Нищета и богатство «ночного мотылька» - Александр Войнов

Нищета и богатство «ночного мотылька»

В то далекое время, когда всё в его жизни пошло через пень-колоду и даже близкие подруги от него отвернулись, Левша, по давней протекции, трудоустроился в полулегальный пункт обмена валют.

В колебании курсов Левша разбирался туговато, но в этом и не было большой необходимости. В его обязанности входило впускать и выпускать клиентов, отвозить и привозить сумки с долларами и отечественной валютой, возить кассира в банк и обратно. И, вдобавок, следить за безопасностью «дела».

В общем, он был «старшим, куда пошлют». Поначалу, такая незавидная роль немного задевала самолюбие, но выбора не было. и он махнул рукой.

Предприятие открылось недавно и, пока что, вся прибыль уходила на развитие. Так, что зарплата Левши шла «на карандаш» и с деньгами у него было туговато. Хотя, в конце каждой недели он получал бонус.

В субботу хозяин «дела» «подбил» недельную прибыль и все фальшивые купюры в национальной валюте, случайно проскочившие в пачках, вручил Левше.

«Это тебе на бензин, - промолвил он,- На заправки не суйся. Заправляйся на трассе у частников. И, желательно, ближе к вечеру.

Большую часть казенных фальшивых средств Левша, тратил на бензин. А. остатки мятых фальшивых купюр «прожигал» на «ночных бабочек».

В тот субботний осенний вечер закончилось затянувшееся «бабье лето» и резко похолодало. Мелкие капли дождя, не успев долететь до земли, превращались в сыпучую ледяную крупу и липли к лобовому стеклу, ухудшая видимость.

Левша выехал на пустынную « окружную» и одновременно включил «дворники» и «обдув». Сбросив скорость, он наклонился к лобовому стеклу, всматриваясь в темноту.

Впереди не было ни души и только за ближайшим поворотом на проселочную дорогу, прислонившись спиной к фонарному столбу,сиротливо желтела одинокая женская фигура, напоминающая небольшую копну прошлогоднего сена.

Левша заглушил двигатель, помигал фарами, и вышел из машины.

Пока он и неуклюжая «соломенная копна» двигались навстречу друг другу, Левшу все больше и больше мучили сомнения .

«Правильно ли я поступаю, так неосмотрительно транжиря, пусть и фальшивые, но все таки, казенные денежки?» - Вихрем пронеслось в мозгу любвеобильного дона Жуана.

Сомнения достигли апогея, когда он и «оберемок соломы» сблизились на расстояние вытянутой руки. Таких немыслимых и своеобразных персонажей можно было встретить только на деревенской свадьбе, среди ряженых.

Песочная тирольская фетровая шляпка с гусиным пером, кукурузного оттенка обвисающее почти до пят, бабушкино манто с лисьим воротником, обтягивающие черные лосины и блестящие ботфорты выше колен, были ничто по сравнению с макияжем. Ее лицо напоминало маску смеющегося клоуна - неудачника.

Но отступать было не в его правилах. Всматриваясь в необычное лицо своей визави, сластолюбец вежливо поклонился.

- Прошу прощенья, миледи,- поинтересовался галантный кавалер,- я не ошибся?

Вы меня дожидались?

Ряженая окинула Левшу внимательным, оценивающим взглядом.

- Вас, то вас. Но, деньги я беру наперед. Хотя, на вид вы мужчинка вполне обходительный и доверительный. Полторы сотни положить придется.

Левша, не торгуясь, с готовностью достал из портмоне три последние фальшивые сотенные купюры, две из которых вручил миледи, а сотню вернул на прежнее место.

- Сдачи не надо,- великодушно бросил расточительный ловелас,- прошу вас в карету, моя королевна эротических грез.

Королевна, ловким движением, спрятала деньги в складках прабабушкиного праздничного салопа и. с удивлением, хмыкнула.

- Веселый вы человек, однако. Хотя и чудаковатый. Таких еще у меня и не водилось.

С появлением гостьи, в салоне автомобиля резко запахло дешевыми цветочными духами.

«Это еще и полбеды, - подумал эротоман,- было бы гораздо хуже, если бы остался запах предыдущего клиента.»

Левша с интересом осмотрел усевшуюся на переднем сиденье королевну и, с удивлением, отметил про себя, что затруднился бы определить ее возраст. Он не мог толком ее разглядеть. Мешали сгущающиеся сумерки и ее странноватый макияж.

«Ну, ничего. Ближайшее время покажет,» - подумал он и попросил гостью об одолжении.

- Будьте добры, откройте «бардачок» и достаньте книжку в целлофановой обложке.

Гостья открыла ящик для перчаток, достала томик Бальзака и по слогам прочитала: «Блеск и нищета куртизанок».

- Какое совпадение,- засмеялась Ряженая,- Меня тоже зовут Эстер. Почти, что. А, вы не боитесь роковой любови?

Левша с удивлением посмотрел на собеседницу.

- Читали это произведение?- поинтересовался он.

- Кино смотрела,- ответила куртизанка,- Читать не очень-то полюбляю.

- Оторвемся от французской классики, - предложил Левша.- Все писатели врут на каждом шагу. И. витают в облаках. Бальзак не исключение. А, мы вернемся на грешную землю. За обложкой книги презервативы. Достаньте их, будьте добры.

Эстер достала, из потайного кармана манто, начатую пачку очень дорогих импортных контрацептивов.

- Предпочитаю только свои. Так надежнее.

- Свои, так свои, - согласился Левша. И, задумавшись, спросил,- откуда такие дорогие? Разоритесь.

- Не боись, - засмеялась Эстер,- Это презент. Бойхфрен подарил. По имени Анаре.

Левша выжал сцепление, включил передачу и автомобиль резко рванул по проселочной дорогое.

- Сразу за поселком начинается лесополоса,- сообщил Левша, на ходу поглаживая Эстер по тугому бедру, - там и уединимся.

Куртизанка тихо засмеялась и, в знак согласия, порывисто сжала его ладонь.

Асфальтовая дорога закончилась сразу же за поселком, дальше пошла грунтовка, а, метров за триста от заветной лесопосадки, дороги не стало вовсе. Осенний дождь сыграл с Левшой злую шутку. Передними колесами машина попала в залитую водой глубокую колею и, сделав несколько поступательных рывков, села на защиту картера.

Левша приоткрыл водительскую дверь и, нагнувшись, заглянул под днище.

- Видать, не судьба, - заметил он, обращаясь к помрачневшей спутнице,- вперед не пойдет. Придется возвращаться.

Но, и возвращаться тоже не сразу получилось. Они провозились около часа и не сдвинулись с места. Левша, по потемкам, несколько раз ходил в лесополосу, наощупь ломал хворост и подкладывал под ведущие колеса.

Ряженая тоже не стояла без дела. Она всеми силами толкала увязшее авто. Было видно, что от непривычной работы у нее подкашивались ноги. Летящие из под, вхолостую проворачивающихся колес, брызги, сделали свое «черное» дело. Она промокла, замерзла и была в грязи с головы до пят. Но, держалась достойно и не проронила ни звука.

- Сами не выберемся, - пришел к выводу Левша, вытирая ветошью руки,- нужно идти в поселок за подмогой.

- Вместе и пойдем, - согласилась куртизанка.- Одна здесь не останусь. Еще обберут до нитки лихие люди. У меня одна чернобурка чего стоит.

Когда Левша постучал в первое светящееся окно, на крыльце появился бородатый мужик, в старом военном бушлате.

Узнав в чем дело, Борода довольно растянулся в улыбке.- Во время ты объявился. Как раз самогон кончился. Счас шуряка кликну. Чур, с тебя могар.

- Ясное дело, - согласился Левша,- Сотки хватит?

-Хватит за глаза,- ответил Борода,- еще и ты приложишься.

Втроем с шурином, Борода и Левша вытолкали покрытую толстым слоем грязи автомашину на сухой проселок и сели передохнуть. Ряженая радостно захлопала в ладоши и помахала своему новому бойфхренду тирольской шляпой.

Заднее сиденье Левша застелил целлофаном и умостил на него своих спасителей. А, забрызганную грязью Эстер пришлось полностью укутывать в целлофан, что бы спасти от химчистки салон автомобиля. В большом куске целлофана Левша прорезал дырку величиной с арбуз и закутал в него свою несостоявшуюся пассию так, что на свет торчала только ее голова, на которой красовалась фетровая шляпа, одетая задом на перед. А, гусиное перо куда-то подевалось в суматохе.

Откомандированного за литровкой самогона шурина постигла неудача. Самогон закончился перед самым его носом. И, тогда он разжился трехлитровой банкой дрожжевой самогонной закваски.

Левша хмельную брагу пить отказался наотрез. А, его спутница с угощением согласилась. Левша опрокинул в нее эмалированную кружку браги и вложил в ее руку спелый помидор.

Снова пошел мелкий, холодный дождь со снегом и, на него нахлынуло давящее чувство душевного беспокойства. Ему, почему-то, стало неудобно перед своей случайной спутницей. Стало жалко ее забрызганных грязью вещей. Наверняка, это был ее лучший гардероб. И, было неловко за отнятое понапрасну рабочее время. На удивление, он ощутил, ни чем не объяснимое и очень отдаленное, но бесспорно существующее, родство их душ. Они оба были авантюристами. Может быть, не в лучшем понимании этого слова. Но, это было не так и важно.