, Ванюша;Я куплю тебе лубков[3],Дам гороху и бобов».Тут Иван с печи слезает,Малахай[4] свой надевает,Хлеб за пазуху кладёт,Караул держать идёт.

Ночь настала; месяц всходит;Поле всё Иван обходит,Озираючись кругом,И садится под кустом;Звёзды на небе считаетДа краюшку уплетает.Вдруг о полночь конь заржал…Караульщик наш привстал,Посмотрел под рукавицуИ увидел кобылицу.Кобылица та былаВся, как зимний снег, бела,Грива в землю, золотая,В мелки кольца завитая.«Эхе-хе! так вот какойНаш воришко!.. Но, постой,Я шутить ведь не умею,Разом сяду те на шею.

Вишь, какая саранча!»И, минуту улуча,К кобылице подбегает,За волнистый хвост хватаетИ прыгну́л к ней на хребёт —Только задом наперёд.Кобылица молодая,Очью[5] бешено сверкая,Змеем голову свилаИ пустилась как стрела.Вьётся кру́гом над полями,Виснет пластью[6] надо рвами,Мчится скоком по горам,Ходит дыбом по лесам,Хочет силой аль обманом,Лишь бы справиться с Иваном;Но Иван и сам не прост —Крепко держится за хвост.

Наконец она устала.«Ну, Иван, – ему сказала, —Коль умел ты усидеть,Так тебе мной и владеть.Дай мне место для покоюДа ухаживай за мною,Сколько смыслишь. Да смотри:По три утренни зариВыпущай меня на волюПогулять по чисту полю.По исходе же трёх днейДвух рожу тебе коней —Да таких, каких понынеНе бывало и в помине;Да ещё рожу конькаРостом только в три вершка[7],На спине с двумя горбамиДа с аршинными[8] ушами.Двух коней, коль хошь, продай,Но конька не отдавайНи за пояс, ни за шапку,Ни за чёрную, слышь, бабку[9].На земле и под землёйОн товарищ будет твой:Он зимой тебя согреет,Летом холодом обвеет;В голод хлебом угостит,В жажду мёдом напоит.Я же снова выйду в полеСилы пробовать на воле».

«Ладно», – думает ИванИ в пастуший балаганКобылицу загоняет,Дверь рогожей закрываетИ, лишь только рассвело,Отправляется в село,Напевая громко песню«Ходил мо́лодец на Пресню».

Вот он всходит на крыльцо,Вот хватает за кольцо,Что есть силы в дверь стучится,Чуть что кровля не вали́тся,И кричит на весь базар,Словно сделался пожар.Братья с лавок поскакали,Заикаяся, вскричали:«Кто стучится сильно так?» —«Это я, Иван-дурак!»Братья двери отворили,Дурака в избу впустилиИ давай его ругать, —Как он смел их так пугать!А Иван наш, не снимаяНи лаптей, ни малахая,Отправляется на печьИ ведёт оттуда речьПро ночное похожденье,Всем ушам на удивленье:«Всю я ноченьку не спал,Звёзды на́ небе считал;Месяц, ровно, тоже све́тил, —Я порядком не приметил.Вдруг приходит дьявол сам,С бородою и с усам;Рожа словно как у кошки,А глаза-то – что те плошки!Вот и стал тот чёрт скакатьИ зерно хвостом сбивать.Я шутить ведь не умею —И вскочи ему на шею.Уж таскал же он, таскал,Чуть башки мне не сломал.Но и я ведь сам не промах,Слышь, держал его, как в жо́мах[10].Бился, бился мой хитрецИ взмолился наконец:«Не губи меня со света!Целый год тебе за этоОбещаюсь смирно жить,Православных не мутить».Я, слышь, слов-то не померил,Да чертёнку и поверил».

Тут рассказчик замолчал,Позевнул и задремал.Братья, сколько ни серчали,Не смогли – захохотали,Ухватившись под бока,Над рассказом дурака.Сам старик не мог сдержаться,Чтоб до слёз не посмеяться,Хоть смеяться – так оноСтарикам уж и грешно.

Много ль времени аль малоС этой ночи пробежало, —Я про это ничегоНе слыхал ни от кого.Ну, да что нам в том за дело,Год ли, два ли пролетело, —Ведь за ними не бежать…Станем сказку продолжать.Ну-с, так вот что! Раз Данило(В праздник, помнится, то было),Натянувшись зельно[11] пьян,Затащился в балаган.Что ж он видит? – ПрекрасивыхДвух коней золотогривыхДа игрушечку-конькаРостом только в три вершка,На спине с двумя горбамиДа с аршинными ушами.«Хм! Теперь-то я узнал,Для чего здесь дурень спал!» —Говорит себе Данило…Чудо разом хмель посбило;Вот Данило в дом бежитИ Гавриле говорит:«Посмотри, каких красивыхДвух коней золотогривыхНаш дурак себе достал:Ты и слыхом не слыхал».И Данило да Гаврило,Что в ногах их мочи было,По крапиве прямикомТак и дуют босиком.

Спотыкнувшися три раза,Починивши оба глаза,Потирая здесь и там,Входят братья к двум коням.Кони ржали и храпели,Очи яхонтом горели;В мелки кольца завитой,Хвост струился золотой,И алмазные копытыКрупным жемчугом обиты.Любо-дорого смотреть!Лишь царю б на них сидеть.Братья так на них смотрели,Что чуть-чуть не окривели.«Где он это их достал? —Старший среднему сказал, —Но давно уж речь ведётся,Что лишь дурням клад даётся,Ты ж хоть лоб себе разбей,Так не выбьешь двух рублей.Ну, Гаврило, в ту седмицу[12]Отведём-ка их в столицу;Там боярам продадим,Деньги ровно подели́м.А с деньжонками, сам знаешь,И попьёшь и погуляешь,Только хлопни по мешку.А благому дуракуНедостанет ведь догадки,Где гостят его лошадки;Пусть их ищет там и сям.Ну, приятель, по рукам!»Братья разом согласились,Обнялись, перекрестилисьИ вернулися домой,Говоря промеж собойПро коней и про пирушкуИ про чу́дную зверушку.

Говоря промеж собойПро коней и про пирушкуИ про чу́дную зверушку.

Время катит чередо́м,Час за часом, день за днём.И на первую седмицуБратья едут в град-столицу,Чтоб товар свой там продатьИ на пристани узнать,Не пришли ли с кораблямиНемцы[13] в город за холстамиИ нейдёт ли царь СалтанБасурманить христиан?Вот иконам помолились,У отца благословились,Взяли двух коней тайкомИ отправились тишком.

Вечер к ночи пробирался;На ночлег Иван собрался;Вдоль по улице идёт,Ест краюшку да поёт.Вот он поля достигает,Руки в боки подпираетИ с приско́чкой, словно пан,Боком входит в балаган.Всё по-прежнему стояло,Но коней как не бывало;Лишь игрушка-горбунокУ его вертелся ног,Хлопал с радости ушамиДа приплясывал ногами.Как завоет тут Иван,Опершись о балаган:«Ой вы, кони буры-сивы,Добры кони златогривы!Я ль вас, други, не ласкал,Да какой вас чёрт украл?Чтоб пропасть ему, собаке!Чтоб издохнуть в буераке!Чтоб ему на том свету́Провалиться на мосту!Ой вы, кони буры-сивы,Добры кони златогривы!»

Тут конёк ему заржал.«Не тужи, Иван, – сказал, —Велика беда, не спорю;Но могу помочь я горю.Ты на чёрта не клепли[14]:Братья коников свели.Ну, да что болтать пустое,Будь, Иванушка, в покое.На меня скорей садись,Только знай себе держись;Я хоть росту небольшого,Да сменю коня другого:Как пущусь да побегу,Так и беса настигу».

Тут конёк пред ним ложится;На конька Иван садится,Уши в загреби[15] берёт,Что есть мочушки ревёт.Горбунок-конёк встряхнулся,Встал на лапки, встрепенулся,Хлопнул гривкой, захрапелИ стрелою полетел;Только пыльными клубамиВихорь вился под ногами.И в два мига, коль не в миг,Наш Иван воров настиг.

Братья, то есть, испугались,Зачесались и замялись.А Иван им стал кричать:«Стыдно, братья, воровать!Хоть Ивана вы умнее,Да Иван-то вас честнее:Он у вас коней не крал».Старший, корчась, тут сказал:«Дорогой наш брат Иваша,Что переться[16] – дело наше!Но возьми же ты в расчётНекорыстный наш живот[17].Сколь пшеницы мы ни сеем,Чуть насущный хлеб имеем.А коли́ неурожай,Так хоть в петлю полезай!Вот в такой большой печалиМы с Гаврилой толковалиВсю намеднишнюю ночь[18] —Чем бы горюшку помочь?Так и этак мы вершилиЧтоб продать твоих коньковХоть за тысячу рублёв.А в спасибо, молвить к слову,Привезти тебе обнову —Красну шапку с позвонком[19]Да сапожки с каблучком.Да к тому ж старик немо́жет[20],Работа́ть уже не может;А ведь надо ж мыкать век, —Сам ты умный человек!» —«Ну, коль этак, так ступайте, —Говорит Иван, – продайтеЗлатогривых два коня,Да возьмите ж и меня».Братья больно покосились,Да нельзя же! согласились.

Стало на́ небе темнеть;Воздух начал холодеть;Вот, чтоб им не заблудиться,Решено остановиться.Под навесами ветвейПривязали всех коней,Принесли с естным[21] лукошко,Опохме́лились немножкоИ пошли, что боже даст,Кто во что из них горазд.

Вот Данило вдруг приметил,Что огонь вдали засве́тил.На Гаврилу он взглянул,Левым глазом подмигнул,Наконец вот так решили,И прикашлянул легонько,Указав огонь тихонько;Тут в затылке почесал,«Эх, как тёмно! – он сказал. —Хоть бы месяц этак в шуткуК нам проглянул на минутку,Всё бы легче. А теперь,Право, хуже мы тетерь…Да постой-ка… Мне сдаётся,Что дымок там светлый вьётся…Видишь, эвон!.. Так и есть!..Вот бы курево[22] развесть!Чудо было б!.. А послушай,Побега́й-ка, брат Ванюша.А, признаться, у меняНи огнива, ни кремня».Сам же думает Данило:«Чтоб тебя там задавило!»А Гаврило говорит:«Кто-петь[23] знает, что горит!Коль станичники[24] пристали —Поминай его, как звали!»

Всё пустяк для дурака,Он садится на конька,Бьёт в круты бока ногами,Теребит его руками,Изо всех горланит сил…Конь взвился, и след простыл.«Буди с нами крестна сила! —Закричал тогда Гаврило,Оградясь крестом святым. —Что за бес такой под ним!»

Огонёк горит светлее,Горбунок бежит скорее.Вот уж он перед огнём.Светит поле словно днём;Чудный свет кругом струится,Но не греет, не дымится,Диву дался тут Иван.«Что, – сказал он, – за шайтан[25]!Шапок с пять найдётся свету,А тепла и дыму нету;Эко чудо-огонёк!»

Говорит ему конёк:«Вот уж есть чему дивиться!Тут лежит перо Жар-птицы,Но для счастья своегоНе бери себе его.Много, много непокоюПринесёт оно с собою». —«Говори ты! Как не так!» —Про себя ворчит дурак;И, подняв перо Жар-птицы,Завернул его в тряпицы,Тряпки в шапку положилИ конька поворотил.Вот он к братьям приезжаетИ на спрос их отвечает:«Как туда я доскакал,Пень горелый увидал;Уж над ним я бился, бился,Так что чуть не надсадился;Раздувал его я с час,Нет ведь, чёрт возьми, угас!»Братья целу ночь не спали,Над Иваном хохотали;А Иван под воз присел,Вплоть до утра прохрапел.

Тут коней они впрягалиИ в столицу приезжали,Становились в конный ряд,Супротив больших палат.В той столице был обычай:Коль не скажет городничий[26] —Ничего не покупать,Ничего не продавать.Вот обедня наступает;Городничий выезжаетВ туфлях, в шапке меховой,С сотней стражи городской.Рядом едет с ним глашатый,Длинноусый, бородатый;Он в злату трубу трубит,Громким голосом кричит:«Гости![27] Лавки отпирайте,Покупайте, продавайте.А надсмотрщикам сидетьПодле лавок и смотреть,Чтобы не было содому[28],Ни давёжа, ни погрому,И чтобы́ нико́й уродНе обманывал народ!»Гости лавки отпирают,Люд крещёный закликают:«Эй, честны́е господа,К нам пожалуйте сюда!Как у нас ли тары-бары,Всяки разные товары!»Покупальщики идут,У гостей товар берут;Гости денежки считаютДа надсмотрщикам мигают.

Между тем градской отрядПриезжает в конный ряд;Смотрит – давка от народу,Нет ни выходу, ни входу;Так кишмя вот и кишат,И смеются, и кричат.Городничий удивился,Что народ развеселился,И приказ отряду дал,Чтоб дорогу прочищал.«Эй! вы, черти босоноги!Прочь с дороги! Прочь с дороги!» —Закричали усачиИ ударили в бичи.Тут народ зашевелился,Шапки снял и расступился.

Пред глазами конный ряд:Два коня в ряду стоят,Молодые, вороные,Вьются гривы золотые,В мелки кольца завитой,Хвост струится золотой…Наш старик, сколь ни был пылок,Долго тёр себе затылок.«Чуден, – молвил, – божий свет,Уж каких чудес в нём нет!»Весь отряд тут поклонился,Мудрой речи подивился.Городничий между темНаказал престрого всем,Чтоб коней не покупали,Не зевали, не кричали;Что он едет ко дворуДоложить о всём царю.И, оставив часть отряда,Он поехал для доклада.

Приезжает во дворец.«Ты помилуй, царь-отец! —Городничий восклицаетИ всем телом упадает. —Не вели меня казнить,Прикажи мне говорить!»Царь изволил молвить: «Ладно,Говори, да только складно». —«Как умею, расскажу:Городничим я служу;Верой-правдой исправляюЭту должность…» – «Знаю, знаю!» —«Вот сегодня, взяв отряд,Я поехал в конный ряд.Приезжаю – тьма народу!Ну, ни выходу, ни входу.Что тут делать?.. ПриказалГнать народ, чтоб не мешал,Так и сталось, царь-надёжа!И поехал я, – и что же?Предо мною конный ряд:Два коня в ряду стоят,Молодые, вороные,Вьются гривы золотые,В мелки кольца завитой,Хвост струится золотой,И алмазные копытыКрупным жемчугом обиты».

Царь не мог тут усидеть.«Надо ко́ней поглядеть, —Говорит он, – да не худоИ завесть такое чудо.Гей, повозку мне!» И вотУж повозка у ворот.Царь умылся, нарядилсяИ на рынок покатился;За царём стрельцов отряд.

Вот он въехал в конный ряд.На колени все тут палиИ «ура!» царю кричали.Царь раскланялся и вмигМолодцом с повозки прыг…Глаз своих с коней не сводит,Справа, слева к ним заходит,Словом ласковым зовёт,По спине их тихо бьёт,Треплет шею их крутую,Гладит гриву золотую,И, довольно насмотрясь,Он спросил, оборотясьК окружавшим: «Эй, ребята!Чьи такие жеребята?Кто хозяин?» Тут ИванРуки в боки, словно пан,Из-за братьев выступаетИ, надувшись, отвечает:«Эта пара, царь, моя,И хозяин – тоже я». —«Ну, я пару покупаю;Продаёшь ты?» – «Нет, меняю». —«Что в промен берёшь добра?» —«Два-пять шапок серебра». —«То есть, это будет десять».Царь тотчас велел отвеситьИ, по милости своей,Дал в прибавок пять рублей.Царь-то был великодушный!

Повели коней в конюшниДесять конюхов седых,Все в нашивках золотых,Все с цветными кушаками[29]И с сафьянными[30] бичами.Но доро́гой, как на смех,Кони с ног их сбили всех,Все уздечки разорвалиИ к Ивану прибежали.

Царь отправился назад,Говорит ему: «Ну, брат,Пара нашим не даётся;Делать нечего, придётсяВо дворце тебе служить.Будешь в золоте ходить,В красно платье наряжаться,Словно в масле сыр кататься,Всю конюшенну моюЯ в приказ[31] тебе даю,Царско слово в том порука.Что, согласен?» – «Эка штука!Во дворце я буду жить,Буду в золоте ходить,В красно платье наряжаться,Словно в масле сыр кататься,Весь конюшенный заводЦарь в приказ мне отдаёт;То есть я из огородаСтану царский воевода.Чу́дно дело! Так и быть,Стану, царь, тебе служить.Только, чур, со мной не дратьсяИ давать мне высыпаться,А не то я был таков!»

Тут он кликнул скакуновИ пошёл вдоль по столице,Сам махая рукавицей,И под песню дуракаКони пляшут трепака[32];А конёк его – горбатко —Так и ломится вприсядку,К удивленью людям всем.Два же брата между темДеньги царски получили,В опояски[33] их зашили,Постучали ендово́й[34]И отправились домой.Дома дружно поделились,Оба враз они женились,Стали жить да поживать,Да Ивана поминать.

Но теперь мы их оставим,Снова сказкой позабавимПравославных христиан,Что наделал наш Иван,Находясь во службе царскойПри конюшне государской;Как в суседки[35] он попал,Как перо своё проспал,Как хитро́ поймал Жар-птицу,Как похитил Царь-девицу,Как он ездил за кольцом,Как был на́ небе послом,Как он в Солнцевом селеньеКи́ту выпросил прощенье;Как, к числу других затей,Спас он тридцать кораблей;Как в котлах он не сварился,Как красавцем учинился;Словом: наша речь о том,Как он сделался царём.

Часть вторая