Большое драконье приключение - Наталия Ипатова

Наталия Ипатова

Приключения Санди, ваганта из Бычьего Брода, и его друга Барнби Готорна, известного под именем рыцарь Брик, а также Сверкающего, подобно чаше из лунного серебра, имеющего честь быть драконом знатного рода,

или

Большое драконье приключение

1. О ПЬЯНЫХ ДРАКАХ

Брик сидел в самом углу, дул темное пиво и злился. Разумеется, он не ожидал, что звезды сами посыплются ему в руки, но окружающая действительность выглядела премерзко. Таверна «Три хромых цыпленка» никогда не слыла особо престижным заведением, а потому никто не пенял хозяину на повисший в зальчике вонючий туман, лужи чего-то липкого на столах и ни на секунду не прекращающееся сквернословие. Брик хмуро подумал, что родители его избаловали. В монастыре его ждала хотя бы приличная кормежка. Но нет! Назад дороги нет, и будь он проклят, если пожалеет о содеянном. Скверная еда угнетала скорее его душу, чем желудок, способный, как ему иногда казалось, переваривать и гвозди; кроме того, его раздражало одиночество, а вокруг не возникало ни одной симпатичной девичьей мордашки, дабы оное скрасить. Денег было мало, а перспектив и вовсе никаких. Кому он нужен, младший баронский сын, сбежавший от уготованной ему церковной карьеры на поиски разнообразных приключений? За несколько недель странствий Брик утратил немногие имевшиеся у него иллюзии: в реальной жизни благородное происхождение он мог бы засунуть под хвост своей лошади, если бы она у него была. Скорее всего, его сейчас настойчиво ищут, чтобы, намылив предварительно шею, вернуть обратно в монастырь. Самой разумной идеей ему казалось поступить на службу к какому-нибудь влиятельному сеньору, достаточно могущественному, чтобы защитить своего вассала от пышущих праведным гневом родственников; выдвинуться на каком-либо военном поприще — благо, силой, умом и сноровкой Брик считал себя не обиженным; заслужить рыцарские шпоры, герб и любовь знатной красавицы — на дурнушку Брик был категорически не согласен, почитая себя достойным всего самого лучшего; удачно жениться и до конца своих дней дразнить разъяренную одураченную родню языком из окна высокой башни. Однако для столь блестящей карьеры необходимо особое расположение звезд, а Брик, как уже упоминалось, был лишен каких бы то ни было иллюзий по поводу собственной персоны.

— Эй, малыш! — рявкнул кто-то за его плечом. — Мне нравится этот уголок! Очисти-ка мне его, да поживее!

Здоровенный ландскнехт, возвышаясь над сидящим Бриком, подкрепил свое требование, хлопнув того по плечу, да так, что под Бриком треснула скамейка. Однако, на его счастье, выдержала, иначе быть бы ему, барахтаясь среди обломков, посмешищем всей честной публики, а когда дело касалось лично его, Брику обычно отказывало чувство юмора.

Неторопливо поднявшись, Брик с удовлетворением отметил, что детина хоть и выглядит квадратным, превосходит его в росте разве что на дюйм. Поэтому он был абсолютно спокоен (если не считать легкого, схожего с восторгом покалывания в груди от неожиданно острого желания подраться), да, он был спокоен, когда встретил подбородок противника своим коронным ударом левой из-под стола, которым еще в семнадцать лет нокаутировал деревенского кузнеца, тоже большого любителя подобных развлечений.

Эффект, в общем-то, был ожидаемым. Ландскнехт рухнул на заплеванный пол, но сознания, однако, не потерял. Он поглядел на Брика с задумчивым флегматичным интересом и почесал в бороде то место, куда угодил кулак.

— Я тебе твою смазливую мордашку-то разрисую, — заметил он и, не торопясь, встал. При этом он, правда, пошатнулся, и завсегдатаи «Трех хромых цыплят» стали оборачиваться в их сторону, справедливо полагая, что вот сейчас-то и начнется самое интересное.

Брик торопливо огляделся. Он не был особенным задирой, но сейчас прекрасно понимал свое незавидное положение. Во-первых, у дверей стояли пятеро приятелей ландскнехта, и если, положим, с тем еще удастся как-то справиться, приятели ему, целому, уйти не дадут. А во-вторых, за причиненный таверне во время драки ущерб по неписанным законам питейных заведений платит битый. Брика это не устраивало; а что ущерб будет — тут он не сомневался. Обнажают, конечно, в подобных ситуациях и мечи, но это считается признаком слабости и вообще дурным тоном. Предоставляя рыцарству решать свои конфликты на поединках, народ, собирающийся в местечках наподобие «Трех хромых цыплят», ценит силу, смекалку и умение использовать в бою бытовые предметы. Брик и раньше не избегал подобных драк, но остерегался быть в них центральной фигурой. Ландскнехты, опять же, не были приятными противниками: никто и не думал ожидать от них какого-либо благородства в драке, и Брик подозревал, что, попади он в их лапы, они его преизрядно отделают. Они, кстати, могли и наплевать на обычай решать стычки мелкого масштаба без помощи холодного оружия, из коего у Брика был только нож за поясом и еще один, потайной, в сапоге. Усилием воли Брик заставил себя не думать о ножах: глиняная кружка на столе — вот его оружие на первый момент сегодняшней схватки.

Приняв первый удар ландскнехта на локоть, он обрушил кружку тому на череп. Черепки разлетелись, по лицу детины потекло паршивое местное пиво. Кружка, как огорченно заметил Брик, оказалась подстать пиву, и он опять остался без оружия.

— Там, кажется, наших бьют, — заметил один из приятелей ландскнехта и неторопливо двинулся на помощь.

В остром приступе вдохновения Брик перевернул на наступающих стол.

Наиболее благонамеренная часть посетителей «Трех хромых цыплят» заторопилась уходить, по горькому опыту зная, что драка в питейном заведении схожа с водоворотом — она втягивает в себя даже то, что поначалу, казалось бы, находилось в стороне от ее эпицентра.

Неплохо было бы смотаться и Брику, однако это было пожелание из области грез. Враги отжимали его от двери, и воздух вдруг наполнился свистом летящих в обе стороны пивных кружек, две из которых разбились о стену возле самой головы Брика, а одна угодила ему в плечо, мгновенно онемевшее. Запущенные им самим кружки, однако, благодаря силе удара, помноженной на поступательное движение, вывели из строя двоих противников, что пролило целебный бальзам на его душу. Третьего он двинул скамейкой в живот. Поразительно, сколько возможностей таят в себе самые обычные предметы! Скамейку пришлось бросить: она оказалась слишком тяжела для его ушибленного плеча. А ведь рукопашная, по существу, еще и не начиналась.

Пытаясь выскользнуть из угла, куда его загоняли, Брик нырнул под один из столов, ужом извернулся на полу, но кто-то успел схватить его за щиколотку. Он бешено лягался свободной ногой, но его упорно продолжали извлекать из укрытия. Ближний бой был явно не в его пользу, и похоже было на то, что вот-вот всё закончится самым неприятным образом.