Записки зубовладельца - Вадим Шефнер

Вадим Шефнер

Записки зубовладельца

1. Ночное пробуждение

Милостивые граждане!

Если размышлять о зубах в мировом масштабе, то получаются весьма обнадеживающие цифры. По данным статистики, население нашей уважаемой планеты перевалило за три миллиарда душ. А чем больше людей – тем больше зубов. Откинем стариков, которые уже не имеют зубов; откинем младенцев, которые еще не имеют зубов; не будем брать во внимание инопланетчиков антропоидного типа, тайно заброшенных на нашу Землю, ибо количество их, как мы знаем, весьма незначительно. Будем упрощенно считать, что на планете имеется ровно 3 000 000 000 законных зубовладельцев и что каждый из них носит положенные ему природой 32 зуба. Теперь произведем несложное умножение:

3 000 000 000 X 32 = 96 000 000 000

Вот сколько зубов у человечества! Ему есть чем гордиться! Эти величественные, вдохновляющие цифры не оставляют места для пессимизма!

В моей жизни зубы сыграли решающую роль.

Случилось это в те давние довоенные времена, когда в Ленинграде моста Александра Невского еще и в проекте не было, а Володарский мост только проектировался; в те времена, когда почти все дома отапливались дровами, а в кухнях гудели примуса. А я в те давние времена уже полностью существовал на свете. Я был молод, холост и хоть учился на втором курсе Деревообделочного техникума, но подозревал, что будущее мое заключается в поэзии. В стенгазете я уже успел поместить два стихотворения. Одно называлось так: «Поменьше стружки, друзья и подружки!» В нем я боролся за уменьшение древесных отходов. Второе было узколирическое и называлось «Ночь на Мадагаскаре».

В тот субботний вечер в комнате общежития было очень тихо. Все три моих однокомнатника отсутствовали по неуважительным причинам. Пользуясь тишиной, я полностью окунулся в творчество. Я начал писать балладу на историческую тему, в которой решил разоблачить графа Анжуйского. Начиналась она так: «Жил на свете граф Анжуйский, у него был нрав буржуйский». Однако, за отсутствием дальнейших фактов и улик, я решил отложить работу на утро. Улегшись на койку, я вынул из тумбочки брошюру «Как избавиться от застенчивости». Я штудировал ее ежедневно, так как страдал недооценкой своей личности. Вскоре книжечка незаметно выпала из моих рук, я уснул.

Проснулся я от острой зубной боли.

Я стал метаться по комнате, держась за левую щеку. Ходики на стене показывали четверть второго. Я вспомнил, что в прошлом году зимой у меня тоже ночью заболел зуб. Я тогда побывал на Невском, в зубной поликлинике, где есть ночное дежурство. Опять туда?

Когда я спустился по лестнице к вахте, вахтерша беспрепятственно открыла мне дверь: по моему искаженному страданьем лицу было видно, что я иду на улицу не с аморальными целями.

Общежитие находилось на Васильевском острове. Невский же проспект расположен на другом берегу Невы. Так как никакого транспорта в этот час уже не было, я решил повторить свой зимний пешеходный маршрут: Шестая линия – мост Лейтенанта Шмидта – площадь Труда – бульвар Профсоюзов – улица Герцена – Невский.

Был конец мая, когда намечаются белые ночи. Я шел по панели ровным крейсерским ходом, левой рукой держась за щеку, а правой размахивая в такт шагам. По случаю прохладной погоды гуляющих было мало. Недалеко от кино «Форум» меня окликнула дворничиха, поохала и дала такой совет: если у тебя срочно заболел зуб, иди весной в поле, найди фиалковый корень, высуши его в тени, растолки в ступке и смешай с бурой, которой выводят тараканов. Смесь прими внутрь с молитвой.

У Большого проспекта меня задержала парочка влюбленных. Прервав поцелуи, она и он дали мне по зубоврачебному совету.

Знаю, знаю – многие не любят добрых людей, дающих им устные зубоврачебные рецепты. В средние века зубным советникам грозила плаха. В Древнем Египте за неквалифицированную зубную помощь бросали в воды Нила. Подплывал дежурный крокодил и карал зубного советника съедением (из-за этого-то и стали там крокодилы священными животными). В наше время человек вспорхнул на вершины цивилизации, он имеет отличные бормашины и лекарства – но не вымирает племя зубных советников!

Но я на них не в обиде. Наоборот, я им благодарен… Слушайте, что было дальше.

Когда я вышел на набережную, то увидел, что у моста Лейтенанта Шмидта стоит группа людей. То были опоздавшие! Мост только что развели. Приди я на пять минут раньше – и я бы спокойно перешел на другой берег. Советники зубные, встретившиеся мне на пути, похитили у меня эти минуты. Не предвидя счастливых последствий этого опоздания, я выругался и перестроил свой маршрут. Теперь он стал таким: Университетская набережная – Дворцовый мост – Невский.

Я зашагал по направлению к сфинксам. В этот момент от группы, стоявшей с моста, отделился пожилой мужчина и пошел рядом со мной. Он держался за правую щеку. Все было ясно без слов: ко мне примкнул мой безвестный собрат по зубному страданью. Сомученик кратко поведал мне, что он из Гавани, и мысленно я прозвал его Гаванцем.

Когда Дворцовый мост был уже близок, мы увидели, что пролеты его начинают подниматься. Увы, началась разводка. Опять опоздали.

У меня вырвалось скорбное проклятье. Гаванец застонал.

После тяжелого раздумья я предложил новый маршрут: Биржевой мост – пр. Максима Горького – Кировский мост – Марсово поле – Садовая улица – Невский. Гаванец выразил свое согласие мычанием, и мы двинулись мимо Ростральных колонн к Малой Неве. Здесь к нам присоединилась старушка в черном пальто. Она держалась за левую щеку. У нашей новоявленной сестры по страданьям был неплохой шаг. Однако, когда мы вплотную подошли к Биржевому мосту, там уже поставили барьеры, и милиционер свистками отгонял пешеходов. Середина моста начала как бы горбиться; обе половины разводной части плавно поднимались.

Тут Старушка, не обращая внимания на свистки милиции, бросилась к барьеру, перелезла через него и помчалась вперед по дощатому настилу. Мы последовали ее примеру. Теперь мы все трое бежали по шершавым доскам безлюдного моста. Старушка лидировала. Полы ее длинного пальто развевались; она походила на самолет, набирающий скорость перед взлетом. Внезапно передо мной разверзлась бездна, на дне которой блестела вода. Я напряг силы – и, оторвавшись от края пропасти, перемахнул на другую сторону моста.

Уважаемый Читатель, если б зуб у меня не болел, я бы ни за что не решился на такой прыжок! Не наводит ли это Вас на мысль, что зубная боль стимулирует физические силы и творческие способности человека?

О зубах существуют превосходные рассказы, анекдоты, а также масляные полотна и художественные кинофильмы. Но не пора ли поднять зубы на принципиальную высоту и выявить их коренную роль в развитии цивилизации?

Начну с мрачных отдаленных времен. В Библии сказано следующее: «Каин убил Авеля». Никаких разумных объяснений действию Каина не дается. Убил, мол, – и все. Заинтересовавшись этим странным фактом, я выяснил, что Авель в тот день с утра маялся зубами. Его стоны и жалобы слышал Каин. Он глубоко сочувствовал страждущему младшему брату, но ничем не мог ему помочь, так как лекарств и зубоврачебных инструментов в те времена не имелось. Наконец, когда Авель слезно стал умолять братана принять какие-нибудь меры, Каин решился прибегнуть к общему обезболиванию. Это была первая медицинская помощь в истории человечества. Правда, прошла она не совсем гладко. Но, так или иначе, цель была достигнута: зубы у Авеля болеть перестали. В связи с этим пора пересмотреть отношение к Каину.

Но не только медицина возникла благодаря зубам. Давайте нырнем в глубокую древность и проследим зарождение песни. У одного первобытного мужчины однажды заболел зуб. Мужчина стонал и выл от боли и вдруг заметил, что если стонать и выть ритмично, то боль несколько смягчается. Через день она прошла сама по себе. А еще через несколько дней охотник вернулся с неудачной охоты и был в большой грусти. Но, вспомнив, что ритмичный вой помог ему однажды, он повторил его и в этом случае. И на душе стало легче. После этого он стал выть при всякой возможности и передал свой творческий опыт детям и внукам. Так в мире возникла песня.

Но довольно примеров. И без того ясно, что вся цивилизация покоится на зубах.

2. Пополнение рядов

Когда мы перешли на Петроградскую сторону, из подворотни выбежал молодой человек в бостоновом костюме, с цветком в петлице, но без галстука. У него было ошеломленное лицо. Он держался за щеку. Из его горестных возгласов стало понятно, что он – Новобрачный. Еще час тому назад он пировал на своей свадьбе, а затем уединился с молодой женой. Но внезапная острая зубная боль согнала его с брачного ложа и выгнала на улицу.

Теперь нас стало четверо.

Но едва мы миновали угол Гулярной улицы, как наша страдальческая группировка пополнилась сразу двумя новыми мучениками. Это были братья Близнецы. Им обоим исполнилось в этот день по шестнадцать лет. Родители отметили это событие, пригласив к братьям их школьных товарищей. Съедено было много сладкого, и ночью у обоих Близнецов заболело по зубу. Оба они держались за левые щеки, и оба были абсолютно похожи друг на друга, и на обоих были одинаковые вельветовые курточки. Только у одного на лацкане красовался значок в виде парохода, а у другого – жетончик с изображением диснеевского поросенка. Брат-Пароход и Брат-Поросенок присоединились к нам, и дальше мы шагали уже вшестером.