Сочинения - фон Леопольд Захер – Мазох

Леопольд фон Захер-Мазох

Сочинения

Губительница душ

I. Предсказание

Громкий, пронзительный крик, словно рев раненого тигра, внезапно раздался в тишине чудного летнего вечера. Рысью бежавшие лошади остановились как вкопанные; кучер набожно перекрестился, а сидевший в коляске молодой офицер невольно вздрогнул и устремил взор по направлению к месту, откуда послышался крик.

– Что это такое? – спросил он.

– Должно быть, кто-нибудь зовет на помощь, – отвечал дородный, упитанный кучер.

– Если я не ошибаюсь, крик раздался со стороны реки.

В эту минуту до слуха путников долетел второй жалобный, душу раздирающий вопль, и что-то тяжелое упало в воду.

«Вероятно, кто-нибудь утонул!» – подумал молодой человек и, схватив револьвер, выскочил из коляски и побежал к берегу.

Солнце уже закатилось; под развесистыми ивами царил таинственный полумрак; тихо катились серые, свинцовые волны реки; но ни на берегу, ни вдали на поросшей густой травою «могиле героев» не было ни души. Офицер готов уже был вернуться назад, как вдруг на противоположном берегу мелькнул силуэт человека в белом.

– Кто там? – закричал юноша.

Ответа не было.

– Стой!

Призрак исчез, но в кустах послышался шорох.

– Остановитесь, если не хотите, чтобы я вас застрелил! – воскликнул молодой путешественник.

На опушке леса показались две быстро удаляющиеся тени. Один за другим раздались два выстрела, затем все затихло, и сильно раздосадованный офицер вернулся назад и сел в коляску.

– Ну что, барин, кого вы там нашли? – спросил кучер.

– К сожалению, я опоздал, и мошенники успели убежать.

– Бог знает, были ли это мошенники! – заметил кучер. – Здесь творится что-то неладное!

– Что такое?

– Лучше об этом и не говорить, – отвечал верный слуга, боязливо озираясь по сторонам. – Поедемте-ка мы, барин, поскорее домой. Становится поздно… Маменька давно уже ждет вас.

И коляска быстро покатилась по ухабистой дороге.

Казимир Ядевский возвращался на родину после долговременного отсутствия.

Он служил в Москве, в Петербурге и даже на Кавказе; только недавно полк его был переведен в Киев, и молодой человек отпросился в отпуск для свидания со своей матерью, имение которой находилось неподалеку.

На западе догорала вечерняя заря, обдавая пурпурным цветом леса, холмы, долины и уединенные усадьбы; в чаще леса сверкали блуждающие огоньки, или, быть может, глаза волков, отправляющихся на добычу. Лошади быстро мчались по неровной дороге, пересекаемой болотами с перекинутыми через них полуразвалившимися мостами. Наконец вдали показалось село Конятино, тонувшее в зелени садов и огородов. Легкий дымок поднимался над соломенными кровлями хат, сквозь отворенные двери которых виделся огонь в очаге; у колодца, громко смеясь, разговаривали босоногие крестьянские девушки; собаки, завидя экипаж, залились дружным лаем.

Между тем, уже наступили сумерки. Казимир высунулся из коляски, чтобы взглянуть на родительский дом – сквозь густую зелень тополей виден был свет в окнах. Наконец ворота отворились, и старая лягавая собака с радостным визгом подбежала к коляске. Сердце юноши затрепетало при мысли, что он возвратился домой после стольких лет отсутствия!

Навстречу ему по ступенькам крыльца спускалась добрая старушка, его мать; она обняла, поцеловала, перекрестила свое ненаглядное сокровище и теперь смотрела на него, как будто не веря своим глазам.

– Ах, как долго продолжалась наша разлука! – наконец проговорила она, отирая радостные слезы. – Как ты вырос, возмужал… как тебе идет этот мундир!.. А уж как я боялась, чтобы тебя не убили на Кавказе!..

Целая толпа слуг окружила молодого барина – каждый старался поцеловать его руку. Старушка Ядевская никому не позволила прислуживать дорогому гостю: она сама подала ему ужин, сама налила в стакан венгерского вина, и затем села у окна, любуясь своим сыном.

Да и было чем полюбоваться! Среднего роста стройный юноша, с правильными чертами лица, белокурыми волосами и большими, выразительными голубыми глазами был действительно очень хорош собою.

– Надолго ли ты ко мне приехал? – спросила мать.

– На две недели, моя дорогая! Киев отсюда недалеко; я буду часто ездить к тебе.

– А к Рождеству приедешь?

– Даже раньше, если будет возможно.

Казимир осмотрелся вокруг и с удовольствием отметил, что в обстановке комнат ничто не изменилось со времени его отъезда. Мебель стояла на прежних местах; вот диван, обтянутый знакомой цветной материей; у зеркала – старинные часы; над печкой – гипсовая статуя Дианы; на комоде – граненые стаканы, из которых он пил еще в детстве.

– Ну, что поделывает Эмма? – спросил он.

Ядевская пожала плечами.

– Надеюсь, что она не сбилась с пути истинного? – продолжал молодой человек.

– Как тебе сказать?.. И мать, и дочь сделались уж чересчур набожны… целый день молятся да поют псалмы… Ты, наверное, и не узнал бы своей прежней подружки.

– Я сейчас пойду к ним.

– К чему такая поспешность?

– Мне хочется поскорее увидеть мою маленькую Эмму, с которой мы когда-то строили карточные домики.

– Ступай, если хочешь, но ты будешь разочарован.

– Как далеко отсюда до Бояр? Я полагаю, не более четверти часа ходьбы?

– Вероятно, да…

Молодой человек зарядил ружье, взял фуражку, простился с матерью и вышел из комнаты.

Дорога шла через луг, на котором паслись лошади. Пастухи сидели у горящего костра, полная луна озаряла окрестность своим мягким серебристым светом, вдали слышался был плеск воды.

Сильно билось сердце юноши, когда он подходил к усадьбе села Бояры.

Он тихонько постучал в ворота – залаяла собака. Огромный двор был пуст, ни в одном окне не было огня; вокруг царила глубокая тишина, только стройные тополя таинственно шептались между собою.

Казимир постучался сильнее и вскоре услышал шорох приближающихся шагов.

– Кто там? – раздался хриплый, старческий голос.

– Дома ли госпожа Малютина?

– Нет.

– А барышня?

– И ее дома нет.

Молодой человек пожал плечами и, понурив голову, отправился в обратный путь через рощу. Пройдя несколько шагов, он заметил вдали между деревьями пылающий костер, вокруг которого мелькали черные тени.

– Кто вы такие? – спросил молодой человек, подходя ближе с ружьем в руках.

– Мы цыгане, сударь, – подобострастно отвечал рослый смуглый парень, кланяясь чуть не до земли.

Взору молодого офицера предстала живописная картина: на небольшой лужайке расположился цыганский табор – несколько палаток, позади которых стояли телеги и паслись стреноженные лошади. Пожилые цыгане спали у костра на подостланных плащах, молодой парень сдирал кожу с ягненка – вероятно, украденного; женщины занимались стряпней или убаюкивали ребятишек, дети голышом сновали взад и вперед, мешая старшим работать, за что получали пинки и подзатыльники, – брань, крик, визг, хохот, лай собак, – хаос в полном смысле этого слова.

Казимир не без любопытства осматривался, как вдруг к нему верхом на ручном медведе подъехала молодая красивая женщина, с пламенными черными глазами и растрепанными волосами. Фантастический ярко-красного цвета наряд ее был отделан белой овчиной.

Гордо, с насмешливой улыбкой на губах красавица кивнула головой незваному гостю.

– Зачем ты пришел к нам, прекрасный незнакомец? – спросила она, ловко соскакивая с медведя. – Подари мне что-нибудь… Я тебе погадаю. Мне известно не только твое прошлое, но и то, что ожидает тебя в будущем!

Молодой человек улыбнулся и подал ей серебряную монету. Она немедленно опустила монету в карман, и заговорила, внимательно рассматривая линии на его ладони.

– Ты будешь счастлив… очень счастлив в будущем… но, тебя подстерегают большие опасности, тебе предстоят испытания… Не бойся, ты преодолеешь их, если будешь смел и благоразумен. Ты встретишь двух женщин… ты полюбишь обеих… и они будут любить тебя… но одна из них будет твоим злым гением и, если не остережешься, она погубит тебя… Зато другая будет твоим ангелом-хранителем и в конце концов выручит тебя из беды…

Цыганка задумалась.

– Скажешь еще что-нибудь?

– Остальное все покрыто мраком… Но берегись, барин, твоя линия жизни перекрещена в нескольких местах…

В эту минуту в воздухе раздался какой-то странный звук, похожий на жалобный стон.

– Это что такое? – воскликнул юноша.

– Закрой глаза и уши, – таинственно проговорила предсказательница, – этих людей надо избегать… они опасны!

– О ком говоришь ты?

– Разве ты не слышишь, как они поют гимны, эти благочестивые люди, называющие себя посланниками неба?.. Это члены недавно возникшей секты… Берегись, барин, в воздухе пахнет кровью!..

Казимир побежал по направлению к реке, откуда доносились заунывные звуки, и при лунном свете увидел большую лодку, наполненную мужчинами и женщинами. Все они сидели, понурив головы, и пели, колотя себя кулаками в грудь. У руля был прикреплен пылающий факел, а посередине лодки возвышался деревянный крест. Из ран распятого Спасителя струилась алая кровь и крупными каплями падала на опущенные головы кающихся грешников.