Физика - Мариям Кабашилова

Физика

Мариям Кабашилова

© Мариям Кабашилова, 2016

ISBN 978-5-4483-3620-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Открыточного блеска лишена…»

Открыточного блеска лишена,Зима расходует узор свой точный.Там, где тепло имеет свой источник,И больше леса тишина,

Встает январь студеный в полный рост,Собою загораживая вечер.Останься там стоять один навечно —Смотреть на то, как чуден, бел и прост,

Снег падает, и длится много летОтсутствие привычных нам предметов.Там нет кастрюль, газет, шнурков, таблеток,Стаканов нет, чего там только нет.

«В этом городе длинном дождь моросит…»

В этом городе длинном дождь моросит,Берега его тают в Мармара сиСловно сахар в горячем чае.

День поделен ровно на пять частей,Месяц желтым светом в небе частитИ глядит на город печально.

Слышен запах кальяна чуть-чуть, негромко,Наступает пора меж собакой и волком,Отовсюду в кафе зазывают «велкам».

Там на каждом шагу временная пропасть:Слышно сабель звон, недовольный ропот…И вдруг кто-то – «Салям алейкум».

Он гуляет там без всякого смысла,Но куда бы ни шел, попадает на пристань,Долго дышит горячей грудью.

Там прохожий с ним говорит стихами,Может быть, Иисус, может быть, Мухаммед,А возможно даже и Будда.

«Можно, конечно, поехать на море. Но на деле —…»

Можно, конечно, поехать на море. Но на деле —Еще один день проведу в постели,Разглядывая окно, потолок и стены.Мои друзья выросли, женились, растолстели,Бросили жену, работу, пить,Сторчались, умерли. Не с кем больше дружить.Думать, делить душевную прыть,Гулять по Чистым, тянуть длинную нитьРазговора:Кино, поэзия, Маяковский, Есенин, Айседора,Курить в сумерках коридора.Некому сказать «Ты мне дорог.Ты мне очень дорог…»

«Давным-давно на этом месте…»

Давным-давно на этом местеБыл лес глухой. Под долгий шелестДеревьев, что росли здесь двестиЛет, жил святой отшельник.

Он целый день, с утра до ночи,Молился в крохотной каморке.Сначала он что было мочиМечтал о чудесах, чтоб море

Пред ним покорно расступилось,И прочие такие вещи…Ругал себя: «Что за тупица,Хотя бы сон приснился вещий».

И продолжал молиться богу,И перестал мечтать о чуде,И снилось, что на поле боя,Стоит он в шлеме и кольчуге.

Туман сгущался в небе сером,Но ярче, чем паникадило,В его груди горела вера.И было настоящим чудом, что чудо не происходило.

«Вот еще один день в Ереване…»

Вот еще один день в Ереване,РаннееУтро. Радует армянское солнце.Продолжается в сердцеВедущая в горы дорога.Быстрая струя родниковой воды впадает в реку с первого раза.Свет, вступая в химический процесс с сетчаткой глаза,Производит опыт по получению бога.

***

Пространство комнаты берет на пробу свет ночника,И тянется комод к кровати, но все никак.

Снаружи дождь, и чей-то вечер испорчен в хлам,А мимо полосат и клетчат напополамИдет народ,

Забывший зонтики, перчатки и кучи книгНа улицах и шумных барах, в метро час-пик.

Ты тоже, потерявший что-то, идешь домой.Уже не мой, ничей, а, впрочем, и сам не свой.

Вокруг темно, и над тобою звезда дрожит,Тебя в стихах гораздо больше, чем в этой жи…

«Я знаю точно, есть на свете сила…»

Я знаю точно, есть на свете сила,Которая спасет, если – беда.Мы будем долго вместе и когдаТе годы жизни, что тебя любила,Вдруг перевесят те, что не любила(Хотя я математик еще тот),Мы купим кремовый с черникой тортАпрельским вечером цветочным, пьянымИ разольем по синим чашкам чаю,Немного пахнущий лавандой и тимьяном.И все для нас закружится сначала.И я скажу, спасибо, что простил,Спасибо, что сквозь годы сохранилСмысл этих слов – знакомых и простых —Таким же мощным, как в разливе Нил,Таким священным, как старинный стих,Дарующий волшебный свет зари,За то, что только мне их говорил.

«Прежде чем что-то сказать…»

Прежде чем что-то сказать,Взвешиваю каждое слово на языке,Произношу только самое невесомое.

Если сравнить переводы Стивенса с оригиналом,Полученная разница и будет тем, настоящим.

Я провела тщательный анализ одного февральского вечераДве тысячи тринадцатого годаИ не обнаружила в нем ни одного черного дрозда,Ни одного крыла, клюва или перышка и даже ее тени.

«Ночь не издает ни малейшего шума…»

Ночь не издает ни малейшего шума,Звезды по небу рассыпаны как попало,Появилась луна и вновь пропала.Ты просто дыши, ни о чем не думай.

Не шелохнется штора, не скрипнут двери,Долго сиди в тишине и покое,И в тишине этой можно услышать такое,Что, открыв глаза, уже не уверен,

Прежний ты человек или новый(Это не образ, здесь понимай буквально),Было ли так всегда, изначально…Моешь посуду, хранишь на счастье подкову,

Откликаешься на свое имя,Продолжаешь дальше идти по кругу,Только чуть-чуть сомневаясь, что эти руки,Эти ноги всегда были твоими.

«Путь от Кеану…»

Путь от КеануДо Нео. От Марии до Маши.От синей краски гуашиДо глубин океана.

Никаких проволочек.Как стремится котангенсВ путь от Ганга до Ганги,Запредельно и точно.

Все уже проигралаНа расстроенных струнах,Жизнь длиннее, чем юность,Дольше всех сериалов.

Посмотри как снаружиВетер легкий апрелит,Различить еле-елеОтражения в лужах.

«Весной, когда расцветает белая акация…»

Весной, когда расцветает белая акация,И сладкий аромат в волшебном танцеПроникает в мою одежду, кожу и волосы,Я вспоминаю, как человек сидел в позе лотоса,Копил в своем сердце любовь и веру.Пока это возможно, пока не превратился в дерево.Вот в эту самую акацию.Рот был полон молитвы, губы не успевали за пальцами,Перебирающими четки,Шептали мантру еле слышно, нечетко.

«Мишель заснул, и снились ему титры…»

Мишель заснул, и снились ему титрыНе сбывшегося наяву кино.В нем в кадре постоянно часть квартиры —Один лишь стул, обои и окно.

И девушка еще была, конечно.Она вела негромкий разговорС собой и поправляла внешность.Еще звучало в воздухе «Мотор»,

Когда Мишель прекрасный и печальныйПроснулся. Дом качался на плаву,Скворчал на кухне выкипевший чайник,И лил ноябрьский дождик наяву.

«Когда она звонила ему рассказать, как чудесно прошла экскурсия…»

Когда она звонила ему рассказать, как чудесно прошла экскурсия,Она была уже мертва. Он не верил своим ушам, ведь был в курсе,Что российские туристы утонули в Адриатике во время прогулкиНа лайнере «Котор». Какие-то проблемы с мотором из-за фальшивой втулки.Ее фамилия в списках погибших. А она ему говорит: «А дальше, ты только послушай,Нас высадили на райском берегу…» В аэропорту она выглядела отдохнувшей.И они продолжили жить как прежде. Он дарит ей цветы, варит по утрам кофеПо какому-то особому рецепту, он в этом деле профи.По выходным водит в кино, на прогулки в сосновый бор.В кафе официантка удивляется его просьбе принести второй прибор.Он смеется, говорит об издержках профессии, она, рассматривая ее нарочито строго:«Нет, проблемы в личной жизни, посмотри, какие у нее кривые ноги».Иногда они сидят на веранде своего домика, за бокалом винаРассуждают о смысле жизни, поэзии, о вещих снах.«Бывают такие слова, которые чувствуешь наощупь, ощущаешь их вкус на языке,Будто тебя захлестывают волны моря или подхватывает течение горной реки,А бывает слово острое, как стрела…»И после паузы: «Ты знаешь, мне иногда кажется, что я уже умерла».Улыбается, думает, надо об этом написать стихи.

«Если вдруг случится в программе сбой…»

Если вдруг случится в программе сбой,И ты враз решишь покончить с собой:Отравиться или повеситься.Перед этим вот что, ты не забудьПрочитать по звездам свою судьбу,Улыбнуться смайлику месяца.

«Она уезжает к нему в маленький город В…»

О.Л.