Коммунальный гарем (СИ) - Крутиков Юрий

Коммунальный гарем

Глава 1. Неожиданное предложение

— Дурак, ну чего ты споришь? — Валентин Валентинович почему-то совсем не злился тому, что Витька возмущался, а даже сильнее расплывался улыбкой на широком рябом лице, какое бывает только у очень рыжих людей.

Витька таких, как этот рыжий начальник домоуправления, за свои двадцать четыре года ни разу не встречал.

А спорил он потому, что не хотел селиться в коммуналку.

Ага. Щаз.

Он — молодой специалист! В ЦЗЛ Химкомбината такого специалиста, как он, ждали давным-давно. И жильем обеспечить — обя-за-ны! И точка! Поэтому нафига ему какая-то комната в коммуналке? Вы мне подайте хоть маленькую, но квартирку! С кухней, совмещенным санузлом, с балкончиком метр-на-метр, и мусоропроводом на лестничной площадке! Ну хорошо! Мусоропровод из списка можно исключить.

Так уж и быть.

А Валентин Валентинович, руководитель химкомбинатовского домоуправления, уже битых пятнадцать минут талдычит Витьке про коммуналку. Еще, вон, дураком обозвал!

— Ээх, дурачок ты, Виктор… — снова протянул рыжий домоуправ, — не понимаешь счастья своего…

— Да какое же это счастье, Валентин Валентиныч! — снова разгорячился Витька. — Я кухню хочу. Кухню! Не общую. Свою!

Тот в ответ загадочно посмотрел на несговорчивого парня и передразнил:

— «Кухню, кухню». Что ты там, на своей кухне, делать-то будешь? Пельмени отваривать?

— Да хоть и пельмени! — с вызовом откликнулся Витька. — А вообще-то я готовить — умею. Вот!

— Умеет он… Я тоже воду умею вскипятить и пельмени бросить. И яйцу тукнуть об сковородку, для яишенки… Но я ж тебе другой вариант предлагаю… — туманно намекнул на что-то Валентин Валентинович и неожиданно подмигнул. — Борщечка ежедневного, цыпленочка табака, салаты-малаты и прочие кундюбы!

Витька ничего не понял, и своим вопросительным взглядом уставился на рыжего-бесстыжего.

— Ээх… Нрависся ты мне, Виктор! Иначе я б тебе этот вариант не рекомендовал! Ну хорошо, — согласился он доброжелательно. — Давай так. У нас к концу года завершится стройка новой жилой пятиэтажки. Будем квартиры в нем распределять, — я тебя в резерв внесу. Клянусь… Да вот рям Брежневым клянусь! — он ткнул пальцем в портрет на стене. — Если захочешь из коммуналки свалить, выбью тебе однокомнатную. Это же получше вторички будет, правда? Нет, ну зачем тебе квартира, где кто-то уже жил? А то новехонькая будет, собственная! И ремонт сам сделаешь! Ну, что? По рукам?

Витька хотел возразить, но взглянул на румяное улыбающееся лицо, и промолчал.

А Валентин Валентинович повторил еще раз:

— Нравишься ты мне, Михайлов Виктор. Да и для комбината, тут ты абсолютно прав, кадр позарез необходимый. И только поэтому я иду тебе навстречу, и предлагаю такой вариант. Елки зеленые, да не был бы я женат…

Последняя фраза совсем смутила Витьку, и он уже обреченно расписался за ордер на вселение в комнату одиннадцати квадратных метров в коммунальной квартире номер пять в доме номер тридцать восемь дробь два по улице Героев Сталинграда.

Если б он только знал, к чему это приведет…

Глава 2. К новым берегам!

Заглянув в общежитие химтехникума, куда Витьку временно подселили в комнату к трем веселым разгильдяям с первого курса, он быстренько собрал свои нехитрые вещи: чуть посуды, немного одежды, постельные принадлежности, то да се. Да, и магнитофон. Получилось два чемодана и пузатая сумка.

Что ж, пора было ехать по адресу нового места жительства.

Спросив у вахтерши, какие автобусы ходят на улицу Героев Сталинграда и, получив от успевшей проникнуться ко временному жильцу вахтерши обстоятельный ответ, Виктор выволок свой багаж, махнул на прощание высунувшимся в окно на третьем этаже разгильдяям, и отправился на остановку.

В нужный желтый автобус, удачно подошедший буквально спустя три минуты ожидания, он влез с трудом. Рук было две, а количество поклажи — три. Приходилось мучиться.

Но доехал Витя хорошо. Быстро. Было много свободных мест, окна были открыты и июльская жара сносно компенсировалась сквозняком из открытых форточек. И все же, когда Витька вылез на нужной остановке, его футболка была — хоть выжимай. Жара в этом году стояла какая-то аномальная. Солнце топило не по-детски, заставляя людей плавиться.

Дом номер тридцать восемь дробь два показался через десять минут ходьбы от остановки.

Очень удобно, транспорт рядом, по-хозяйски отметил про себя Витька. Вон: «Бакалея», напротив: «Продукты».

Ему стало любопытно: что же там за соседи. Да сто процентов — имеется старый алкаш, мамашка с грудничком, пара лет 45-ти, разведенка.

Витька в коммуналках не жил, но опыт жизненный, хотя и небольшой, но имел.

Домик был серый, двухподъездный, ничего необычного.

Витька вошел в первый подъезд. На площадках было по две квартиры. Значит пятая, необходимая, — на третьем этаже.

Волоча с трудом чемоданы и сумку, Витька еле добрался до третьего этажа. Постоял, чтобы отдышаться. Прислушался. За дверью было тихо.

Небось отсыпается алкаш-то. И грудничок всю ночь проорал, теперь только угомонился. Чтобы к вечеру обоим проснуться с новыми силами, гонять соседей.

Ладно, где наша не пропадала?

Витька нажал на звонок.

Глава 3. Вот это поворот!

Звонок не работал. По крайней мере, за дверью не послышалось никакого звука.

Ладно, в конце концов, у Витьки ордер на вселение. Имеет право!

Он на всякий случай дернул дверь — наверняка же закрытая…

Но дверь с легким скрипом отворилась.

Витька осторожно вошел в длинный сумрачный коридор, уходящий вдаль. Свет шел только откуда-то из-за поворота. С потолка свисала лампочка, которая не горела, хотя Витька несколько раз щелкнул выключателем на стене рядом с входной дверью. Даа, алкаш явно недорабатывает…

Чтобы не грохнуться в сумраке с чемоданами, он поставил их тут же, у вешалки, на которой что-то висело. Что висело — в темноте видно не было. На ощупь — пальто какие-то, и шубы, что ли? Стараясь не наткнуться на что-нибудь, Витька двинулся по коридору. За углом, откуда исходил свет, кто-то негромко разговаривал.

Голосов было несколько. Два? Или три. Не разберешь. Ясно только, что женские. Вроде не скандалят…

Витька дошел до поворота. Остальной коридор, в котором еле-еле виднелись двери слева и справа, пошел дальше, а этот поворот оканчивался кухней. Перед кухней в стене было еще две двери. Видимо — туалеты.

Витька шагнул вперед.

Кухня была залита ярким полуденным светом и, войдя в нее из темноты коридора, Витька машинально зажмурился.

А когда его глаза привыкли к яркому свету, обалдел.

На кухне находилось несколько женщин. Женщины были разного возраста и комплекции.

Три из них были совсем голыми. Одна — в трусах. И еще одна одета в полупрозрачный на свету халат, впрочем, распахнутый и не скрывавший от Витькиного взгляда острые груди и волосатый лобок.

Женщины вначале Витьку не заметили.

Одна из них угнулась на раковиной, в которой чистила картошку.

Вторая резала на столе, застеленном красивой чистой скатертью, помидоры, огурцы и зелепушки.

Третья, крупная, в широких розовых трусах, стояла у окна и курила. Пуская дым в приоткрытую дверь на балкон, она поворачивалась к стоявшей рядом худенькой блондинистой четвертой, и убеждала ее:

— Свет, да брось ты его нахер! Плюнь, разотри и брось. Козел он. Козел!

Шестая женщина, та, что в расстегнутом халате, напевая что-то, порхала от стола к газовой плите, на которой что-то жарилось в огромной сковородке.

Она же и заметила Витьку первой. Остановилась, на полуслове перестала петь. Не дойдя до плиты, уставилась на Витьку. Рот ее открылся.

Витькин рот тоже был открыт. Но парень захлопнул его первым.

— З…здрассть… — ошалело пробормотал он. — А где алкаш?