Записки спасателя - Геннадий Гацура

ЗАПИСКИ СПАСАТЕЛЯ

11 сафар 1589 года.[1]

Cегодня мой первый день работы на Спасательной станции. Он начался с небольшой вводной лекции об истории Спасательной Службы (сокращенно СС[2]), которую провел сам начальник Спасательной станции Тарс Тихон Ли. Оказывается, современная СС имеет мало общего с прежней службой спасения на водах. Круг ее занятий сейчас заметно расширился, сюда входит не только спасение ценных грузов, охрана страны от мутантов, но и очистка прибрежной полосы от разного выброшенного штормами ядовитого и радиоактивного мусора. После лекции Тихон Ли усадил меня за изучение инструкций, которые мне положено знать. Кой-какие пункты одной из них я переписал к себе в тетрадку:

«Инструкция дежурному матросу-спасателю прибрежной Спасательной станции. Утверждена начальником управления СС Тур Бейрен 20 раби-аль-аваль 1571 года.

Матрос-спасатель прежде всего неподкупен. Перед началом боевого дежурства он обязан: проверить на своем участке контрольную полосу минного поля, целостность заграждений из колючей и токопроводящей проволоки, а так же наличие предупреждающих табличек, запрещающих подходить ближе чем на пятьсот шагов к предполагаемой границе моря; осмотреть оружие, убедиться в исправности огнеметов, пулеметов и радиотелефонной станции; лично удостовериться в наличии двойного боезапаса и сигнального патрона в ракетнице; проверить герметичность люков и работу системы огнетушения; ночью следить за исправностью прожекторов и через каждые две-три минуты давать короткие очереди вдоль контрольной полосы; появляющихся из воды оборотней или мутантов, в виду их исключительной опасности, уничтожать немедленно, не дожидаясь приказа; при приближении со стороны города любого существа ближе чем на пятьдесят шагов к контрольной полосе, давать предупредительную очередь, а затем открывать огонь на поражение; при ветре с моря немедленно задраивать все люки и надевать противогаз.

Опасность может исходить как из воды, живущих в ней так называемых „рыб“, „осьминогов“, „червей“, так и от ветра с моря и побережья, усеянного ядовитыми обломками контейнеров, радиоактивными деталями реакторов и неразорвавшихся ракет (см. Альбом-классификацию опасных предметов, обнаруженных в реках, озерах, морях и океанах)».

Затем начальник дал мне посмотреть «Словарь обитателей водоемов». Наиболее опасными в нашем районе являются гигантские электрические черви, обитающие в основном в двух-трехметровом слое мазута, покрывающем прибрежную зону. Надо беречься также дующего с моря ветра. Мало того, что он подгоняет к берегу обломки, пленку мазута, кислотные облака, но и сам может вызвать сильные воспаления и отеки слизистых оболочек рта, глаз, а иногда даже и паралич дыхательных путей. Станция Спасательной Службы поддерживает связь с метеообсерваториями и немедленно оповещает население об изменении направления ветра.

Спасатели — мужественные парни, редко кому из них удается дожить до старости, но, возможно, отсюда мне будет легче попасть на суда дальнего плаванья и стать настоящим матросом, о чем я только и мечтаю с самого детства.

13 сафар 1589 года.

У меня сегодня второе боевое дежурство. Ну, во-первых, хотелось бы вначале описать, что представляет собой серийная Спасательная станция. Это огромный железобетонный куб высотой с многоэтажный дом. Со всех сторон он обшит броневыми листами и только в верхней части его имеются несколько десятков бойниц для мощных огнеметов, пулеметов и гранатометов. На верхней площадке станции находятся локаторы, вышка, ангар и площадка для гоймолета.

Буквально в ста метрах от основания Спасательной станции колышется черная масса, из которой изредка появляются маленькие серебристые головки электрических чудовищ. Сегодня мне впервые дали постоять у бойницы и даже сделать несколько очередей из пулемета. Им не очень удобно пользоваться. Сан, мой коллега-наставник, сказал, что все наше оружие было рассчитано когда-то для пятипалых. Я слышал, сто спасатели всегда любили розыгрыши, достаточно вспомнить, сколько ходит о них анекдотов, но не до такой же степени, надо и меру знать. Однажды мне пришлось увидеть привязанного в центре площади шестипалого. У него было два глаза (бр-р, представляете, какая это мерзость!), но чтобы с пятью пальцами, это уж вряд ли. Дежурство прошло очень спокойно, подстрелили с десяток «осьминогов» и «жаб».

12 раби-ас-сани.

Я уже треть луну работаю на Спасательной станции. Наслушался множество баек и перешел из учеников во вторую категорию (всего шесть). Начальник СС лично поздравил меня со столь успешным продвижением по службе. Многие, я чувствую, не одобряют мое поведение. Генр так и сказал, что лучше бы я придержал свой язык за деснами. Похоже, они ни о чем не догадываются. Тарс Тихон Ли только и принял меня с тем условием, что я буду информировать его о различных вредных явлениях или разговорах на Спасательной станции. Кто же виноват, Кирс в последнее время совсем распустился и нехорошими словами ругал Всеми Любимого. Теперь, «там», он поймет, насколько неблагодарным червем он был. Сегодня подстрелили двух оборотней. Никто из родственников так и не отважился прийти и забрать их тела. Лобз говорит, что оборотней и мутантов сейчас особенно много развелось в городах и вокруг химических заводов. Рассказывают, одного вытащили из чана с синильной кислотой, неизвестно, сколько он там умудрился просидеть. Недавно слышал историю о том, что спасатели как-то подобрали в воде маленького ребенка. Он воспитывался у них несколько лет, а затем, в одну прекрасную ночь, перегрыз всем глотки, взорвал станцию СС и опять ушел в море. Проклятые оборотни, даже от их детенышей нельзя ожидать ничего хорошего. Теперь, из-за них, нам перед каждым дежурством приходится проходить электронную обработку мозга. Тарс Тихон Ли говорит, что это совершенно безопасно и вроде прививки. С трудом вспомнил какое сегодня число…

Некогда даже присесть и сделать запись в дневник. В последнее время море очень неспокойно. Мне уже пришлось участвовать в спасении груза с огромного, севшего на дрейфующую мель, судна. Нам удалось снять только часть груза — с десяток больших вольфрамо-иридиевых листов, предназначенных для захоронения вышедших из строя реакторов. Потом мель ушла в сторону, транспорт раскололся и затонул. Во время операции погиб Аттэ. Его уволок гигантский черьвь. Лобз случайно зацепился за острый край контейнера и внутрь скафандра попала вода. Хорошо, что поблизости оказался второй водолаз, и он успел залепить специальным пластырем дыру, иначе бы Лобз погиб тоже. Мин обнаружил на судне какой-то дорогой химический препарат (название я забыл), и его наградили именным хронометром. Перед операцией мне дали почитать инструкцию для выходящего в море матроса-спасателя. Кое-что я переписал в тетрадку.

«Чтобы не подвергать себя, своих коллег и гоймолет опасности, матрос Спасательной Службы обязан знать несколько основных правил: никогда не пользоваться во время работы в море зажигалками, огнеметами, лазерами, а также другими приспособлениями, способными вызвать возгорание моря; во избежание несчастных случаев не подходить в открытых скафандрах к борту, потому, что при волнении возможен переброс на палубу летающей платформы морской воды, а также ядовитой пленки содержащей мазут, токсичные вещества и различных опасных морских животных».

В инструкции было около сорока пунктов и довольно интересных, но у меня кончается время отдыха, да и устал я здорово от этой писанины. Нам теперь каждый день, вместе с алкоголем, дают за обедом какой-то порошок, а у меня от него, когда я начинаю думать, страшно болит голова.

23 рамадан 1589 года.

В последнее время в океане развелось огромное количество разной гадости. Особенную опасность сейчас представляют не то бактерии, не то водоросли, пожирающие радиоактивные элементы. Изредка они собираются в огромные поля, и если их общий вес достигает определенной критической массы, то происходит ядерный взрыв. Черви пользуются этим свойством водорослей и электрозарядами сгоняют их в одну кучу. Соседняя станция СС была уничтожена подобным способом. Сейчас на ее месте огромный залив. Теперь нам постоянно приходится следить за уровнем радиоактивности. У Лобза, после купания в море, начали расти на голове волосы. Он ходит замотанный бинтами, мажется какой-то вонючей жидкостью, каждый день бреет голову, но ничего ему не помогает. Говорят, что все его жены не желают иметь с ним ничего общего, и даже единственный ребенок сторонится его. Лобз теперь живет станции, закрывается в камере с водолазными костюмами и сутками сидит там. Похоже, придется сообщить о нем куда следует. Здесь передний край борьбы с аномалиями, а не пенсион для уродов. Тем более он, наверное, и для нас представляет опасность. Так будем же жестокими, но справедливыми!