Сборник статей - Петр Григоренко

Григоренко Петр Григорьевич

Сборник статей

Петр Григорьевич Григоренко

(1907-1987)

Сборник статей

Открытое письмо секретарям компартий

О психиатрических больницах СССР

(В сборник входят также фрагменты из книги "Наши будни", которая будет выложена в библиотеке целиком несколько позднее - прим. OCRщика).

ПРЕДИСЛОВИЕ

"...Прекращение применения принудительных

мер медицинского характера производится судом . ."

Статья 60 УК РСФСР

"... 25. После отмены принудительного лечения за 10 дней до выписки больного психиатрическая больница направляет в психоневрологический диспансер по месту жительства выписку из истории болезни...

Одновременно психиатрическая больница извещает об отмене принудительного лечения и выписке больного его родственников или опекунов, а также органы милиции по месту жительства."

Инструкция о порядке применения принудительного лечения и других мер медицинского характера в отношении психических больных, совершивших общественно опасные деяния, от 14 февраля 1967 года.

Все годы нахождения моего отца - Петра Григоренко - сначала в одиночной камере СПБ города Черняховска, занявшей помещение бывшей каторжной тюрьмы бывшего города Инстебурга в бывшей Восточной Пруссии, а затем в психиатрической больнице No 5, расположенной в сотне километров от Москвы, мы с матерью делали все возможное, чтобы ускорить его освобождение Само собой разумеется, что мы беспрерывно задавали вопрос о сроках освобождения лечащим врачам и администрации обоих учреждений 23 июня 1974 года на очередной такой вопрос о выписке главный врач по принудительному лечению больницы No 5 Александра Кожемякина ответила "Ну, это еще не скоро. Разве что осенью будет выписная комиссия".

Тем более неожиданным был разбудивший меня 26 июня телефонный звонок. Звонил мой приятель, который из передачи западной радиостанции на польском языке услышал, что Петр Григоренко освобожден из заключения. Мы пришли в полное недоумение. Однако приблизительно через час последовало разъяснение раздался звонок из больницы No 5, и нам сообщили, что мы можем приехать и забрать отца. И это, кажется, был первый случай, когда нарушение установленного Законом порядка вызвало у меня радость, а отнюдь не огорчение.

Однако уже на следующий день в ближайшее отделение милиции была вызвана моя мать - Зинаида Григоренко. В отделении с ней провели беседу два лица в штатском, назвавшихся сотрудниками КГБ. Нам с отцом присутствовать во время беседы было не разрешено, как, впрочем, и покинуть помещение милиции.

Суть беседы с сотрудниками КГБ сводилась к тому, что встречи отца с иностранцами и даже со старыми друзьями могут быть расценены как рецидив болезни. Таким образом, "диспансерный учет" вступил в действие. В заключение беседы нам посоветовали на время выехать из Москвы. Последнее, между тем, совпадало с нашими планами, и вскоре все мы выехали на Украину, в родное село моего отца.

Но "диспансерный учет" не прекратился и здесь. Постоянным напоминанием об этом служило появление в далеком от курортных центров селе каких-то праздно шатающихся незнакомцев, которых непосредственные сельские ребятишки моментально определили как "шпиков". Те же праздные лица проследовали за нами и в Крым, куда мы направились с Украины.

Словом, неусыпное око "бесплатной медицины" не оставляло своего бывшего пациента. Ни тяжелый инфаркт миокарда, приковавший отца к постели вскоре после возвращения в Москву, ни запущенная болезнь предстательной железы - в специальных психиатрических больницах, как правило, отсутствуют терапевты и другие непсихиатрические специалисты, ни потеря зрения на один глаз, ни появившиеся в годы заключения явления диабета не занимали это бдительное око, но его более чем занимало другое: где отец бывает, с кем встречается, о чем говорит.

30 января 1976 года во время очередного допроса Петра Григоренко офицером КГБ ему прямо угрожали новым заключением в психиатрическую больницу.

Одновременно с вызовом в КГБ в "психиатрическую профилактику" включилась и советская пресса.

Так, московская газета "Комсомольская правда" в серии статей от 18, 19, 20, 21 февраля 1976 года под заглавием "С меня хватит" некоего Юзефа Эрлиха предприняла ряд клеветнических нападок на советских инакомыслящих, обвиняя их в связях с "международным империализмом и сионизмом". В доказательство своих построений журналист от КГБ сообщил, что он якобы пересылал по поручению русской эмигрантской организации НТС деньги ряду советских граждан. Поименно были названы Наталья Горбаневская и Зинаида Григоренко. Видимо, здесь нет нужды указывать, что никаких денег от неизвестных лиц ни моя мать, ни Наталья Горбаневская не получали. Цель этой публикации вполне однозначна скомпрометировать идею солидарности и подбросить нового угля в антисемитскую истерию, изображающую любую нонконформистскую и правовую деятельность в виде происков "сионистов" вне зависимости от того, к какой нации принадлежат обличаемые. Однако в этом случае была и еще одна цель - попытка терроризировать моих родителей, так как иные упоминаемые в статье лица ко времени публикации эмигрировали из СССР.

Два месяца спустя, 22 апреля 1976 года,в No 7 газеты "Вicтi з Украiни", издаваемой советскими посольствами для зарубежного потребления на украинском языке, было помещено интервью с небезызвестным психиатром Рубеном Наджаровым. В этом интервью, имеющем заглавие "Гуманизм навыворот", ведущий советский психиатр признается в своем непосредственном участии в проведении экспертиз над инакомыслящими, а затем заявляет, что " ... зарубежные психиатры прекрасно понимают всю беспочвенность утверждений.., основанных ни на чем, если не принимать во внимание заявлений самих больных.." (привожу по обратному переводу с украинского - А.Г.). Далее Наджаров утверждает, что в этом смог убедиться ряд западных психиатров по беседе с "пресловутым Григоренко".

Одновременно не прекращались допросы отца в КГБ. Ввиду того, что эти допросы состояли только из угроз, Петр Григоренко в декабре прошлого года сделал заявление об отказе в дальнейшем являться по любым вызовам КГБ.

5 декабря прошлого года во время традиционной демонстрации протеста против попрания прав человека в СССР агенты КГБ предприняли новую тактику - в академика Андрея Сахарова и Петра Григоренко было брошено несколько комьев грязи.

Столь странная методология профилактики психических заболеваний могла бы вызвать определенное недоумение, если бы не масса иных случаев, указывающих на отсутствие четких граней не только между КГБ и психиатрией, но, например, на отсутствие подобных граней между КГБ и советской зарубежной торговлей и дипломатией или уж совсем трогательное единодушие между КГБ и советской прессой.