Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение - Эварт Окшотт

Эварт Окшотт

Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение

Рыцарь и его доспехи

Посвящается моей крестнице Джейн Пери

Глава 1

История доспехов

Изучение средневековых доспехов – это не только взгляд на их внешний вид, но и проникновение в настрой, ужас и величие давно прошедшей эпохи. Да, доспехи обеспечивали рыцарю защиту, но они также раскрывают то, чем были наполнены те времена, а также важность человека, их носившего, не говоря уже о том, что доспехи позволят нам узнать, а может быть, и сами поведают об эпохе, столь богатой легендами, насыщенными духом историзма.

Немногим более пятисот лет назад один рыцарь из знатного и древнего франконского семейства Шотт владел великолепными доспехами, изготовленными одним из знаменитых нюрнбергских оружейников. Этот рыцарь, которого звали Кунц Шотт фон Хеллинген, умер в 1526 году, но доспехи его сохранились до сих пор и выглядят как новые. Сохранились все детали, нет ни единой вмятины или зазубрины, сохранился и блеск металла. Словом, доспехи эти – замечательный образец работы оружейника.

Доспехи были сделаны в период между 1490 и 1497 годами, когда Шотт и сорок других рыцарей сообща владели большим замком в Ротенбурге. Сорок один рыцарь составляли маленькую профессиональную армию, которая за плату участвовала в бесконечных междоусобных войнах баронов Южной Германии, предлагая любому из них услуги за определенную плату. Всего же в замке находилось около пятисот хорошо обученных, закаленных в боях солдат. Замок этот до сих пор стоит недалеко от города Нюрнберга.

В 1497 году Шотта выбрали командиром этого воинства и комендантом крепости Ротенбург. Одним из первых его самостоятельных действий стала война с Нюрнбергом в ответ, как говорил сам Шотт, на невыносимую враждебность, которую выказал городской совет по отношению к ротенбургским рыцарям. Благодаря этой войне мы можем с точностью до одного-двух лет установить дату, когда именно были сделаны доспехи. На изготовление доспехов такого типа уходило очень много времени, хозяин должен был часто приходить к оружейнику для подгонки своего воинского облачения. Если бы Шотт сунул свой нос в Нюрнберг после того, как в 1497 году началась война, то немедленно потерял бы нос вместе с головой, даже если допустить, что нашелся бы такой оружейник, который согласился бы делать доспехи для человека, воюющего с его родным городом. Так что мы можем смело предположить, что доспехи были сделаны до того, как началась эта война конца XV столетия. На основании же стиля и фасона доспехов можно заключить, что их не могли изготовить раньше 1490 года. Мы также знаем, что доспехи сделали в Нюрнберге, так как на внутренней стороне кирасы стоит клеймо Нюрнбергской гильдии оружейников – готическая буква, обрамленная цепью жемчужин или точек (см. рис. 1а). Кроме того, доспехи Шотта отличаются некоторыми особенностями, характерными именно для работы нюрнбергских мастеров.

Сегодня мы видим эти доспехи тщательно отполированными, но, когда их носил Шотт, они, вероятно, были выкрашены в черный или темно-пурпурный цвет. В верхней части нагрудника кирасы был выгравирован его герб, имевший в те времена яркую окраску, но с тех пор она стерлась и исчезла. Несомненно, яркий герб и плюмаж составляли резкий контраст с темной отделкой доспехов. Геральдический щит герба был разделен на четыре поля, которые были в шахматном порядке окрашены в серебристый и красный цвета, или, выражаясь геральдическими терминами, это был четырехпольный щит с червлением и серебром. (Доспехи Шотта находятся в великолепном частном собрании господина Р.Т. Гвинна Эпсомского.)

Карьера Шотта в качестве командира вольной дружины оказалась на редкость удачной. Вскоре после своего избрания он направил письмо с формальным вызовом одному из могущественных германских принцев, имперских выборщиков, который, как утверждал в письме Шотт, удерживал за собой замок Хорнбург, являвшийся наследственным владением самого Шотта. Мы не знаем, что вышло из этого предприятия, но, вероятно, Шотт чувствовал себя достаточно уверенно, если осмелился вызвать на бой столь могущественного магната. Во время первых набегов Шотта на нюрнбержцев один из членов городского совета, Вильгельм Деринг, имел несчастье попасть в руки Шотта. Шотт увез Деринга в Ротенбург, где бедняге отрубили правую руку. После этого Деринг был отпущен домой с грубым письмом Шотта городскому совету. За это злодейство император Максимилиан I объявил Шотта вне закона, что, впрочем, нисколько не обеспокоило последнего. Один из могущественных баронов, маркграф Фридрих фон Байрейт, поддержал Шотта, и тот продолжил свою прежнюю деятельность. Разумеется, все это время Шотт и его дружина за плату предлагали свои услуги любому барону, который в этом нуждался. Когда говорят деньги, наемники внимают. Когда не было клиентов, готовых платить деньги, Шотт и его люди принимались разбойничать на свой страх и риск.

Несколько лет спустя Шотт поступил на службу к маркграфу Казимиру Бранденбургскому и стал комендантом небольшого городка и крепости Штрейтбург. Здесь Шотт развил такую бурную деятельность, что швабские бароны направили ноту маркграфу, в которой писали, что если он не уймет Шотта, то они опустошат его владения. Казимир, как гласит рассказ, тайно обезглавил Шотта в Кадольцберге в 1523 году.

Поскольку такой трактовки гибели Шотта придерживались сторонники Нюрнберга, то принимать эту историю на веру надо с некоторыми оговорками. Некоторые свидетельства говорят о том, что в 1525 году он был еще жив и умер своей смертью в Штрейтбурге в 1526 году. Мы можем смело заключить, что история с казнью Шотта – хотя она драматична и занимательна – не соответствует действительности. В рассказе этом есть крупицы правды, касающиеся того, как воспринимали Шотта в некоторых кругах. Концовка с казнью – это натяжка для легковерных. Но каким бы ни был Шотт, он был, несомненно, человеком своего времени – жестоким, воинственным и неразборчивым в средствах. Вместе с тем это был и смелый, отважный военачальник, вполне состоявшийся рыцарь.

Рисунок 1 может дать некоторое представление о форме и внешнем виде доспехов Шотта, но никакой рисунок не может по справедливости воздать мастерству оружейника и форме доспехов, которые в действительности отливают темным стальным блеском, необычайно живым и одновременно устрашающим. Взглянув на них пристальней, получаешь ощущение их величия, поэтому очень трудно поверить, что в этой броне нет больше того воина, который так часто носил ее в битвах – в обороне и в наступлении.

Доспехи Шотта – не единственные, изготовленные по заказу известных исторических личностей и сохранившиеся до наших дней. Правда, многие доспехи, которые вы видите сегодня в музеях или в частных собраниях, являются сборными – они составлены по деталям и кускам. Набедренник и поножи от одних, наручи от других, кираса от третьих, а шлем, нахлобученный сверху, вообще принадлежит другой эпохе. В таких доспехах к тому же, вероятно, много деталей, изготовленных уже в наши дни, но все же и в таком облачении есть блеск и волшебство, каких мы ждем от их лицезрения. Вероятно, из-за чарующего великолепия и романтических легенд, какие о них складывали, возникло ложное впечатление, благодаря которому о доспехах написано немало всякого вздора; поэтому с некоторыми недоразумениями мы покончим прямо сейчас.

Рис. 1. Доспехи Кунца Шотта фон Хеллингена. Изготовлены в Нюрнберге между 1490 и 1497 годами.

Рис. 1а. Эмблема Нюрнбергской гильдии оружейников.

Для начала надо сказать, что в те времена, когда доспехи были привычным предметом, ими пользовались повседневно и никто не называл их «латным костюмом». Их называли просто латами или доспехами, а чаще «сбруей»; действительно, выражение «умереть в сбруе» не означало, что человек умер, запряженный, как лошадь, в телегу, подразумевается смерть в латах. Выражение «латный костюм» вообще не употреблялось до 1600 года.

Кроме того, часто можно читать словосочетание «цепная кольчуга». Это выражение, обозначающее защитное покрытие, сделанное из маленьких, соединенных между собой железных колец, перешло в повседневный язык, хотя и является в корне неверным. То, что имеют в виду, называется просто «кольчугой», гибким доспехом, состоящим из соединенных между собой колец. Кельты использовали кольчугу еще в V веке до н. э.; так же как и римляне, которые называли ее macula, то есть решетка или сеть.

Северные народы, викинги и их предки, очень часто пользовались выражениями, содержащими слово «сеть», для обозначения кольчуги. Эти люди нередко использовали поэтические иносказательные обороты: «его боевая сеть, сплетенная уменьем кузнеца», «ярко сверкали их твердые сети, руками соединенные», «блестящая нагрудная сеть», «сеть от копий». Никто и никогда не употреблял для обозначения кольчуги слово «цепь», всегда только «сеть». Если вы внимательно присмотритесь к кольчуге, то сразу поймете почему. В английском языке кольчуга называется «mail». Слово пришло из французского, в котором этот предмет защитного вооружения называли словом «mailles», то есть видоизмененным латинским словом «macula».