Тень героя - Ярослав Васильев

Ярослав Васильев

Тень героя

I. Тень героя

Лампы замерцали и тут же погасли. Теперь рубку освещали только большие навигационные экраны, полукругом огибающие кресло. А воздух с каждой минутой становился всё гуще, превращаясь в душный кисель. Интересно, сколько ему осталось? Лучший выпускник своего года, лейтенант Воронин наизусть знал объём каждого помещения на «Щуке», содержание кислорода в атмосфере корабля и скорость потребления воздуха человеком. До секунды помнил, во сколько отключилась вентиляция. Легко можно высчитать, когда он потеряет сознание и наступит смерть — но не хотелось. Всё-таки ни один человек не желает точно знать свой последний час. Даже приговорённый к казни старается забыться. Не думать об оставшихся днях и минутах, а мечтать о помиловании. У него такой надежды нет — но высчитывать всё равно не хотелось. Дима поудобнее устроился на жёстком металлическом полу и прикрыл глаза. Интересно, каштаны рядом с памятником Командору ещё цветут?

Центральный парк для Димы всегда был самым любимым местом в городе. Особенно дальние аллеи, где корабельные сосны и белые берёзы сменялись стройными рядами каштанов. Даже кафе напротив парадного входа училища ему нравилось меньше, хотя именно туда бегали знакомиться с девушками все курсанты, от желторотых первокурсников до умудрённых жизнью шестикурсников. Сверкающий стеклом и хромом зал всегда покидали парочками или шумной весёлой компанией — а по тихим дорожкам парка можно гулять одному… Словно невзначай выходя каждый раз к памятнику Командору Андрееву. Когда-то, ещё на заре освоения планеты, его экипаж спас колонию. Корабли не смогли прорваться сквозь аномалию к поселенцам, чтобы доставить лекарство от вспыхнувшей эпидемии, и лишь командор Андреев со своими товарищами рискнул пройти на одноместных шлюпках. Шанс был, наверное, один из тысячи… Добрались лишь двое, но помнили и всех остальных. Учили биографии в школе, а мальчишки и девчонки все как один мечтали оказаться в героическом экипаже.

Статуи героев встречались на всей Верее: по одному и вместе, в парадной форме и в повседневных комбинезонах. В парке за училищем Командор был изображён не в парадном кителе с орденами и не в лётном комбинезоне. Причудливый гений скульптора изваял Андреева в рубашке, которая выбивалась из-под форменного ремня брюк: словно её и волосы растрепал ветер, будто застывший в бронзе. И каждый раз, приходя к памятнику, Дима представлял себя рядом со своим кумиром в момент Подвига. А ещё будущему звездоплавателю всегда хотелось узнать: о чем думали эти герои, когда шли на смерть ради совсем незнакомых людей.

Война пришла нежданно. Консулат Дайто уже давно точил зубы на пограничный мир Кёнсан, и дело было не только в его ценном стратегическом положении. Два поколения назад планета нашла способ уйти из-под власти Великих консулов. Переметнулась к злейшему врагу — Терранской федерации. Смертный приговор вынесли даже детям, которым ещё предстояло родиться под властью федералов… Но силы двух ветвей Человечества были равны, а с наскока густонаселённую и хорошо укреплённую систему не захватить. Шаткое равновесие сохранялось несколько десятилетий, пока Великие консулы не сумели тайно заключить союз с расой хельмов. Войска союзников сходу прорвали оборону границы и изрядно «порезвились» не только на Кёнсане, но и вырезали население ещё нескольких миров, флот Федерации с боями медленно отступал вглубь своей территории… Уже скоро война перешла в иное русло: на стороне Терры выступила раса гильдов. Ненависть людей-птиц к чешуйчатым хельмам насчитывала не одно тысячелетие, и молча смотреть, как давние враги будут заселять захваченные миры Федерации, они не собирались. Сразу же замерла линия фронта, пошли сводки о десантах и сражениях эскадр и всё то, что так красиво и героически смотрится из безопасной глубины тыла.

Дима вместе с друзьями с замиранием сердца следил за военными сводками. Каждый из выпускников хотел оказаться среди героев, защищающих Родину! Но их, неопытных юнцов, в бой пока никто посылать не собирался. И всё, что оставалось молодым мичманам — ждать назначения и спорить до хрипоты, мучаясь от нетерпения. Когда Дмитрий неожиданно получил назначение в действующий флот, он был на седьмом небе от счастья. На одном из рейдеров срочно понадобилось заменить младшего навигатора, а никого подходящего из ветеранов Адмиралтейство найти не смогло. Поэтому в экипаж брали пусть и необстрелянного, но всё же одного из лучших выпускников этого года. Повестка пришла поздно вечером, и Дима уезжал в страшной спешке, радуясь, что наконец-то окажется «там». Хотя и жалея в глубине души: никто из товарищей и знакомых девчонок не успеет увидеть его в погонах младшего лейтенанта. Самого первого офицера из всего выпускного курса Лётного училища.

К своему кораблю лейтенант Воронов добирался с каким-то детским восторгом и ожиданием чуда. А когда прибыл к «месту назначения», то от коменданта сразу же поспешил в доки. «Щука», стоявшая рядом с исполинской тушей тяжёлого крейсера, казалась совсем крохотной. Подойдя поближе, парень незаметно прижался к шершавой броне: его первый корабль! Пусть это не стоящий в соседнем доке «Гром», пусть не новейший линкор «Паллада»… Зато — его, отныне и до последнего дня. Куда ни занесёт молодого лейтенанта, а потом, может быть, даже и капитана, судьба и служба — «Щука» навсегда останется для него самым важным и самым лучшим кораблём. Как первая любовь и первый поцелуй…

А вот знакомство с экипажем Дмитрия разочаровало, хотя он и не подал виду. Остальные полтора десятка душ оказались людьми резкими, чёрствыми и необщительными. Лишь момент атаки вызывал в них какой-то яростный подъём, какую-то лихорадочную энергию. Впрочем, после первого боевого вылета Дмитрий решил, что это, наверное, свойство всех глубинников. Ведь главная специфика таких рейдов — ожидание. Словно древние подводные лодки, корабли сквозной атаки неделями могли лежать в точках перехода на самой границе гипера, выбросив на «поверхность» лишь буй-перископ. Положение опасное, всегда можно «провалиться» по неосторожности или от близкого взрыва специальной бомбы слишком глубоко в иное пространство. И соскользнуть в неконтролируемый переход. Зато у такого корабля есть шанс успешно атаковать даже самый защищённый транспорт конвоя или самый мощный линкор. Вот только ожидание, пока небольшой экипаж неделями заперт в клетушках отсеков, страшно выматывает. К тому же все остальные члены команды потеряли семьи ещё в самом начале войны и говорить за пределами устава и службы с желторотым новичком не желали.

Время на передовой летело быстро. Эскадры линкоров сталкивались в кровавых схватках, стараясь сломать и перемолоть противника. А «Щука» с неизменной хищной грацией ходила в рейды, стараясь не пропустить вражеские суда к линии фронта. Стремительно и неотвратимо атаковали — и хитро прятались, если их обнаруживали эсминцы конвоя. Дмитрий даже заработал благодарность от капитана, когда удержал корабль от «провала» после близкого взрыва. И с каждым днём, с каждым рейдом молодой лейтенант как можно больше старался походить на старших товарищей. Опытных, всегда спокойных и уравновешенных. Даже во время стоянок в портах и на базах Дима старался выглядеть настоящим глубинником — человеком, невозмутимым в любой ситуации и каждый день идущим по лезвию ножа.

Место младшего навигатора в одиночной резервной рубке: и во время боя, и во время рутинных дежурств. Остальной экипаж молодой лейтенант лишь изредка видел в столовой да сталкивался в спортзале, посещение которого было обязательным для всех. Но парня это не тяготило: ведь лишь на вахтах он позволял себе сбросить маску «бывалого волка». Оставшись один, Дима долгими часами любовался звёздным небом, мечтая о дальних экспедициях и таинственных неизведанных мирах. А ещё писал стихи, стыдливо читая их центральному компьютеру, к которому в первую же неделю тайно от всех запрограммировал нештатный канал связи. Лучший выпускник своего года, он неплохо знал смежные специальности. А компьютер, замечательно защищённый от атак снаружи, оказался удивительно легко доступен изнутри. Это было, конечно, серьёзным нарушением, и скрывал Дима канал как можно тщательнее — хотя и уверял себя, что проверять никто не станет даже на базе… Ему слишком был нужен собеседник. Пусть не настоящий: создавать полноценный искусственный интеллект не научились даже тагини, хотя их и называли мудрейшей из рас галактики. Но Диме хватало и той имитации, которую могло дать неживое сердце корабля.

Это был третий в его жизни свободный поиск. Словно тихий, но опасный хищник, «Щука» прокралась сквозь линию фронта и затаилась глубоко в тылу возле одного из маяков на перекрёстке транспортных путей Консулата Дайто. Ждать подходящей цели пришлось целых полторы недели. Они даже пропустили без ущерба два небольших корвета: капитан искал крупную добычу и не хотел выдавать своего присутствия. И лишь когда из соседней точки перехода показался огромный пассажирский лайнер, по кораблю прозвучала холодная команда: