Родня - Владислав Михайлов

Владислав Михайлов

Родня

По пыльной сельской дороге несся покачиваясь на ямах грузовик. Он устало кряхтел пружинами подвески, прижимая свое сутулое тельце низко к земле, затем вздыбился будто, отпрянул ото сна, вскочил и тяжело покачиваясь поплёлся вперёд. Усталые поля оголили свои пашни. После усталого сезона засева и жатвы земля отдыхала. Только изредка где-то, один грустный маленький трактор уныло собирал стога сена. Дело близилось к осени. То и дело на ухабистой неровной дороге вываливались куропатки, они быстро пробегали в придорожные пыльные кусты и прятались от шума машины. В кабине сидели двое. Шофер с загорелым лицом, сняв майку обеими руками непроизвольно крутил руль, стараясь объехать ухабы. Второй пассажир, был черный от пыльной копоти, одни лишь зелёные глаза проглядывали из-под козырька фуражки и щегольская рубаха из ситца оставалась по-прежнему белой. Недалеко от небольшого поселка грузовик задрожал. Захрипев словно усталый зверь, он остановился. Шофер выше и с досадой смотрел на капот:

— Ну что там Михалыч? — высунулся в окно пассажир с вопросом. Шофер лишь вскинул руками не зная, что ответить — Ну к, давай я погляжу, что там… — из грузовика вывалился худощавый паренёк, он аккуратно снял с себя рубаху, чистую и белую сложив на сиденье. Минуту он оглядывал усталый мотор двигателя. Пахло раскаленным машинным маслом, где-то вдалеке гудел завод, как всполохи взлетали с протяжным криком фазаны:

— Ну дела…Инструменты бы достать — протирал руки запачканным полотенцем Михалыч.

— Да, верно инструменты бы не помешали… Да ты что же… Я сейчас. Ты погоди немного, у меня неподалеку в этом городке живёт родня. Я схожу, принесу, а может ещё поможет кто.

— Давай Алеша, только побыстрее… Опоздаем ведь. — Михаил Павлович, смахнул, снял свою пыльную кепку, отряхнули сел на крыло грузовика. Его рука то и дело смахивала фуражкой знойные лучи. Алексей скрылся уже где-то за косогором. Дорога все тянулась, уходя за горизонт. Через двадцать минут, бескрайних полей, Алексей всё же дошел до поселка. Сразу сорвались собаки признав в нём чужака, они то и дело выбегали из-за калиток, с оглушительным лаем обрушиваясь на незваного гостя. Самая зла, мелкая дворняжка, серого цвета вылетела из дома, где жили родственники. Алексей и раньше бывал у своей дальней родни, ещё, когда ездил на учебу в город, не раз ему приходилось ночевать у семьи Головиных. Отец семейства, седой брюзга Иван Степанович Головин. Он всегда бранился на Алексея, когда тот неожиданно заглядывал в гости, жадный старикан, стаскивал с ближайшей лесопилки всё что плохо лежало, в свой двор. Не раз Алексей вел с ним разъяснительную работу, не раз давал наказ, Иван Степанович бранился, но возвращал что, успел прибрать к рукам. Недолюбливал он Алексея за его тягу к справедливости. На счастье, Алексея, дома его не было, во дворе бегала с посудой дочь Анка; русая девка, до того же рослая, что-то и дело задевала макушкой высокие ветви яблони. Увидев Алексея, обрадовалась. Единственная кто был всегда приветлив к Алёшке, в семье Головиных была Анка. Она находила в нём свою родственную душу:

— Алёшка! — Улыбнувшись сказала она. Её скромная девичья улыбка засверкала, и янтарные лучи солнца упали к черным глазам.

— Здравствуй Анюта! — радостно приветствовал её Алексей — Отец дома?

— Нет его ещё, на работе. Все на работе кроме меня и Васютки. Васютку Алексей хорошо помнил. То был младший сын, брат Анки. Мальчуган задиристый, шебутной вечно, попадал в передряги, как его помнил Алексей. То и дело забирался на плетень с голубями соседа Головиных, отца Дмитрия настоятеля местной небольшой церквушки и свистом сгонял сонных птах. Отец Дмитрий бранился на Васютку, а после рассказывал всё Ивану Степановичу:

— Совсем от рук отбился… В церковь не ходит! Бога позабыл! Щенок! — бранился отец загоняя мальчугана в хату.

— Анка, кто там пожаловал? — голос Васютки был слышен из сеней.

— Алёшка это, Алёшка Рыбаков, сын тетки нашей. Ну? Что же ты стоишь, ты садись, садись чаю попьем сейчас. Отец должен с минуты на минуту прийти — Анка заботливо усадила Алексея за небольшой деревянный стол, под раскидистыми ветвями яблони. Стол был широк, покрыт вышитой белоснежной скатертью, работа мастерицы Анки. Анки принесла три чашки, с голубыми цветками и чайник глянула словно с укором в окно и крикнула:

— Василий?! Лежебока, вставай, сейчас отец домой придет — из прихожей послышались тяжёлые шаги. Худощавое тельце, смуглое от загара, густые смоленые волосы неприятно были разбросаны по голове.

— Здоров братишка! — протянул руку Алексей — Василий поправил ремень на штанах, неуклюже шагнул навстречу и нехотя пожал руку. Все уселись за стол. Анка суетливо поглядывала на Алексея, затем на брата, вздохнула над ароматным цветочным чаем:

— Василь, ты скотину кормил? Птице давал? — Анка немного приподнялась из-за стола нависая над братом.

— Кормил. — Василий не обращал внимания на сестру и её едкий взгляд.

— Ну смотри Васька… Вот отец приедет задаст тебе… — все молча потягивали чай, — а что же ты Алёшка в такие края к нам пожаловал?

— Да вот понимаешь, дорогу мы делаем от Погольского до города. Бумагу на щебень получил, едем с города с моим товарищем, и тут грузовик как на тебе… В общем сломался, а время то не ждёт, щебень нужен к вечеру… Работа то стоит — Алексей опустил глаза. У ворот стоял грохот мотора. Вот завизжали тормоза.

— Ой, неужто отец приехал?! А? Вась? — все резкое приподнялись. Ворота с протяжным скрипом открылись, тучный образ Ивана Степановича, рядом с грузовиком. Он ещё издали заметил Алексея, но внимания не придавал. Прошёл до половины двора. Остановился у раковины, набрал воды и стал умываться.

— Анка! Неси полотенце — вполголоса прокричал Иван Степанович. Вытер лицо смуглое Иван Степанович, поморщил грузный нос, да и сел за стол:

— Ну, с чем пожаловал Алексей? — спросил он у парня, наливая одной рукой чай.

— Да вот с делом. Дело есть срочное…

— Да погоди ты. Дело… Дай с дороги отдохнуть — Иван Степанович достал пачку сигарет, набережною положил на край стола, вытянулся во весь свой большой рост и осел на скамейку — Ну ты расскажи, как там Мария? Отец как?

— Да что говорить. Мать как прежде работает в детском саду. Отец комбайнёр. Так и живём. Живём не жалуемся. Я вот что пришел, сломались мы в километрах пяти от сюда. Нам инструментов достать. Да я вижу у вас грузовик есть — Иван Степанович сразу оживился, поднялся,