Дети - Евгения Яценко

Дети

Евгения Геннадьевна Яценко

© Евгения Геннадьевна Яценко, 2017

ISBN 978-5-4485-5602-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Этот ужасный, противный и пронизывающий все тело скрип не смазанных качелей… Как я его не выношу! Иногда, даже не находясь рядом с детской площадкой, по ночам, я слышу этот звук. Даже не слышу, а чувствую. Он пронизывает меня, словно режет, как ржавая пила, моё тело. Однако приходится терпеть этот звук, там же дети…

В общем-то, я не испытаю к детям положительных эмоций, я скорей их ненавижу. Дети – самые жестокие, злые, неугомонные и избалованные существа на свете, которым чуждо чувство справедливости. Всю жестокость детей я прочувствовал на своём жизненном опыте, а также из многочисленных наблюдений за ними. Могу привести много примеров, доказывающих, что детям присущи все те качества, которые я обозначил выше. Однажды я зашел в один из дворов города справить нужду. Двор был шумный, заполненный смеющимися детьми. Поняв, что задуманное совершить мне не удастся, я уже начал выходить из двора в поисках другого менее людного, как обратил внимание, что так веселит этих малых дьяволов. Несколько мальчишек лет семи издевались над умственно отсталым парнем лет пятнадцати. Не могу сказать точно, что за болезнь или синдром у него был, и какая хромосомная мутация послужила этой отсталости в развитии его умственных способностей. Мальчишек очень забавлял процесс издёвок над отсталым пареньком, они с большим энтузиазмом давали ему пинки, дразнили его, всё это сопровождалось их задорным смехом. Злым смехом… А парень не мог понять и осознать, что ребята попросту издеваются над ним, заставляя глупо падать от их пинков. Парень явно был знаком с изуверами и, чёрт возьми, уверен, что ему должно быть также весело, как и окружающим его мальчишкам, поэтому смеялся вместе с ними, обнажая свои зубы и вертя головой так, чтобы увидеть радость во всех их лицах. Радость, которую он им приносил… Счастливые лица детей заставляли парня смеяться ещё громче. Его смех был каким-то жутким. Этот смех вызвал во мне чувство жалости к парню и собственной ущербности… Мне словно стало стыдно за то, что отклонения от нормы, которые я вынужден всю жизнь скрывать от людей, никак не связаны с моим умственным развитием. Подобного явно не испытывали мальчишки, получавшие удовлетворение от издёвок над больным парнем. Я никак не мог разделить их радость, понимая, что парень не виновен в том, что родился таким. А то, что парень не осознавал, что его выставляют на посмешище, делало происходящее ещё более отвратительным. Ненависти к моральным уродам, проделавших это, начала поглощать меня с непреодолимой силой. Мне хотелось разорвать этих выродков на куски их нежного мяса! А потом с чувством удовлетворения испачканными в их испускающей резкий запах крови руками прижать отсталого, ничего не понимающего парня к груди. Подавив в себе это нарастающее желание, я, словно ненормальный, хотя, если объективно рассуждать, таковым и являюсь, выбежал из двора, забыв о причинах, приведших меня туда.

И это далеко не один пример жестокости существ, которыми так умиляются, и которых так любят люди, породившие их на свет. Подобные примеры дают мне право и силы испытывать ненависть к детям.

Да, что говорить? Я ведь сам на своей шкуре ощутил издевки окружающих меня детей, сначала дворовых «приятелей» и соседей, а потом и детей из школы и детского дома.

Глава 1

1

Как только она вошла в дом, зазвонил мобильный телефон, предназначенный для звонков по работе. У неё было два мобильных, один для родственников и немногочисленных приятелей, а второй для клиентов и коллег. Цифры второго номера знали многие, так как её личность была достаточно известной и котировалась на поприще юриспруденции.

– Слушаю, – коротко ответила она на звонок.

– Ирина Олеговна, здравствуйте…

Голос в трубке замолчал в ожидании чего-то. Обладатель голоса думал, что она сама начнёт разговор, желая узнать, кто из преступников или их близких решил воспользоваться её услугами, заранее приготовив круглую сумму на оплату данных услуг, ибо она была достаточно дорогостоящим адвокатом. А дорого она стоила потому, что выигрывала даже, казалось бы, безнадёжные дела, освободив от будущего заключения многих преступников, которые чаще всего таковыми не являлись, просто в определённые моменты были не в нужном для них месте не в нужное время, или оказывала помощь нуждающимся в гражданских делах. Она не дала судебному аппарату посадить за решётку многих мелких преступников, которые теперь могли законно передвигаться по городу, будучи в своих преступных действиях осторожней, ведь они понимали, что второй раз им не удастся вырваться из лап закона. Она не переживала по поводу того, что не дала возможности городу избавиться от некоторых наркодиллеров, мелких воришек или тому подобных людей, ибо её дремлющая совесть не подавала никаких знаков своего присутствия в её голове, так как слава и денежные средства, получаемые от выигранных дел, давно заглушили голос этой самой совести и заставили её надолго замолчать.

– Говорите, слушаю Вас.

Возможно обладатель голоса в трубке ждал, пока адвокат поздоровается, соблюдая общепринятые приличия, однако она не имела подобной привычки, разговаривая с неизвестными ей обладателями голоса в трубке, несмотря на то, что её профессия подразумевала доброжелательное и приветливое отношение ко всем звонящим. Она знала, что обладатели неизвестного голоса целенаправленно звонят ей, чтобы получить от неё профессиональную помощь, правила приличия при предоставлении которой не так важны, как собственно предоставление этой самой помощи.

– Меня зовут Анна Матвеевна… Можно к Вам обратиться за помощью?

Привычное для неё начало разговора. Она могла биться об заклад, что ей звонит мамочка парня лет двадцати, который с друзьями избил двух ни в чём не повинных парней, мешавших им выпивать своё дешёвое пиво в беседке во дворе. У таких мамочек всегда одинаково умоляющий голос и не отличная друг от друга манера говорить.

– Статья? – коротко спросила она, даже не пытаясь вдаваться в подробности, ведь чутьё и опыт её редко подводили.

– Сто одиннадцатая, – именно буквы, а не привычные цифры, увидела она перед глазами, когда обладатель голоса проговорила с мешающим комом в горле.

– Давайте встретимся и обсудим дело.

Она назвала адрес офиса и назначила время. Громким и сложным делом она сейчас не занималась, поэтому мелкая работа с проблемными детьми и излишне переживающими за них матерями ей не мешала, тем более те готовы были продать не только жилплощадь, но и душу, лишь бы их сыночек не сел за решётку, ведь тюрьма не исправит хулигана, а лишь усугубит его поведение после выхода на свободу, но даже если и исправит, то жизнь будет уже испорчена, так как сыночек не сможет найти нормальную работу, приличную жену, с которой можно завести хорошую семью. На самом деле ей было плевать на будущее преступника, которого надо защищать, её волновали только деньги, которые ей заплатит его мамочка, не сумевшая уберечь сына от поступка, совершённого им.

После того, как положила трубку, она вышла через чёрный выход своего особняка во двор, куда предварительно загнала свой Форд. В багажнике уже лежал её ужин…

2

– Да, – Артём ответил коротко на звонок жены.

Их отношения уже давно перестали быть нежными и чувственными. Может быть, от того, что они очень долго вместе, их поглотил быт, а, может, потому, что чувства, которые их переполняли до и некоторое время после свадьбы, давно прошли, а осталось лишь чувство ответственности перед друг другом как перед супругами, имеющими общих детей. Старшего звали Никита, а младшую Ксения. Никита был замкнутым, проблемным подростком 14-ти лет, который закрывался в комнате на ключ, чтобы под музыку играть в видеоигры, что не вызывало восторга ни у родителей, ни у учителей, ведь видеоигры занимали всё отведенное для выполнения домашнего задания время. Родители не могли повлиять на ребёнка, как бы ни пытались это делать. Ксения училась в первом классе, росла весёлым, любознательным и задорным ребёнком. Это пока. Кто знает, что с ней сделают гормоны, начав играть в назначенное природой человеческого организма время?

– Ксюша до сих пор не вернулась из школы, – проговорила сквозь слёзы жена.

Артём машинально посмотрел на время, часы на стене офиса показывали 16:45. Около 14:00 дочь уже должна была быть дома. Школа находилась рядом с домом, поэтому, как только их дочь выучила дорогу в школу и обратно домой, родители перестали отводить её на учёбу и забирать обратно. Путь не был опасным, нужно было всего лишь пройти по прямой дороге пару кварталов, на двух перекрёстках были установлены светофоры, а правила дорожного движения Ксюша знала и без посторонней помощи могла безопасно пройти через дорогу днём. По этим улицам лихачей не было, как правило, поэтому можно было без опаски отпускать ребёнка в школу, не сопровождая его. Многие родители, живущие в этом районе, желающие вырастить самостоятельных детей, отпускали своих детей в данную школу одних.