Последняя поездка - Карл Джекоби

Джекоби Карл

Последняя поездка

Карл Джекоби

ПОСЛЕДНЯЯ ПОЕЗДКА

Перевод с англ. С. Годунова

В тот вечер по холмам гулял холодный ноябрьский ветер, в воздухе кружили хлопья снега.

В кабине трясущегося фургона Джеб Уотерз поежился от холода и приподнял воротник овчинного полушубка. Целый день по мрачному серому небу плыли белые кучевые облака. Но теперь они тоже стали свинцово-серыми и повисли так низко, что, казалось, заволокли все холмы. По правую сторону дороги виднелись строгие и величественные, словно марсианские треножники Герберта Уэллса, вышки Восточной электростанции, единственные признаки цивилизации в здешних местах. Порывистый ветер дергал провода, точно струны, и они монотонно гудели на низкой ноте.

Джеб вглядывался в дорогу сквозь лобовое стекло

- Не хватало еще замерзнуть на обратном пути, - бормотал он про себя, - похоже, налагается сильный буран.

Он сбросил газ и крепче сжал руль на крутом повороте. Некоторое время он ехал молча и разглядывал голые холмы вокруг себя. До Марчестера было еще тридцать миль, тридцать долгих миль. Литтлтон уже остался позади. "Если начнется снежная буря, придется, пожалуй, возвратиться и подождать до утра. Чертовски скверно застрять ночью на дороге, да еще с грузом, от которого даже днем мурашки по сливе бегут".

Когда строили железнодорожные ветки от главной дороги, Марчестер, этот маленький, затерявшийся в холмах городок, обошли вниманием. -.

В результате приходилось везти все грузы из Литтлтона, ближайшего городка, где была станция. Железнодорожники как в воду смотрели: грузов было мало. Джебу приходилось ездить по этой дороге всего лишь два раза в неделю, но он редко вез больше одного тюка.

Однако сегодня он был поражен, узнав, какой ответственный груз ему придется везти: позади, в задней части фургона, отгороженной от кабины лишь фанерной перегородкой, лежал гроб с телом Филипа Карра. Филип Карр, или Гонщик Карр, как еще называли этого помешанного на автомобилях человека, был единственной надеждой Марчестера, единственным, кто мог принести ему славу. На своей "Императрице скорости", созданной в результате кропотливой трехлетней работы, он надеялся установить новый рекорд на трассе Дейтон-Бич во Флрриде. В неофициальном заезде он показал результат 300 миль в час, чем сразу же привлек к себе всеобщее внимание.

Но одна из шин лопнула, не выдержав нагрузки, и машина в один миг перевернулась и превратилась в груду металла. Смерть наступила мгновенно. Похоронить Карра собирались во Флориде, но его родной Марчестер выразил категорический протест. Поэтому тело переправили в Литтлтон и послали за гробом фургон Джеба Уолтерза.

Джебу эта идея пришлась не по душе. Хоть он и знал, что бояться нечего, однако, когда он проезжал один среди знакомых ему с детства Рентарпианских холмов, то все равно чувствовал себя подавленным и заброшенным. Этот гроб вовсе не скрашивал поездку.

Ветер усиливался, закружили первые снежинки. В кабине стало совсем холодно: лобовое стекло было разбито в углу, а тряпки, которые Джеб запихал в дыру, печти не помогали.

Быстро темнело, и Джеб включил фары. Поскольку фургон был старый, они работали на магнето. Снег становился все гуще, и Джебу пришлось сбавить скорость. Тусклые фары еле освещали дорогу.

Медленно тянулись миля за милей. Снега намело уже целые сугробы, он кружился по холмам, затягивая их необъятным белым покрывалом, забирался через щели и в кабину фургона. Становилось все холоднее.

Впереди показался самый крутой подъем. Изношенный мотор натужно ревел, преодолевая его, фургон накренился, задние колеса прокручивались на мягком снегу, съезжая с колеи. Двигатель надрывался из последних сил, трансмиссия стонала, словно от боли. Все выше и выше ползла машина, пока наконец не добралась до самой вершины.

- Ну, теперь все пойдет как по маслу, - вслух произнес Джеб.

И тут, словно сглазили, мотор замолк с тяжелым вздохом, будто совершил подвиг, забравшись на такую высоту. Фары потухли, и в наступившей темноте было лишь слышно, как снежинки бьются в стекло.

Джеб оцепенел, поняв, в какой ситуации он оказался: занесенный снегом, да еще наедине с трупом, а до ближайшего жилья двадцать миль! На лбу его выступил холодный пот.

Он вел себя как ребенок. Глупо так нервничать. Нет ничего страшного только бы не замерзнуть, а утром, когда узнают, что он не доехал до Марчестера, пошлют кого-нибудь ему на помощь наверное, Этана, да, старину Этана. Он приедет и скажет: "Ну, Джеб, каково ночевать на пару с покойничком?" И оба они рассмеются и направятся в город. Но это будет завтра. А пока он был один на один с трупом посреди снежной бури.

Он вылез из машины и попытался завести мотор рукояткой. Делал он это без особого энтузиазма, поскольку сразу, как только мотор заглох, он понял, что придется здорово попотеть, чтобы заставить его завестись снова...

...Вскоре Джеб бросил это бесполезное занятие, вернулся в кабину и попытался согреться. Но через все щели пробирался ветер, а за шиворот попадал снег - у проклятой развалюхи дыра сидела на дыре. Тут Джебу пришла в голову мысль; что лучше отсидеться в фургоне: его ведь ремонтировали совсем недавно. К тому же там лежало тряпье, которым он обычно перекладывал хрупкие грузы. Если бы там только не было этого гроба! Ведь просто невозможно заснуть в таком соседстве.

Но тут его осенило - а что, если засунуть гроб в кабину? Тогда в его распоряжении окажется весь фургон. Он даже сумеет там улечься, а тряпье хоть как-то его согреет.

Сказано - сделано. Джеб принялся за работу. Дело шло медленно - гроб был тяжелый, кабина маленькая, да к тому же здорово мешало рулевое колесо.

Затолкав в конце концов гроб в кабину, Джеб залез в фургон, закрыл за собой дверь, свернулся клубком и попытался заснуть.

Но сон все не шел, Джеб ворочался с боку на бок, прислушиваясь к завыванию бурана. Время от времени фургон покачивало от резких порывов ветра, и провода угрожающе гудели. По крыше шелестел снег, а железная выхлопная труба громко стучала по днищу. Время тянулось бесконечно медленно.

Вдруг Джеб вскочил. Он не знал, задремал он или нет, но теперь всякий сон как рукой сняло: ФУРГОН ДВИГАЛСЯ! Джеб слышал, как под колесами хрустит снег, чувствовал, как машина покачивается, разгоняясь. Он прильнул к маленькому окошечку, через которое было видно кабину.

Сначала он ничего не Мог разглядеть: казалось, будто стекло заволокла черная бархатная пелена. Но вскоре мрак рассеялся, по кабине разлился мягкий свет и показались неясные очертания человека, сидящего за рулем.

А фургон все разгонялся и разгонялся. Он раскачивался и скрипел, колеса громыхали, но мотора, как ни странно, слышно не было. Джеб принялся колотить в окошко.