Лилис - Олег Лукьянов

Пролог

Деревянное колесо старой телеги, неохотно проворачивается и скрипит всем нутром, а идет оно так косо, что кажется, будто постоянно грозится соскочить с толстой оси. Старая кляча, прущая телегу, даже не подумывает обходить ни один мало-мальски заметный ухаб, и от каждого удара злополучного колеса о дно очередной рытвины, раздается тихий стон… Правда, стонет не колесо, а лежащий на телеге человек.

Находясь в массивной железной клети, раненый и кое-как перевязанный мужчина пребывал в бессознательном положении. Если не брать в расчет грязную в основном от засохшей крови одежду и болезненный вид, его можно отнести к весьма выдающимся личностям. По крайней мере, выдающимся размерами — даже в таком положении видно, что его рост на порядок превышает средний человеческий, а мышцы… да что там, эта гора мышц с лихвой потягается в массе с тремя-четырьмя крепкими пахарями. Лицо имеет суровое, а возможно спесивое, выражение: широкие скулы, нос с ярко выделенными контурами, заметно выпирающий вперед подбородок — так или иначе его глаза оставались закрыты и сказать больше о его характере было затруднительно.

Зато дюжине солдат, шествовавшей позади телеги, на пленника было наплевать — двухдневная пешая прогулка по унылому пустынному тракту была не лучшим средством возбуждающим любопытство.

На лицах солдат читались усталость и апатия, они лениво переставляли ноги и имели такой вид, что казалось, одна только материя с гербом, наброшенная поверх кольчуг, имела пудовый вес. Припекающее солнце нещадно нагревало открытые шлемы из сырого железа, но солдаты, опасаясь кулаков шагающего впереди сержанта больше солнечного удара, не смели стягивать их с головы.

Только двое из них, ухитрившись оказаться в конце процессии, подальше от злых глаз командира, приняли по глотку из фляги, пахнущей терпким, дешевым вином, и завели неспешную беседу про жизнь простого солдата.

— …так что вот так вот, — говорил усатый, выглядевший постарше, — пилить нам еще до вечера. Но ничего, зато в Белусханде отдохнем, там все есть: кабаки, девки — а что еще нужно бравому солдату?

"Бравый солдат", тот, который выглядел как крепкий и сильный парень, правда, совсем недалеко ушедший от возраста отрока, при этих словах быстро облизнул губы.

— Да поскорей бы туда попасть, а то я кроме Хамфрида ни одного города не видел — а он говорят больше деревня ежели город…

— Постой, а Фаронг ты разве не видел?

— Видел, но только издалека. Когда нас из Хамфрида по порталу перебросили в окрестности Фаронга, оказалось, что Великая битва уже закончилась….

— Скорее это была Великая бойня… — отвернувшись, прошептал ветеран.

— Что?

— Я говорю, повезло тебе, парень, что попал туда, когда все закончилось. Знаешь, сколько таких как ты полегло за тот день и ночь? Не счесть.

— А ты видел?! — встрепенулся новобранец — усталость и апатию как рукой сняло.

— Шутишь что ли? Я там был и видел все от начала и до конца.

— А что там было? Расскажи.

— А брат… ну хорошо, слушай. Утром того дня, стоял на утесе над городом Черный замок…

— Что, настолько страшным слыл?

— Да нет, просто был сложен из черного камня — вот прозвали Черным. Не перебивай… Так вот, говорю, несметная армия, бывшая из десятков тысяч солдат, из тысяч паладинов и сотен магов, окружила замок…

— Зачем?

— Да не перебивай, говорю! Просто в замке поселился Звездный демон!

— Что?! — ахнул парень. — Тот самый?

— Да, именно тот, о котором предупреждал наш бог Ануид.

— Вот те на…

— Так вот, собрались мы, значит, полезть на штурм города, как…

— Подожди, а как же замок?

— Да замолкни ты. Замок стоит в центре города, неужели не ясно, что сначала надо город взять?!

— А-а-а…

— Так вот, только собрались мы значит, как вдруг ворота распахиваются и навстречу нам выбегает десяток големов…

— Всего-то?

— Угу, я тоже так подумал: "Всего-то", а оказалось, что "О-го-го сколько". Начали эти големы нас давить, как цыплят, — а маги-то их убивают, а они возродиться норовят! Как птица феникс прямо из пепла! Но хуже всего был золотой голем — который, как оказалось, и не голем вовсе, а Звездный демон и есть… В общем, передавил он в том бою нас изрядно, но потом маги, видать, надавили, вот он и решил обратно в свой замок убегнуть, да там и запереться.

— И что потом?

— Ну, тогда паладины выступили вперед и повели нас на штурм. Но вот незадача — с неба стали падать железные яйца!

— Что, правда?! — со сладким ужасом в голосе воскликнул парень.

— А то.

— И что, большие?

— Огромные, как два человека…

— И что, вкусные?

Повисла пауза. Ветеран попробовал заполнить её пожевыванием кончика усов, но вышло не очень, и, оторвав взор от лица восторженного паренька, злобно бросил:

— Дурак ты, брат, как есть дурак. Они железные, как их было разбить-то?.. Так вот, эти яйца вдруг стали вылупляться и из них стали выходить железные… нет, не големы. А железные Звездные демоны. И вот они то и стали нас выпалывать, как хозяйка сорную траву. Ох уж и страха я натерпелся от такого ужаса — на всю жизнь хватит. В руках каждого было по сто арбалетов, а…

— И что, правда сто?

— …Да.

— И что, сто рук было?

— …..Да, сто. Короче извели бы они всю нашу армию на корню, как бы не священники и не ведьмы, призвавшие легион демонов из Темного мира и светлозарых ангелов из Светлого.

— О-о-о…

— Вот те и о… Да только все равно тяжко пришлось, эти Звездные демоны все время норовили воскреснуть да убить нашего ангела или демона. И даже помощи эльвов оказалось мало.

— Что, самих эльвов?

— Да, дубина, самих эльвов!

— Ну и что дальше-то было?

— А дальше чертовщина какая-то. В небе показались драконы, а потом с ними стали драться стальные птицы, а тут у меня веки как свинцом налились и голова закружилась, будто перебрал — в общем, уснул я тяжело. А когда проснулся, ничего не понял и что было ни у кого узнать не смог — некоторые говорили, что демона убили, другие, что он убег, только вот видел одно — паладины ходили по руинам замка и осматривали там каждый валун… Ты чего лицо кривишь?!

— Да то. Брешешь ты всё.

— Что?!.. Не веришь мне, спроси вон у любого. Да и вообще, вон мы кого в клетке везем — думаешь святым отцам делать было нечего, судить его не в Фаронге, а везти в Белусханд?…

— А кто он?

— Ты что дурак? Вправду, не знаешь? Да это же лорд Балаут.

— Не может быть!

— Да точно говорю. Спроси у кого хочешь.

— Что, тот самый лорд Балаут, про которого моя бабка сказки рассказывала?

— Да, тот. Известный во всем мире лорд Балаут… Но теперь, наверно, уже не лорд.

— Да нет… Не может быть… Чего такого удальца судить-то везут?

— Да знаешь ли… говорят, что он по доброй воле служил этому Звездному демону и в том сражении убил не одного паладина.

— Все равно… Да и не похож он на гиганта. Какой-то доходяга…

В тот самый момент, когда двое солдат уставились на уже как второй день не приходящего в память заключенного, он вдруг открыл глаза, дернул головой и вскочил… То есть попытался вскочить — ему помешала низкая, много ниже его роста, клеть.

— Выпустите меня, ленивые твари! — загрохотал он, подобно грому.

— Молчать! — сразу на него заорал пришедший в себя сержант. — Тебя везут судить в Белусуханд, и до тех пор ты будешь пребывать в клетке!

— Что? Судить? Меня? — искренне не понимал очнувшийся лорд, а потом его глаза налились гневом, заблестели, солдаты готовы были поклясться, что в них появились сияющие молнии. — Ах, вот вы как? Ну держитесь!

Он упер руки в толстые прутья решетки, и все его мышцы напряглись и многократно выступили — солдатам показалось, что от таких усилий откроются никем не исцеленные тяжелые раны, но на грязной одежде не выступило и капли свежей крови. А тем временем прутья вполне поддавались! Еще секунда, и грозный воин окажется на свободе!

— Убить его! — во все горло закричала сержант, трезво оценив обстановку. Но прежде чем десяток солдат бросились исполнять приказ, Живая легенда выбрался из клети.

Мигом образовалась свалка, из которой по одному вылетали поверженные солдаты. Падая наземь, они замирали в неестественны позах, и нередко кто-то из них сохранял в руках обломки оружия. А когда спустя несколько мгновений битва прекратилась, вместе с сержантом, высоко поднятым и расплющенным о дорогу, взору двух солдат предстал, дышащий как разъяренный дракон, герой бабушкиных сказок — лорд Балаут собственной персоной.

Телега без возничего ехала уже далеко впереди — старая кобыла не нуждалась ни в каких указках, а Балаут все смотрел и смотрел на двух солдат, замерших словно соляные столбы. И наверно, уверившись, что те не собираются обнажать клинки, скривился и зашагал по дороге в обратную от Белусханда сторону.