Черные руны судьбы - Дмитрий Казаков

Дмитрий Казаков

Черные руны судьбы

Часть 1. Нити

1. Первая. Клинок

По тому, как они двигались и держали ножи, Халльвард понял, что дело швах.

Будь он при мече и трезвый, легко справился бы не то что с двумя, а и с пятью головорезами. Но пива сегодня выпил столько, что в животе булькало, а клинок оставил на постоялом дворе «Черный клевер».

Статуты вольного города Сивар запрещают ходить по улицам с длинномерным оружием, а уж в день весенней ярмарки, посвященной Сияющему Орлу, светоносному богу солнца, на это отважится только безумец…

– Эй, парни, договоримся? – бросил Халльвард, отступая к ближайшей стене, чтобы прикрыть спину.

Его поймали в тупичке между портовыми складами, куда он свернул отлить.

Влезть по гладкой кирпичной стене – дело для таракана, кричать – бессмысленно, тупичок выводит на улицу, где сейчас, вечером, никого нет, да и стыдно, не к лицу тому, кто выжил в сотнях схваток, звать на помощь.

Остается либо драться, либо разговаривать.

Но вопрос Халльварда породил лишь усмешки на жестких, словно валуны лицах. Головорезы мягко разошлись, собираясь атаковать с двух сторон, и почти одновременно пригнулись.

Эти двое взялись за оружие не для грабежа.

Халльвард вытащил из ножен на поясе собственный клинок, легкий и совсем не боевой. Прикинул, не метнуть ли его, чтобы вывести из строя хотя бы одного из врагов, но тут же передумал.

Нет, этот прием лучше придержать в рукаве… не показывать сразу, что он может.

Хотя, похоже, головорезы знали, с кем имели дело, и на что способен Халльвард по прозвищу Нож.

Он двинулся навстречу правому, высокому и худому, словно эльф, с оспинками на щеках. Второго, приземистого и лысого, нарочно выпустил из вида, и тот немедленно атаковал.

Халльвард извернулся, чувствуя, как неохотно слушается тело, как вяло откликаются мышцы. Лязгнули, соприкоснувшись, клинки, чужой нож сверкнул возле самых глаз, затрещал вспоротый рукав.

Пробиться к выходу из тупика ему не дали, высокий загородил дорогу.

А плечистый сумел удержать нож в ладони, хотя лицо его и перекосило от боли.

В следующий момент они атаковали вдвоем, и Халльвард затанцевал на месте, отражая стремительные удары.

Головорезы работали слаженно, били на опережение, меняли направление, темп и виды ударов. Имей они дело с другим противником, он бы либо погиб сразу, либо получил бы с дюжину мелких ран, и постепенно истек кровью.

Но Халльвард держался.

Пока ему распороли полу кафтана и оцарапали ухо… но это все.

Лицо заливал пот, в груди хрипело, сказывалось, что на ярмарке, потешая народ, намахался тяжелой дубиной. Да и выпитое давало о себе знать – не было в движениях привычной легкости, не хватало быстроты.

Очередной удар отвел с трудом, выпада плечистого вовсе не заметил, уклонился потому, что знал – такой будет. Боли не ощутил, лишь холодное прикосновение, и следом – как по ребрам потекла горячая кровь.

Все ясно, царапина, но пора с этим делом заканчивать.

Халльвард скривился, показывая, что ему очень больно, и даже застонал через сжатые зубы. Плечистый торжествующе улыбнулся, на миг расслабился, выпал из нужного ритма.

А в следующий момент захрипел, поскольку легкий, не боевой нож с хрустом вошел ему в печень.

Халльвард подхватил падающего врага, крутнулся, прикрываясь им как щитом. Полоснул по шее, хотя особой нужды в этом не имелось, и багровая струя ударила на добрый фут.

– Ах ты, чтобы тебя за край мира утянуло! – прорычал высокий.

Халльвард улыбнулся в ответ, подумал, что разговаривать надо было раньше. Выхватил из руки мертвого врага нож, отбросил труп, и встретил второго головореза уже с настоящим оружием.

Рукоятка, обтянутая акульей кожей, чтобы не скользила в ладони, изогнутое лезвие с добавкой мифрила… то, что надо.

Отразил нацеленный в горло удар, качнулся, показывая, что будет заходить справа. Высокий купился, начал поворачиваться в ту сторону, а Халльвард уже атаковал, присев и выбрасывая руку.

Он не хотел убивать второго, надо узнать, кто нанял эту парочку.

Но враг оказался слишком быстр – попытался уклониться, отвести удар, и острое лезвие вонзилось не в живот, а в сердце. Судорожно захрипев, головорез упал на колени, а затем вовсе рухнул на бок, и клинок вывалился из его руки.

Сотрясшая тело судорога дала понять, что трупов в тупичке стало два.

Халльвард присел, медленно, вдыхая запах крови, вытер нож об одежду убитого. Затем аккуратно обмакнул кончики пальцев в лужу багровой жидкости, и поднес их к лицу, чтобы прочувствовать аромат.

– Божья срань, – буркнул он. – Сами виноваты, что полезли.

Настало время подумать, кому он мог перейти дорогу в Сиваре.

Кому-то достаточно богатому, чтобы тот смог нанять не портовых крыс, только и умеющих ругаться, а серьезных парней, что подстерегли Халльварда безоружным и почти сумели его прикончить.

Последний раз в городе, стоящем в устье реки Эйдел, он был четыре года назад, и тогда все прошло мирно. Потом семь лет тому и десять… но вряд ли кто будет ждать столько, чтобы подготовить месть.

Неужели он успел насолить кому-то за два дня?

Их рота, «Стальные лисы», выгрузилась с кораблей вчера утром, и завтра они сушей двинутся на север. Герцог Фавильский раскошелился на наемников, то ли ждет нападения, то ли сам собрался пощупать соседей за задницы.

Когда сходили на берег, над Халльвардом закружилась огромная птица, даже насрала на плечо. Зеваки с берега еще завопили «мраморный баклан! мраморный баклан!», а Большой Рилд обиделся и схватился за меч.

Нет, не в этом дело… никого не убили, даже не ранили, и птица улетела.

На постоялом дворе «Черный клевер», куда Халльварда и его десяток определил капитан, они вели себя смирно. Служанок щупали тихо, пили мало, ничего не ломали, пара табуреток и рука того дурака-мастерового, что слишком много говорил – не в счет.

Тогда что, сегодня на ярмарке?

Туда явились, как положено, без оружия, Рилд отправился поднимать тяжести, Дастин и Бирцэ пошли к стрелкам. Халльвард двинулся туда, где горожане попроще состязались в бое на дубинках.

Он пил пиво, подмигивал девчонкам, выходил на поединки.

Ничего необычного, разве что поглядеть на финальную схватку приперся городской голова Сивара и при нем местный маг. Запомнился его пристальный взгляд, хищный, звериный, точно у хорька, песца или ласки.

Халльвард выиграл, награду в пять гульденов они пропили.

Затем отправились гулять кто куда, и к вечеру, когда настала пора возвращаться на постоялый двор, Халльвард оказался один. Пошел через порт, решив срезать дорогу, а в тупичок свернул, чтобы отлить.

Да, не поздно сделать это и сейчас.

Отвернувшись к стене, он продолжал перебирать события последних двух дней. По-прежнему не находил того, что могло стать поводом для появления на его дороге двух головорезов с ножами.

Выходило, что им заплатил кто-то не из Сивара, кто-то обиженный давно.

Халльвард по прозвищу Нож родился около тридцати лет назад в обозе роты наемников. Мать-маркитантка умерла, когда он был голопузым мальчишкой, а он так и остался при «Стальных лисах».

Сначала бегал на подхвате, потом взял в руки меч и быстро выучился им владеть. К пятнадцати годам освоил все оружие, что имелось в роте, от двуручника до метательных ножей.

И с тех пор воевал, воевал и воевал.

Само собой, убил многих, стольких, что десяток мудрецов не сосчитает, в том числе и богатых, и знатных. Похоже, родичи одного из погибших обиделись, решили отомстить наемнику… хотя тот в чем виноват?

В том, что хорошо выполнил свою работу?

Халльвард поправил штаны, развернулся, собираясь двинуться к выходу из тупика, и тут ощутил взгляд. Он никогда не боялся, не ощутил страха и сейчас, лишь пригнулся и выставил нож, готовясь к новой схватке.

У любого опытного воина есть чутье на опасность, и сейчас оно просто кричало, что некто пялится на него. Хотя кроме трупов, рядом никого не было, и ничего подозрительного он не слышал.

На миг показалось, что небо мерцает, словно его присыпали зеленой светящейся пыльцой, но видение тут же сгинуло.

– Сожри тя Хаос, – буркнул Халльвард. – Выходи, ну?

Но никто не откликнулся, и наемник, еще раз оглядевшись, двинулся прочь. Тратить время на осмотр раны он не стал – и так ясно, что царапина, и сама зарастет через пару дней.

До «Черного клевера», расположенного в Южном предместье, рядом с храмом Морского Коршуна, добрался уже в темноте. Улыбнулся, услышав доносящийся изнутри гомон – остальные тут, хлещут пиво и орут, хвастаясь сегодняшними «подвигами».

Скрипнули под ногами ступеньки крыльца, Халльвард потянул за ручку двери.

В следующий момент рану пронзила резкая боль, словно на нее плеснули кипятком, и он даже задохнулся. Шагнул через порог, увидел красные рожи соратников, почему-то вытянутые, искаженные, и упал во тьму.