Я, ты и шизофрения - Клэр Твин

Я, ты и шизофрения

Любовь и галлюцинация очень схожи между собой –

В обоих случаях трудно определить «настоящее».

Жестокость, как всякое зло, не нуждается в мотивации ей нужен лишь повод.

Джордж Элиот.

Приветствую вас, дорогие читатели! В данном произведении вы познакомитесь с Амандой Хилл, через которую я хочу показать все чувства, что испытывают тинейджеры этого поколения. Как они видят, как они воспринимают информацию, что при этом ощущают. Надеюсь, вам понравится данное произведение, и вы сможете вынести из этой истории важный урок! Приятного прочтения!

Часть 1: Разрушение.

Глава 1: Безрассудство.

Никогда не знаешь, что может произойти за пять секунд. Казалось бы, такой маленький промежуток времени, но последствия могут быть большими. В первую секунду ты ощущаешь необычное чувство, которое появляется резко, но образуется постепенно. Во вторую секунду ты перестаёшь видеть «краски мира», все, что было интересно и привлекательно – теперь серая куча хлама из-под кровати. В третью секунду твоё сердце выдумывает совершенно новый ритм биение. В четвёртую тебя начинают посещать мысли о кончине, о бессмысленности этого мира, о ненависти и несправедливости. А в пятую ты становишься больна.

Именно с этими пятью секундами я столкнулась. Прямо сейчас. Чувствую, как внутри меня что-то рвётся наружу; возможно, это моя кровь, которая течет по венам. Или может, это мои тараканы, вьют себе уютные гнёздышки.

Я всегда отличалась от других девушек: была мрачнее тучи, любила одиночество, и как бы странно не было, я обожала романтические фильмы. Просто хочу предупредить, что рано или поздно, но вы столкнётесь с пятью секундами сумасшествия. Родители еще не в курсе, что их единственный ребенок в семье съехал с катушек. Им не стоит знать, пока что… Врачи говорят, что осознание проблемы – прямой путь к её решению. Полная чушь для слабонервных людей, которые считают, что их болезнь это – конец жизни. Не завидую таким слабым людям. С ними скучно.

***

– Аманда, давай ужинать! – доносится до меня крик мамы.

– Сейчас!

Я выключаю сайт в интернете о нервнобольных, неуравновешенных людях, то есть о таких же, как и я, и вскакиваю с мягкого стула. Пройдя по валяющейся на полу одежде, я бледными руками приоткрыла дверь. Выйдя на кухню, я увидела родителей, которые ели, приготовленную мамой, стряпню. Не то, чтобы мама плохо готовила, но она любит «творить», потому нам с отцом приходится привыкать к «заморским» блюдам. Порой, мне кажется, что комната, в которой я провожу двадцать четыре часа в сутки, считается единственным местом, где тихо, темно и спокойно. Наша кухня красивая, уютная, не спорю, но здесь нет особой атмосферы покоя. Эти белые шторы, бежевые шкафчики, стол с беловатой скатертью, паркет, на котором разместился ковёр, что цветом напоминал орех. Все это меня отталкивает. Я отодвинула стул и присела за небольшой столик, на котором было много еды.

– Что тебе положить? – мама хватает мою тарелку и вопросительно смотрит на меня, ожидая ответа.

– Я сама, мне не пять лет, – я выхватила из её рук белую посуду и раздражительно начала класть в нее салат.

Мама и папа переглянулись и молча продолжили есть, изредка поглядывая на меня. Возможно, вы не заметили, но я, правда стараюсь сдерживать себя и не показывать своё расстройство. Мне не нужны эти бессмысленные походы по белым кабинетам, чтобы услышать, то, что я и так знаю. Во мне словно какой-то вирус, который мутирует мой характер; так хочется накричать на кого-то и сломать какую-нибудь вещь, например, тарелку.

– Как дела в школе? – мама улыбнулась.

– Нормально.

– А как поживают Алиса и Лара?

Я бросила на стол вилку, и послышался звук хрусталя. Родители хмуро посмотрели на меня и обменялись друг с другом волнительными взглядами. Мое сердце ненормально постукивает. Я чувствую, как злость выходит из моих ушей. Дыхание участилось, и сейчас я похожа на кота, которого дернули за хвост.

– Ты меня допрашиваешь?! – я повысила голос.

– Нет, дорогая, я просто спрашиваю.

– Аманда, ты в порядке? – вмешался отец.

– Как можно быть в порядке, когда вы тут устроили допрос?! – я вскочила с деревянного стула и посмотрела на растерянные лица родителей. – Оставьте меня в покое, ладно?!

Мама хотела что-то добавить, но я лишь цыкнула и выбежала из кухни, крича на все живое. Я хочу контролировать эту болезнь, но во время вспышки, мое сознание отключается, и я нахожусь в руках «темной себя». Алиса и Лара мои лучшие подруги. То есть, бывшие лучшие подруги. Мы перестали общаться после того, как я поняла, что со мной что-то не так. Обозвав их лживыми стервами, мы больше не обменивались ни словом.

Я хлопнула дверью своей комнаты и заперла её на замок. Еще один минус психического расстройства – невозможность сдержать слезы. Только представьте: вы просто видите бездомного котенка, и ревете навзрыд; смотрите мелодраму и ощущаешь влагу на щеках. Любая мелочь – и ты плачешь. По-моему, это нормально быть психом в наше время. С таким окружением – это ожидаемо. На самом деле мне страшно. Я чувствую, как болезнь поедает меня изнутри, убивая еще работающее клетки мозга. Почему я не расскажу родителям, что больна? Я просто не хочу. Не хочу, чтобы они нервничали и кричали, что их дочь изнутри погибает. Может, это болезнь запрещает мне рассказывать все родителям, догадываясь о моем излечении? Но это еще цветочки, ведь иногда мне мерещатся несуществующие люди. Что-то типа фантомов, которых не было и не будет никогда. Если верить википедии, то у меня шизофрения второго ранга, но вялотекущая. То есть, признаки психического расстройства есть, но при этом я могу работать и общаться, пока что.... Раньше мне слышались лишь голоса, которые говорили, как я прекрасно рисую и пишу стихи, но теперь.... Теперь я вижу людей, которые противно смеются и издают страшные звуки. Это длится не больше минуты, но для меня это целая вечность. Порой у меня не выходит думать. Звучит глупо, но на самом деле страшно. Я просто теряю «нить» мыслей. Это ужасно, но я не знаю, что поделать. Иногда я ощущаю разные запахи, например, бензина или запах гари. Самое ужасное то, что я не соображаю где реальность, а где галлюцинация. Я просто теряюсь. Я настолько изменилась, что перестала ценить все и всех. Один раз мой глупый язык произнёс маму по имени и отчеству. Родители тогда чуть не упали в обморок. Это было чудовищно, правду говорю. Но и это ещё не все. Порой мне плевать на своих родителей. Мне становится противно при их виде, и это печально.

***

Выхожу из машины родителей, игнорируя их: «Удачи в школе». Моя школа напоминает мне колонию для тугодумов. Нет, отличники у нас имеются, но это ничего не меняет. Одеваюсь я соответственно своему диагнозу: серая толстовка, юбка и чёрное пальто. На дворе февраль, холодновато. Но этот холод не сравнить с холодом в моей голове.

Коридор школы. Подростки напоминают муравьев, которые спешат куда-то непонятно для чего. Серые стены, заклеены плакатами с глупыми надписями о том, что наркотики приносят вред и приводят к смерти. Серьезно? Они считают, что если люди прочтут стенды, то перестанут принимать эту дрянь? Все равнодушны к этим плакатам, ведь они никого не цепляют и не вдохновляют. Это то же самое, что если написать: «Эй, урод, хватит быть уродом». Но кого это волнует?

– Смотри куда идешь, Хилл! – кричит мне один из игроков футбольной команды. Я задела его плечом, а он сразу накричал на меня. И как после этого верить в добро и искренность людей? Извини, но добрых фей и пони не существует. Вот она реальность – полный мраков и лишение светлых качеств. Люди испытывают любовь к чему угодно, только не к самим людям. Их сердца полны токсинов, которые убивают их, при этом заражая других.

Я прошла в класс и уселась за свою парту, закинув на спинку стула рюкзак. Первый урок – история. Иногда, мою голову посещают мысли о том, что если бы я могла видеть фантомы известных людей, таких как: Линкольн, Аристотель, Шекспир, Вашингтон и других, то мои оценки имели бы успех. Но нет, мечтать не вредно. Мне мерещатся какие-то чудики и монстры.

Прозвенел звонок. Все ученики заняли свои места, но продолжали говорить. Я посмотрела на Алису с Ларой. Эти двое даже не косятся на меня. Хотя, чего я жду? Назвала их стервами и сейчас думаю о том, почему они со мной так грубы? Я точно спятила.

– Доброе утро, класс, – вошёл в спешке учитель. Мистер Тейлор рухнулся на свой стул и облегченно вздохнул, – откройте, пожалуйста, страницу сто сорок один.

Все послушно открыли толстые учебники и принялись листать чуть пожелтевшие страницы. Историк начал что-то рассказывать и ходить по рядам, пристально наблюдая за нами. Ему около тридцати лет, он вполне красив, умён, хорошо сложен. Именно поэтому все влюблялись в него. Все, кроме меня. Меня этот красавчик не привлёк.