Скука-с... - Вячеслав Козачук

Скука-с…

На первый взгляд, скука — чувство вполне безобидное. Хотя, наверное, следует сразу оговориться, что слово «чувство» — не совсем та дефиниция, которая в более-менее полной степени отражает смысл известнейшего явления. Ведь чувство есть хоть каким-то движением мыслей и эмоций homo sapiens, оно, чувство, скорее, состояние души и ума, присущее современному человеку. А скука — это полное отсутствие шевеления оных. И знакомо состояние сие, наверное, любому цивилизованному человеку. Однако только цивилизованному. Ведь в языках некоторых примитивных племен и народов, как утверждают лингвисты, такого слова вообще нет. Отсутствует напрочь. Но, кстати, как поговаривают, у древних греков, которых в примитивности упрекнуть весьма сложно, такого понятия тоже не было. Делом, видать, были заняты, некогда им было скучать. А может, воспитаны были по-другому?..

Да и в тягостные времена средневековья — эпохи инквизиции и казней в виде одного из наиболее доступных развлечений для масс плебса — скуки как-то не знали. По крайней мере, не было в обиходе такого понятия, как, впрочем, и дошедших до нашего времени «псевдонимов». Это уже чуть позже, в период благословенного Ренессанса, стали замечать, дескать, есть-таки нечто сродни тоске, лени, вялости, касаемое разве что только исключительно душевной работы. И еще немногим позже появилась воспетая Пушкиным:

Недуг, которого причину

Давно бы отыскать пора,

Подобный английскому сплину,

Короче: русская хандра…

Таким образом, вывод напрашивается следующий: скука — чувство сложное, слабо изученное и недостаточно исследованное. А, может, все ж таки не чувство? А скорее, неимение такового? И, может, прав поэт, назвав скуку недугом?

Однако перед открытием прений все же необходимо, следуя завету древних латинян, определиться с терминами. Так что же такое — эта пресловутая скука?

Например, всеми уважаемый Владимир Даль в своем словаре трактует это так: «Скука — тягостное чувство (и снова «чувство»! — Авт.), от косного, праздного, недеятельного состояния души́; томление бездействия». И тут же приводит Владимир Иванович в подтверждение своих слов ряд народных поговорок и присловий: «Праздность скуку любит. Скука смертная, бешеная. Удавлюсь от скуки. От скуки одуреешь. Со скуки пропадешь».

Как сказано-то, а? Оказывается, чувство это смертное, то бишь к смерти приводящее, причем ладно бы скучающего, — его, как говорится, проблема, — а то ж, бывает, и совершенно неповинного человека, вся виновность которого только в том, что не вовремя он оказался в этом самом месте и встретился с носителем скуки…

Бешеное чувство – эта самая скука. Верно сказано, ох, как верно. Разве нормальный, здоровый человек, пребывая в рассудке, возьмет в руки огнестрельное оружие и начнет стрелять по прохожим? Нет, наверное, не станет. Только бешеный, то бишь человек в состоянии умопомрачения, в которое он, между прочим, сам себя и ввел, будет развлекаться подобным образом… И вывод, таким образом, непроизвольный сразу же напрашивается: скука — состояние аномальное?..

Ошибочно считать скуку состоянием безвредным, невинным. Причем ошибка так разумеющего нередко приводит к последствиям весьма печальным, даже трагическим. Сколько поступков в нарушение общепринятой морали, сколько преступлений было совершено только от скуки. Даже в последние годы, когда, казалось бы, индустрия развлечений работает, что называется, на всю катушку (да простят мне эстеты этот вульгаризм). И примеров печальных тому множество: от скуки боец ограниченного контингента Советской армии в Афганистане (то есть 40-й армии) неприцельно выстрелил вдогонку машине, в результате погиб местный житель, сидевший рядом с водителем; от скуки американские военнослужащие издевались над заключенными-мусульманами в Ираке, что привело к самоубийству одного их них. (Наверное, именно того, чья гордость, самоуважение были низведены в большей степени…) Все это, конечно, запредельные проявления скуки, наиболее заметные, получившие из-за вопиющей крайности огласку… Но в то же время неимоверное количество проступков, сделанных от скуки, в попытке развлечься остались только в памяти жертв скучающих и их близких... Им же несть числа…

Однако приведенные примеры, скорее, можно отнести к случаям Большой скуки. Нет-нет, не той, которую имел в виду известный болгарский писатель Богомил (существует, правда, и другая транскрипция — Богумил) Райнов. А той Большой скуки, от которой совершают крайне большие глупости.

Но, кроме скуки Большой, есть еще и Малая, без трагических последствий или для скучающего, или для объекта, его скуку развеивающего. И примеров ей, Малой, множество.

Малая скука весьма многогранна. Наверное, следует начать с того, что подразделяют ее на нормальную и патологическую. Таким образом, современника уже изначально пытаются убедить: малая скука — это норма, если, конечно, в пределах допустимого, ибо все, что за пределами, – патология. Встречаются также ситуативная скука и продолжительная, которая может оказаться симптомом депрессии.

Бывает скука осознанной, когда субъект отдает себе отчет, что занять себя ему нечем, и все его страдания определены только ситуацией, обстоятельствами, что, в общем-то, и может быть простительным. Но есть и неосознанная — явление тоже весьма распространенное, да и оправдания всегда найдутся: мол, ничего не поделать, все так живут... А это уже свидетельствует об ущербном мировоззрении.

Но если скука – «продукт» не такой уж и давний, то неизбежно возникает вопрос: а в чем причины? где корни?

Скука – неизбежный итог, порожденный появлением свободного времени, а точнее, неумением им правильно распорядиться. Крестьянину ведь в страду скучать некогда — только успевай поворачиваться. В индустриальном же обществе человек, отработавший нормированный рабочий день, одолен скукой гораздо в большей степени.

Но все же грешно и ошибочно было бы все валить на избыток ничем не занятого времени. Разве рабочий на конвейере, выполняющий изо дня в день из года в год одну и ту же операцию, не жалуется на скуку? Но при этом он же интенсивно работает, ведь конвейер не ждет! Значит, монотонность, по-видимому, тоже следует относить к истокам скуки?..

Следующая грань скуки — невостребованность. Особенно острая, если способности человека гораздо выше, чем требует его окружение и конкретные ситуации. В результате – отсутствие поглощенности и захваченности процессом.

И, наконец, бездуховность, как бы пафосно это ни прозвучало. Но отсутствие моральных стимулов к духовному развитию — архимощный источник скуки. Нежелание или неумение — качества, прививаемые с детства, — фантазировать (в лучшем смысле), стремиться сделать свою жизнь ярче, богаче (разумеется, не в меркантильном понимании) приводят к духовной нищете, которая, в свою очередь, неизбежно порождает скуку.

От малой скуки страдает, прежде всего, сам субъект, он самая крупная жертва, ибо бесценное время его жизни мгновение за мгновением, секунда за секундой уходит впустую, без ущерба, вреда кому-либо (в том числе и себе, любимому), но и без малейшей пользы — как себе, так и окружающим.

Для осознания своей скуки, понимания ее истоков иногда нужна и немалая смелость, можно сказать, даже мужество; немногие ведь набираются храбрости для того, чтобы самому себе признаться в своих недостатках и ошибках. Ибо такое признание, как утверждал Иосиф Бродский, «…не прозвучит музыкой для вашего слуха…»

Так ли уж безобидна скука во всей ее многогранности и многоуровневости, во всех ее проявлениях? Достойна ли она снисходительного к ней отношения? Остается только лишь на манер Андре Моруа сказать: «А вот это уж решать вам, querida…»

Но есть ли способ, средство, наконец, чудодейственный «эликсир», позволяющий излечиться от этой, далеко небезопасной, хворости? Скорее, да, чем нет. Но «лекарство», требующее усилий. Нет-нет, не физических — душевных, умственных, понуждающих стать творцом и избавиться от монохромности восприятия мира! И совсем необязательно для созидания выбирать только искусство! Это может быть и любой избранный индивидуумом вид деятельности, и крайне ошибочно полагать, что только умственной! Разве токарь или каменщик (ох уж эти банально-трафаретные примеры!..) не способен найти в своей работе творческие начала? Проявить изобретательность, в конце концов, оригинальность, которые помогут ему скрасить скуку, навеваемую однообразным, монотонным трудом?

Уже слышу ехидненькое замечание оппонента: «Да-да, хорошо рассуждать о творчестве, не стоя возле навевающего тоску конвейера, а сидя за клавиатурой…» Но тут же хочется возразить: можно и поменять работу, но при этом не стоит превращать жизнь в постоянный поиск альтернатив места зарабатывания на существование, иначе средство развеять скуку превратится в цель, иллюзию достижения результата.