Азбука висцеральной терапии - Александр Огулов

Огулов Александр Тимофеевич

АЗБУКА ВИСЦЕРАЛЬНОЙ ТЕРАПИИ

или

ВИСЦЕРАЛЬНАЯ ХИРОПРАКТИКА В СТАРОРУССКОЙ МЕДИЦИНЕ

или

мануальная терапия внутренних органов

по методу Огулова

© А. Т. Огулов, 2010.　

Издательство «Предтеча», оформление, 2010

Огулов Александр Тимофеевич родился 31 марта 1950 г. в г. Дзержинске Горьковской области.

С начала 80-х годов начал заниматься нетрадиционными методами оздоровления, а затем старорусской висцеральной хиропрактикой (висцеральной терапией или проще мануальной терапией внутренних органов).

В 1991 году по приглашению частного медицинского центра работал в г. Вене (Австрия).

В 1993 году Международным университетом традиционной народной медицины (МУТНМ, Москва) за разработку системы уникальной старо-русской методики мануальной терапии внутренних органов и преподавательскую и просветительскую работу по подготовке высококвалифицированных специалистов присвоено звание — профессор и доктор традиционной народной медицины.

В 1994 году методика прошла клинические испытания и была запатентована ВНИИГПЭ как «Способ коррекции функционального состояния организма».

В 1995 году основал Медицинский центр «Предтеча» — клиника профессора Огулова в г. Москва.

В 1995 году основал Учебный центр «Предтеча» — Академия Огулова.

Огулов Александр Тимофеевич — Президент Профессиональной Ассоциации висцеральных терапевтов.

Имеет множество последователей старой медицинской культуры России, в России и за рубежом, в частности — в Америке, Австрии, Венгрии, Польше, США, Чехословакии, Югославии, Германии, Австралии, Швеции.

Участник множества телевизионных и радиопрограмм.

Мастер спорта по борьбе самбо и дзюдо, инструктор по рукопашному бою.

Организатор двенадцати Международных конференций «Новые технологии в висцеральной терапии».

Огулов — автор оригинального биомеханического стимулятора.

Сайт в интернете — www.ogulov.ru, www.visceral.ru.

ОТ АВТОРА

Впервые о терапии внутренних органов через переднюю стенку живота, мне пришлось услышать и на себе попробовать в середине семидесятых годов.

Случайно я встретился с человеком, который в какой-то степени жизнью был обязан этой терапии. Спустя много лет после его рассказа о системе обдавливаний внутренних органов живота, мне с определенными трудностями пришлось восстанавливать в памяти терапевтические действия и крупицы знаний, впервые полученные от него, которые в дальнейшем были закреплены встречами с людьми, имеющими опыт работы в этом направлении старорусской медицины.

Рассказывая о своей жизни, этот человек упомянул время, когда по стечению роковых обстоятельств оказался в тайге с огнестрельным ранением в область груди и живота. Смертельно раненного, по счастливой случайности, подобрали местные жители маленького, людьми забытого поселка.

Это произошло в северных районах Кировской области, в ее труднодоступных таежных лесах. Как известно, бывшая Вятская губерния была местом своеобразным. Она всегда была пристанищем людей, которые в своей стране были изгоями, со времен Петра Великого и до времени окончания строительства социализма в нашем государстве. Объяснить это можно относительной удаленностью края от центральных районов, отсутствием дорог, плохой связью и труднопроходимыми таежными лесами.

В частности, па этой территории до настоящего времени живут старообрядцы, существуют различные религиозные секты: баптистов пятидесятников, кержаков, кулугур, адвентистов седьмого дня и т. д.

Жители поселка, куда попал раненый, принадлежали к одной из таких сект, в то время не милованных советскими законами.

Их образ жизни сложился под влиянием религиозного мировоззрения, своих собственных внутренних законов, морали, ограниченной формой общения с окружающим миром, почти полной оторванностью от всего современного. Тяжело идущие на контакт люди, тем не менее, сочувственно отнеслись к тяжелораненому, проявили большую активность в борьбе за его жизнь.

Процесс лечения, по его описанию, заключался не только в том, что поили разными отварами из трав, совершали молитвенные обрядовые ритуалы, но и выполняли действия направленного характера, а именно, обдавливался живот в строго определенной последовательности.

Эти обдавливающие действия, показанные мне в то время, не произвели на меня большого впечатления, хотя они, как я сам на себе убедился, несли какой-то определенно положительный результат. Но в жизни ничего нет случайного. Через промежуток времени примерно в 10 лет, возникли обстоятельства, когда создалась необходимость оказания помощи группе людей при отсутствии медикаментов и каких-либо медицинских принадлежностей, и вот здесь эта система сработала и дала большие положительные результаты. Это был толчок для моей работы в совершенствовании и расширения знаний в этом направлении народной медицины. Общение и контакты с разными людьми, занимающимися практикой врачевания в подобной области, позволили отрывочные знания, позаимствованные у них, и свой собственный опыт обобщить, как я считаю, в совершенную систему, твердо можно предположить, существовавшую в народной медицине России.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Великое дело знахарь! Почетнее его нет не только в том селении, где он живет, но и в целом околодке. Что ваш атаман; что ваш голова! Да чего? Сам пан-писарь волостной, перед которым и голова, встречаясь с ним на улице, за три шага, торопится снимать шапку, упреждая его поклоном, и накрывая голову гораздо после него, когда пан-писарь едва только приподымет свою шапку, да поскорее и наденет, — так вот, и эта важная персона, пан-писарь, говорю я, перед знахарем — ничто!

Русская народная медицина давно обратила на себя внимание не только врачей, но и бытописателей, этнографов, историков и других исследователей. Сведения о ней можно найти в дорожных записях тех, кто путешествовал по России в прошлом столетии, да и в начале нынешнего: Лепехина, Гмелина, Палласа, Фалька и др… В 1813 году Рихтер посвящает целую главу первого тома своей «Истории медицины в России» рассмотрению некоторых народоврачебных средств. Из академических школ наибольшая заслуга в изучении приемов народной медицины принадлежала клинике С. П. Боткина, давшей лучшие экспериментальные работы о русских народоврачебных средствах.

Интересные наблюдения и мнения содержатся в книге доктора медицины Г. Попова «Русская народно-бытовая медицина», изданной в 1903 году в Санкт-Петербурге типографией А. С. Суворина огромным по тем временам тиражом в 200000 экземпляров (текст приводится в переложении).

«Особые специалистки-трихи (массажистки) или парилыцицы занимаются исключительно растиранием больных в пару, т. е. в печах и банях. Натирание производится редькою, деревянным маслом, керосином, красным медом и пр., и длится продолжительное время. Свои манипуляции они нередко сопровождают произнесением молитв и заговоров, а некоторые из них усиленно при этом втягивают в себя воздух: вдыхают и уничтожают болезнь (Макарьевский уезд Костромской губернии). Некоторые из них, при поносе у детей, правят «пердячью» (копчиковую) косточку. В зависимости от представления, что некоторые виды детских поносов развиваются от свертывания копчиковой кости наружу, такие трихи, намылив палец и введя в задний проход ребенка, производят поглаживающие движения, сдавливая и выгибая изнутри эту косточку (Саранский уезд Пензенской губернии).

Обращает на себя внимание также распространенность и общность многих из этих приемов в таких несходных по условиям и отдаленных друг от друга громадными расстояниями местностях, каковы, например, Вологодская и Саратовская, Псковская и Орловская или Вятская губернии. Трудно допустить, чтобы явления эти были совершенно случайны, а не имели бы одной общей причины и не были бы связаны между собою какими-то невидимыми нитями. Эта причина и это связующее звено заключаются в мировоззрении народа, какое остается одинаковым как у вологодского и саратовского, так и псковского, орловского и вятского мужика. Теряясь своим началом в отдаленнейших временах, оно прошло неизменным через века истории и в своих существенных чертах остается и до наших дней все таким же, каким было много сотен лет тому назад. Иногда говорят о быстрой эволюции народных представлений и понятий.

Бесспорно, известная степень такой эволюции существует, но едва ли она не касается только самых внешних и поверхностных форм и проявлений народной жизни. Все же то, что связано с жизнью и бытом народа в его практическом значении более тесно, изменяется в высшей степени медленно и удерживается народом необыкновенно стойко. Поразительным является тот факт, что группы русских людей, заброшенных несколько веков тому назад в отдаленнейшие места нашего отечества, имеют почти иные верования с жителями центральных губерний («Народная медицина в Сургутском крае», Неклепаевск, 1900 год. Сургутский округ расположен по среднему течению реки Оби на границе с Томской губернией, и колонизация этого края относится к первым временам заселения Сибири). Удивительно не то, что эти верования сохранились в таких глухих и отдаленных углах, но то, что они не изменились и не отклонились от своего первоисточника, по своему происхождению общего для тех и других мест, в этих последних губерниях, несмотря на влияние земской медицины, школы, проведение железных дорог и пр. Это обстоятельство, напротив указывает, до какой степени слабо проникают в наш народ все культурные начинания в том виде, как они применяются к народной жизни, и до какой степени народ наш в своей массе является недвижим. Вот почему нам кажется, что знахарство не есть выдохнувшаяся, мертвая формула, а оно глубже, чем это кажется с первого взгляда, проникает в жизнь народа и коренится в народном мировоззрении, и вот почему, с нашей стороны, едва ли будет ошибкой допустить, что и топографическая область распространения знахарства, в той или иной его форме, не уже, а шире той, которая определяется нашими сообщениями и выводами».