Пустое сердце (История одной девочки) - Юлия Арданова

Арданова Юлия

Пустое сердце (История одной девочки)

Юлия Арданова

Пустое сердце

(История одной девочки)

За что боролись, на то и напоролись...

Я, как обычно, гуляла со своим миттельшнауцером после уроков в компании своего плеера. Погода в тот день была моя любимая: серое небо, куда-то неспокойно бегущие облака, с неба сыплет мокрый снег, присыпая уже подтаявший. Довольно тепло. Такая погода в сочетании с моим любимым городом обычно сообщает мне состояние равновесия. Я пришла на детскую площадку, в дальний её угол, привязала собаку к качелям, залезла ногами на сиденье качелей и стала раскачиваться. Я смотрела поверх строящегося нелепого разлапистого детского сада на башню какого-то НИИ.

Я думала о своём, в основном о том, что мне не хватает мужского внимания. Я лично считаю себя симпатичной: пушистые полурусые волосы, кошачьи большие глаза, в меру круглое лицо, небольшой носик и красивые губки. Фигурка тоже ничего: уже сформировавшаяся. У меня есть поклонники в деревне, но здесь, в школе - никого. Мои одноклассники все ещё на уровне класса восьмого. Подруг у меня несколько есть, но они - на втором месте по шкале моих интересов, а на первом месте - мальчишки, они проклятые... Во мне есть одна гадость, которая мне жутко мешает - стеснительность. Подойти заговорить с кем-то, выяснить что-то, записаться куда-либо - жуткая проблема. И к тому же я не знаю, что я хочу. Из-за этого я довольно часто ссорюсь со своими друзьями.

Такие мысли, как облака, бежавшие по небу, сменялись в моей голове, постоянным оставалось только одно желание, в котором я боялась себе признаться: я хочу парня, нет, много парней, и все мои...

Тут вдруг выглянуло солнце и озарило меня, я подставила своё лицо под его по необыкновенному тёплые и ласковые лучи. Я почувствовала, что всё внутри меня меняется. Где-то в глубине моей души зазвучал тёплый, приятный голос:

"Отныне все мальчишки будут твои и девчонки не будут тебе завидовать. Успехов, Люсечка..."

Я решила, что это была галлюцинация, плод моего больного воображения: к тому времени уже никакого солнца и в помине не было, серо-розовые облака всё также двигались по небу. Поднялся сильный ветер, бросая мне в лицо липкий снег. Я пониже надвинула капюшон своей куртки, отвязала собаку и пошла домой. Я уже и забыла о странном происшествии.

На следующий день, когда я пришла в школу, дежурные у входа вежливо открыли мне дверь и улыбнулись, как старой знакомой. Все мальчишки, которых я встречала на пути, с первого по одиннадцатый класс, заворожено смотрели мне вслед. В классе сосед мой по парте поцеловал мне руку и на полном серьёзе сказал, что я хорошо выгляжу. Я слегка обалдела и подумала, что он прикольнулся, но каждый парень, который входил в класс, целовал у меня руку и говорил что-то приятное, это уже не было похоже на прикол, но я всё равно ждала какого-то подвоха. Девчонкам-одноклассницам всё происходящее было абсолютно параллельно. На первом же уроке мне пришла записка: "Люсечка, я тебя люблю, умоляю тебя, подожди меня в нашем кабинете после уроков. Митя" Я оглянулась на него. Это был первый красавец в классе и с его стороны было слишком жестоко так пошутить. Но его взгляд был влюблённо-отсутствующий, лишь когда наши взгляды встретились, он оживился. Вот это да!

В течение урока мне пришло ещё несколько точно таких же записок только от других мальчишек. Удивительно!

Конечно, я осталась после уроков. Это было массовое признание в любви. Все мальчишки молили меня о том, чтобы я обратила на них внимание. Во мне что-то разгорелось, от моей стеснительности не осталось и следа. Я хотела их всех. Я оставила тех, кто мне больше нравился, и сказала им: "Несите меня на стол." Они беспрекословно подчинились.

- А теперь целуйте меня!

Я закрыла глаза и почувствовала как кто-то раздвигает языком мои губы, кто-то целует щёки, уши, шею, расстёгивает мою одежду... Мне было очень приятно, необыкновенно приятно от прикосновения нежных пальцев, ласкавших и щекотавших моё тело, соскучившееся по ласке и неге. Чьи-то руки мяли мою грудь, возбуждая во мне токи удовольствия.

- У тебя прекрасные ноги, - шепчет Мишка,

- А бёдра, - вздыхает Андрей.

Они раздвигают мои ноги, я чувствую, как в меня входит что-то тёплое, живое, я вскрикиваю от боли, которую мне этот предмет причиняет и...

....просыпаюсь. В своей собственной постели. На простыне мокрое пятно. Нет, не месячные, и описаться я вроде не могла. Отдышавшись, я прихожу в себя и отрубаюсь уже до утра.

Мои младшие братцы-кролики, как я их называю, как всегда не дали мне спокойно жить.

- Люся, а что это ты во сне кричала: "Целуйте меня, раздевайте меня!"? Что это тебе снилось? - спросил Миша, подмигивая Сашке.

- Да, небось, порнуха. Как её там трое, нет четверо, да весь класс того-этого на учительском столе. - Радостно-возбуждённо завопил Сашка.

Они были правы, за что и получили по подзатыльнику.

- Мама, она нас бьёт! - возмутились наглые дети.- Всю ночь сама не спала и нам спать не давала,- они заговорщицки толкнули друг друга локтями, - а теперь и срывает на нас плохое настроение.

- Змеи подколодные! - Не выдержала я.- Взрастили в своём коллективе.

- Ну ладно, ладно, детка, не злись. - Сдался Мишка, видя, что я собираюсь дать ему ещё один подзатыльник.

В школе всё было, как обычно, только со мной сел парень моей подружки Ирки, Валерка, видимо они в очередной раз поссорились. На его место к Ирке села Ольга, раньше сидевшая со мной. Насчёт Валерки я особых иллюзий не питала, но против ничего не имела. Он был бабник, несмотря на то, что особой красотой он не отличался и два передних зуба у него были вставными. Он был довольно назойливым, а в компании девчонок он порой становился невыносимым. С Иркой у них был бурный роман, он был её первым парнем, и за то время, что она была с ним, она сильно изменилась в лучшую сторону. Однако, через некоторое время у них были такие же бурные, как и их роман ссоры. Я знала также через третьих лиц, что у Валерки была ещё пара девчонок на стороне, запасные варианты, и от него были без ума почти все десятиклассницы, с которыми он охотно общался. Валерка всегда выскакивал к доске на всех уроках независимо от того, знал он что-нибудь или нет. Подводя итог, он был умный, но назойливый.

Он сел ко мне. Нельзя сказать, чтобы я была особенно против. А он уже освоился и стал вести себя почти по-хозяйски, как раньше с Иркой. Практическая польза от него, несомненно была: он мне помогал решать задачи и подсказывал, если я что-то не знала. Но мне было как-то неудобно перед Иркой, мы же вроде подруги.

В классе жизнь текла своим чередом. Часть народу тормозила, часть сходила с ума. Мальчишки, как всегда, пропадали в гараже, видимо, кроме них чинить машины было некому. Лена с Анютой, были в своём репертуаре: одна строила глазки Лёне с Димой, двум приятелям, которые считали себя самыми "крутыми" в классе, и отпускала плоские шуточки. Другая же (она тоже считала себя лучше всех, а на самом деле была довольно вульгарной и противной)- с кислой физиономией списывала у кого-то алгебру.

Домой мы шли всей толпой - я, Ирка, Ольга, Валерка и Мишка. (Мы все жили в одном углу.) Валерка свободной от сумки рукой обнимал меня. Ну и пусть. Мне не жалко. Когда мы расставались у подъезда, он аккуратно притянул меня к себе и поцеловал в губы, но без языка. Всё бы ничего, только он перед этим накурился.

***

Я опять качалась на своих любимых качелях, слушая плеер и от делать нечего рассматривая прохожих. Собака моя любимая бегала где-то рядом. Качели находились не так уж далеко от прохожей части, но не так уж и близко, так что я была не очень заметна.

Вот проплыло большое серое облако меха, из которого выступала весьма объёмная дама, которая вела за руку маленькую худенькую девочку, на которой было надето по меньшей мере несколько кофт, две пары рейтуз, колготки, две куртки. В другой руке дамы был поводок от микроскопической лохматой собачки. Я искренне посочувствовала девочке: меня так никогда не закутывали, даже в сильный мороз. Затем показались двое ребят из параллельного класса: красавец-брюнет Максим, со слегка орлиным носом, жгучими карими глазами. Он ещё не особо сознавал свою красоту и девчонки у него были на втором, если не на третьем месте. Рядом с ним шла Тараторка, Людка Пирогова. Она была славна своими кривыми ногами, назойливостью, способностью произносить около двухсот слов в минуту и манерой хорошо но довольно банально одеваться. Она не была особенной красавицей, но её египетская стрижка под пуделя ей шла. Максим не имел особо ничего против неё и позволял ей на себе виснуть. Сейчас она что-то ему доказывала, он ей лениво отвечал в промежутках, когда она переводила дыхание. Они остановились около его дома (ей надо было идти через площадку она жила в соседнем доме со мной). До меня доносились их голоса: они явно ссорились: