Абордажная доля - Дарья Кузнецова

Дарья Кузнецова

Абордажная доля

Светлой памяти Владислава Александровича Бахарева.

Случайности есть невыявленные закономерности.

Глава 1,

в которой Алису затаскивают в нору

Только те способы защиты хороши, основательны и надежны, которые зависят от тебя самого и от твоей доблести.

Алиса Лесина

Это был второй в моей жизни дальний космический перелет. И, кажется, последний.

Нет, началось все прекрасно. Я заняла крошечную безликую каюту, отделанную дешевым пластиком, быстро влилась в небольшой дружный коллектив грузовика, который привез сменщика и теперь уносил меня к далекой Земле, и радовалась жизни, предвкушая скорое возвращение домой после годовой вахты в продовольственной колонии. Впереди было две недели пути с парой подчисток в дороге – самый скучный перелет, но мечты о доме и интересном отпуске расцвечивали радугой даже эти серые дни.

Главным развлечением на борту для меня оказался экипаж: люблю знакомиться с новыми людьми. С безымянным грузовиком-транспортником управлялись шестеро мужчин, трое из которых были достаточно молоды и весело проводили время в моей компании – флиртуя, болтая, совместно гоняя виртуальных монстров или друг друга, потому что молодые организмы требовали движения. Вторая половина экипажа – капитан, судовой врач и суперкарго – мне тоже понравилась, но с ними не подурачишься, все же солидные мужчины.

Но на третий день все пошло прахом.

Я даже не поняла, что случилось. И, наверное, никто не понял, кроме, может быть, капитана и суперкарго – отставных вояк, людей со стальными нервами. Но, увы, этого я уже никогда не узнаю.

Меня разбудила сирена – пронзительная, громкая, страшная. Страшная – заранее, еще когда ничего не понятно, и этот злой переливчатый звук только врывается в крепкий сон, а в пустой голове мечется единственная испуганная мысль: «Что происходит?»

Зачем сирену делают вот такой? Чтобы сразу деморализовать, вызвать панику и лишить возможности здраво мыслить?

Я лежала в постели, непонимающе хлопала глазами и вглядывалась в неяркий свет, льющийся с потолка, отчаянно пытаясь уцепиться за реальность, окончательно выплыть из сна и сообразить, что следует предпринять в такой ситуации.

Первое более-менее разумное предположение сводилось к тому, что, наверное, произошла какая-нибудь авария. Может быть, даже сломалась сама сирена, потому что… а что еще может произойти во время гиперпрыжка? Ну, серьезно! Даже я знаю, что самое опасное – это вход в прыжок и выход, а в гипере никогда ничего не случается! Совсем!

Следующее предположение успокоило меня еще больше: я решила, что кто-то пошутил или устроил учебную тревогу. Я уже достаточно присмотрелась к экипажу, чтобы понимать: с них станется!

А потом дверь, вообще-то запертая на ночь, открылась, и на пороге появился Максим Бут, доктор.

– Комету тебе навстречу, ты почему еще в койке?! – прорычал он, нырнул внутрь, схватил меня за плечо и потянул вверх.

– Эй, вы чего?! – возмутилась, пытаясь прикрыться одеялом. Спала я не нагишом, но в весьма нескромной пижаме, состоящей из микрошортиков и маечки. Наверное, проснись я к этому моменту окончательно, сообразила бы, что особого повода стесняться нет – все же доктор! – но прийти в себя мне не дали.

– Одевайся! Сирену для кого включили? Общий сбор в рубке, быстро!

Лишившись едва обретенного душевного равновесия, я судорожно вздохнула, понимая, что на шутку это совсем не похоже. Мысли лихорадочно заметались, но последнюю команду судового врача я рефлекторно начала выполнять, толком не понимая, что и зачем делаю. Натянула прямо поверх пижамы надоевший за прошедший год комбинезон. Сунула ноги в ботинки, и те с противным чмокающим звуком застегнулись, обхватив лодыжки.

– Наконец-то! – буркнул док, подцепил меня за локоть и выволок в коридор.

– Да что происходит-то? – запоздало сообразила я задать самый главный вопрос, но в ответ услышала только витиеватое ругательство.

А потом мы вбежали в рубку – и замерли в двух шагах от двери.

В лицо дохнуло сладким запахом паленой плоти и пластика. Взгляд уперся в тело на полу: прямо перед нами навзничь лежал Виктор, навигатор, самый молодой из членов экипажа. Талантливый, смешливый. Комбинезон вокруг большой черной дырки на груди был оплавлен. На лице застыло удивленное выражение – он, кажется, даже не успел понять, что с ним произошло.

Пальцы дока на моем локте судорожно сжались, я резко обернулась к нему – для того чтобы встретить стекленеющий взгляд покойника. Выше бровей у доктора не было ничего: такая же дыра, как у Вити в груди, возникла у него на лбу, слизнув часть черепа. Запах гари стал нестерпимым, и я судорожно втянула воздух ртом, чтобы его не чувствовать. Сведенные судорогой пальцы дока, оставив на моей руке синяки, соскользнули, а тело упало, продемонстрировав мне черное, выгоревшее нутро черепной коробки.

Движение где-то на краю поля зрения заставило обернуться к рубке и увидеть… его. Мужская фигура в легкой боевой броне без опознавательных знаков, настолько черной, словно это не тело, а дыра в пространстве. Неожиданно холодный и ясный разум понял, что это просто оптический обман, сложная игра отраженного и поглощенного маскировкой света, но смотреть все равно было страшно.

«Блестящее» пятно оказалось одно – слегка зеркалящий щиток, закрывающий глаза. Нет, два, еще оружие в руке, но я уставилась в лицо неизвестного, потому что это черное пятно было чуть менее страшным, чем обтекаемо-хищные серебристые обводы незнакомого мне излучателя.

Нзнакомого. Как будто существуют знакомые…

Я испуганно затрясла головой, глядя мужчине в лицо. Оно ведь есть у него там, за стеклом шлема, да? Ведь это человек, да?

Сделала маленький, на длину стопы, шаг назад – инстинктивное выражение стремления избежать смерти. А пришелец вдруг опустил оружие и повелительно дернул рукой. Я не двинулась с места, поскольку не поняла, чего от меня хотят, но в следующую секунду выяснилось, что командовали не мне. Какая-то сила оторвала меня от пола, потолок и стены совершили кульбит, живот и колени ударились обо что-то жесткое, и я запоздало сообразила, что силой этой был еще один незнакомец в броне. Меня бесцеремонно закинули на плечо и понесли, придерживая рукой за бедро.

Черное пятно на ощупь оказалось твердым, холодным и шершавым.

Все это происходило в тишине. Нет, не полной. Сирена продолжала надрываться, терзая слух. Но док умер молча, тени двигались бесшумно, а я… меня от ужаса и непонимания происходящего попросту парализовало, горло перехватил спазм, и я сейчас была не участником событий, а сторонним наблюдателем какого-то боевика или ужастика. Потому что подобное просто не могло происходить на самом деле! Не со мной, не здесь, не в этой жизни, не посреди гиперпрыжка…

Я, наверное, сплю. И вот сейчас должна проснуться! Прямо сейчас, потому что… Потому что не хочу все это видеть и знать, что будет дальше!

Знакомые коридоры обитаемой части грузовика остались позади. Потом трюм, правильной овальной формы дыра в обшивке, через которую несущая меня тень двинулась прочь. У меня вновь перехватило дыхание, когда мы оказались посреди безбрежной черноты космоса, а черная клякса продолжила невозмутимо шагать. Пальцы несколько раз соскользнули, но я судорожно пыталась покрепче вцепиться в броню, боясь лишиться единственной опоры. Далеко не сразу сообразила, что мы находимся внутри прозрачной «пуповины», соединившей разоренный грузовик с другим кораблем – таким же черным, почти невидимым, как броня убийц.

Миновали шлюз, и я сумела нормально вздохнуть и даже почти убедила себя, что на этот раз не умру.

Напрасно. Лучше бы умерла…

– О-о-о, вот это добыча! Вот это кстати! А то у меня уже яйца сводит! – загоготал кто-то басом. Хохот подхватили еще несколько голосов.

Бронированный небрежно сбросил меня с плеча. Ушибла локоть, колено, поясницу, но поспешила сесть и оглядеться.

Это были люди, но сейчас подобное открытие не радовало. Меня обступили мужчины, одетые кто во что, но снизу, с пола казавшиеся одинаково высокими и массивными. И лица были одинаковыми. Не чертами – их роднило общее выражение веселья и предвкушения, от которых меня замутило, а сердце заколотилось где-то в горле.

Я попыталась подняться. Один из них подошел, обхватил лапищей мой затылок, забрал в горсть волосы, потянул. Пытаясь избежать боли, я последовала за его рукой, вынужденно поднялась на колени – а вот дальше меня поднимать не стали.

– Чур, я первый ее ротик пользую! – осклабился обладатель того самого баса. – Вот прямо сейчас и…

– Остынь и отпусти девку, – оборвал его кто-то. Я попыталась скосить взгляд, но, кроме широкой плоской рожи баса, ничего не смогла увидеть. – Кто, с кем и в какой позе будет первым – капитан решит. Кроме того, ты же знаешь, старик не любит развлечений во время абордажа.