Сталин: Путь волхвов - Алексей Меняйлов

Алексей Меняйлов

Сталин: посвящение волхва

Великая Цель

Некто сказал, что главное предназначение писателя — возвращать в оборот забытые людьми слова.

И это точно так.

Без нужного слова мысль выразить не так легко.

Теория стаи стала возможной для удобопонятного изложения только после возвращения понятия неугодник.

А есть проблема смысла слов. Например, проблема смысла слова «цель» (СЛТ).

Слово «цель» не может быть понято до конца без осмысления известных издревле двенадцати ступеней Пути посвящения Великого Волхва. Того Пути, на котором Сталин зашёл далее других. Пока.

Сколь бы много материалов этой книги ни были посвящены малоизвестным страницам жизни Сталина в свете того или иного этапа посвящения, ось этой книги — Великая Цель. Можно назвать её ещё и Победой, и Центром событий.

Тайной Цели (СЛТ) владел Сталин; в этом сердцевина непобедимости всякого волхва.

Как еврей Фимка родину советских народов защищал

Есть песня о батяне-комбате. Она берёт за душу: батяня-комбат, который не прятался за спинами ребят. Да, красиво и достойно: батя-комбат ведёт ребят к победе, за их спинами не прячется. Одним словом — герой. Такого достойного человека воспеть просто необходимо — если хочешь, чтобы близкие и дальние стали красивей и достойней и душой, и лицом, и поступками.

А если всё наоборот?

А если воспет какой-нибудь говнюк, который за спинами таки прятался? Если он вёл не к победе, а к поражению? Если сам, подведя под смерть ребят, здоровёхоньким сдался в плен? Переодевшись в мундир убитого рядового? Воспевание такого ублюдка приведёт к чему? От такого культа женщины не станут ли гаже? А мужчины?

А ведь такого говнюка воспели. Сделали даже главным героем Войны, Великой Отечественной. Этому Фимке-говнюку даже Звезду Героя дали.

Хрущёв-Перлмутер дал.

Кто не знает, был такой правитель в России, сразу после Сталина. Приказывал сеять кукурузу за Полярным кругом и сажал в дурдома шаманов. Главный специалист по нормальности, трепло кукурузное. Сталина ненавидел и все и всяческие следы Непобедимого Волхва за ним уничтожал. Сталин шутил, что фамилия у Натана, ха-ха, польская.

Дал уже после Войны.

Само собой, после смерти Сталина.

Сталин Героя Фимке не дал, расстрелять надо бы было подлеца и труса, а Перлмутер Звезду Героя дал. Даже так: Сталин бы Фимку на лесоповал за предательство, да Фимка успел прежде немцам сдаться. Они его и шлёпнули — как еврея. Несмотря на то, что снял форму комиссара и переоделся в форму красноармейца и попытался затаиться. Экстерьер выдал, однако. («Экстерьер» — это не фамилия соплеменника Фимки, просто у Фимки была характерная внешность, экстерьер.)

Наши мысли — надстройка на фундаменте чувств (комплексов подсознания). Когда подлец надеется на спасение шкуры, он мастрячит надстройку мыслей, его подлые поступки оправдывающих.

Когда еврей Фимка сдавался немцам в плен, он, вероятно, надеялся, что за заслуги перед Третьим Рейхом гитлеровцы его не расстреляют. А заслуги были существенные: во-первых, еврей Фимка, будучи полковым комиссаром, не выполнил приказа Сталина (вернее, разрушал Сталинский победный план ведения Войны, против нас всех работал, сволочь), а во-вторых, просто, нарушив присягу, сдался.

Но немцы, если и оценили пособничество еврея, то за всё это его никак отблагодарить не пожелали. Они расстреляли Фимку у первой же стенки. У первой же. Как уже было сказано, выдал экстерьер.

Во времена Перлмутера на месте расстрела предателя мемориальную доску повесили. До сих пор висит. Детей белорусов заставляют перед этой доской цветы класть. Лучше сказать, ложить. С тех пор ложат и ложат.

Попы нынешние, догадываетесь, там кадят. Деньги на это отпускаются и из российского бюджета тоже. Даже у Украины на всё это деньги находятся. Таки всесоюзная «святыня».

Увы, расстреливали Фимку не как предателя, а исключительно как еврея. Хотя могли бы и как комиссара. У вермахта был приказ: сдавшихся им в плен евреев и комиссаров расстреливать немедленно. Непосредственно в полосе фронта. Так сказать, не отходя от кассы.

Для людей более-менее полноценных Фимка омерзителен, естественно, как шкурник, безотносительно к тому, еврей он, полуеврей, или кто иной. Еврей в таких делах даже менее омерзителен, потому что столетия совместной жизни с евреями нас приучил ничего благородного от «избранного народа» не ждать. Вернее, ничего кроме предательства.

В «Теории стаи», первое издание которой вышло в 1999-м, сразу после бомбардировок Сербии цивилизаторами, и разошлось, не могу не порадоваться, уже четвёртое издание, я писал о том удивительном для адептов массового мировоззрения закономерности, что летом 1941-го года инициаторами сдачи в плен часто были комиссары (Фимка лишь один тому пример). На тему этих сдач в плен в «Теории стаи» у меня приведены материалы и документы как немецкие, так и наши. Для адептов теории демократии эти сдачи удивительны потому, что ни комиссары, ни евреи не могли надеяться на сохранение жизни после предательства ни при каком развитии событий. Если попытавшегося предать комиссара или еврея брали наши, то их шлёпали как предателей. Если немцы — как комиссаров или евреев.

Казалось бы, надо бы им сражаться до конца. Ан нет.

С точки зрения теории демократии (якобы люди вольны выбирать вариант поведения, и они выбирают, опираясь на приоритет выживания и выгоды — на этом постулате ведь и построена теория демократии) комиссар лета 1941-го должен был бы биться насмерть. Биться лучше остальных. Но постулаты теории демократии — фуфло. Не работает теория. Комиссары сдавались первыми, комиссары-евреи, вроде Фимки, ещё и вредили.

А вот с точки зрения теории стаи комиссары лета 41-го поступали закономерно. Должность комиссара — местечко тёпленькое: проверить на созидательность деятельность этих чиновников было невозможно, соответственно, пролезали на эти должности задолизы. Пролезали пролизав. Ведь только вышестоящий начальник решал, кто годится в комиссары, а кто не годится. А в деле назначения на синекуры (тёпленькие местечки) у начальников самое чувствительное место известно — это зад. Кто начальнику языком достал — того и назначали.

Задолиз — феномен не только логического мышления, но, прежде всего, психоэнергетической составляющей человека, стайной его сущности. Первостепенный задолиз это не тот, кто выполняет надиктованные пожелания начальства, а тот, кто эти желания предугадывает. Из этого материала выстраивается вся верхушка стаи. Задолиз лижет любому пахану и как только на смену предыдущему приходит пахан ещё более крутой — предугадывающий задолиз тут же начинает лизать ему. Гитлер был величайшим гипнотизёром планеты той эпохи — естественно, и перебегание комиссаров-задолизов на его сторону глубоко закономерно. При сдаче в плен никаких о неминуемом расстреле мыслей — главное, предугадывание желания ещё более крутого в стае психоэнергетического «авторитета» и этого желания выполнение.

Справедливости ради надо сказать, что Сталин в августе 1941-го издал приказ, в соответствии с которым комиссаром мог быть назначен только тот, кто в боях «показал себя с положительной стороны». Да и задолизы с началом Войны вдруг бросились просить назначения на тыловые склады и в штабные парикмахерские, а не в боевые части. Вот с августа месяца комиссары и становятся теми отцами солдатам, благодарные рассказы о которых можно услышать от фронтовиков. Иначе говоря, в разные периоды Войны комиссары были разные. Одни — образца лета 1941-го, другие — образца августовского приказа 41-го.

Повторюсь, вся эта тема рассмотрена в «Теории стаи» подробно. Но о комиссаре Фимке я тогда, увы, ещё не знал. А пример ярчайший. Расскажу теперь.

Не стоит считать комиссаров лета 41-го эдаким замухрышками по жизни. В глазах третьей касты, низшей, задолизы всегда особенно солидны, а главное, понятны. Нынешний аналог комиссаров лета 41-го — это священнослужители новых религий. Включите телевизор, взгляните на эти рожи — всё смотрится солидно, народ руки им лижет. Быдло считает их фонтаном мудрости — так же было и летом 41-го. Не случайно Фимку даже офицеры-славяне (из числа трусов) выбрали в главари.

Фимку, предателя Прародины (КР), комиссара-задолиза и предателя планетарного Первосвященника расстреляли у ворот Брестской крепости. Да-да. Той самой Брестской крепости, которую «обнаружил» Перлмутер-Хрущёв в тот период, когда он откуда-то высасывал «доказательства» того, что Сталин не справедлив.

Нашёл Перлмутер Брестскую крепость, а среди так называемых защитников — двух «героев», и обоих наградил Звёздами Героев. Первый, понятно из вышесказанного, еврей Фимка, а второй — славянин, но тоже сдался. Говоров, кажется, фамилия. В немецких концлагерях выжил, что говорит о том, что в плену оккупантам оказывал услуги. Скорее всего, особые. Ну, сдавшиеся-то все как один, проходя после освобождения через Особые отделы, оправдывались, что взяты были в плен с боя израненные, прежде прихлопнув от десяти до трёхсот немцев (есть в письме какого-то азиата и такая цифра, письмо приведено в сборнике «Сталинградская эпопея. Впервые публикуемые документы, рассекреченные ФСБ РФ» Москва Звонница-МГ, 2000). Конечно, насчёт трёхсот всё понятно всем, кроме, возможно, азиатов, которым письмо было писано. Достаточно посмотреть на кадры немецкой кинохроники, на которых бредут громадные толпы здоровёхоньких пленных красноармейцев и командиров, бредут под смехотворной охраной, а то и вовсе без охраны. Говоров — единственный из славян, награждённых Звездой Героя, который здоровым сдался в плен. Но награждён, повторюсь, не при Сталине, а при Жопе с ушами.