Дракон - Клайв Касслер

Касслер Клайв

Дракон

Клайв КАССЛЕР

ДРАКОН

Мужчинам и женщинам разведовательных служб нашей страны,

героизм и преданность которых редко получают должное признание.

Их усилиями граждане Америки были спасены от большего числа

трагедий, чем это можно себе представить.

Чудовищный взрыв в Тихом океане становится началом цепи множества событий, в результате которых обнаруживается заговор преступных сил против Соединенных Штатов Америки и всего мира. Дирк Питт, подводный исследователь, герой предыдущих романов Клайва Касслера. оказывается в самом центре расследования, и только он может спасти мир от надвигающейся угрозы.

ДЕМОНЫ ДЕННИНГСА

6 августа 1945 г.

Остров Шемайя, Аляска

Дьявол держал в правой руке вилы, в левой - бомбу и злорадно ухмылялся. Он бы выглядел грозно, если бы не преувеличенно длинные брови и изогнутые полумесяцем глаза, придававшие ему скорее облик сонливого гнома, нежели злодейское выражение, свойственное повелителю ада. Тем не менее он был одет в традиционное алое облачение, у него были торчащие вверх рожки и длинный заостренный хвост. Как ни странно, в когтистых лапах ног он сжимал слиток золота, на котором было выбито клеймо 24 К.

Сверху и снизу заключенной в круг фигурки, нарисованной на фюзеляже бомбардировщика Б-29, черными буквами было написано "Демоны Деннингса".

Самолет, названный в честь своего командира и экипажа, выглядел подобно заблудившемуся призраку за завесой дождя, приносимого на юг по Алеутским островам ветром с Берингова моря. Целая батарея переносных фонарей освещала площадку под открытым брюхом бомбардировщика, бросая колеблющиеся тени от суетящейся аэродромной команды на блестящий алюминиевый корпус. Вспышки молний дополняли эту призрачную картину, разрывая окутавший аэродром мрак с тревожащим постоянством.

Майор Чарльз Деннингс стоял, прислонившись к одному из спаренных колес правого шасси, глубоко засунув руки в карманы кожаной летной куртки, и наблюдал за лихорадочной деятельностью, кипевшей вокруг его аэроплана. Вся прилегающая территория патрулировалась вооруженными военными полицейскими и охранниками из подразделения К-9. Небольшая съемочная группа запечатлевала событие для истории. С тяжелым чувством тревоги он следил, как эту необычно объемистую бомбу осторожно поднимали лебедкой в специально переделанный бомбовый отсек Б-29. Она была слишком велика, чтобы ее можно было подвести под фюзеляж сбоку, так что ее пришлось поднимать из вырытой в земле ямы.

За те два года, которые он прослужил в Европе летчиком бомбардировочной авиации и выполнил более сорока боевых вылетов, ему ни разу не приходилось видеть подобное чудовище. Эта бомба казалась ему гигантским, чрезмерно надутым футбольным мячом с нелепыми, окруженными кольцом стабилизаторами, приделанными с одного конца. Сферический баллистический обтекатель был выкрашен в светло-серый цвет, и ряд замков, скреплявших его половины по окружности миделевого сечения, был похож на огромную застежку-молнию.

Эта штука, которую он должен был перенести на расстояние в почти три тысячи миль, вызывала у него зловещее предчувствие. Ученые из Лос-Аламоса, собравшие бомбу на взлетной полосе, кратко проинструктировали Деннингса и его экипаж накануне вечером. Кинофильм, заснятый во время испытательного взрыва на острове Троицы, был продемонстрирован молодым летчикам, застывшим в оцепенении, когда, не веря своим глазам, они наблюдали ужасный взрыв одной-единственной бомбы, мощной настолько, что она могла уничтожить целый город.

Он простоял так еще полчаса, пока люки бомбового отсека не были захлопнуты. Атомная бомба была снаряжена и проверена, самолет заправлен топливом и готов к вылету.

Деннингс любил свой самолет. В воздухе он и его огромная машина становились единым целым. Он был мозгом, она - телом, и это ощущение слитности он не мог описать словами. На земле все было по-другому. Освещаемый вспышками молний, поливаемый дождем, который стал ледяным, он смотрел на прекрасный, подобный призраку серебряный бомбардировщик, и тот показался ему его гробницей.

Он тряхнул головой, чтобы отогнать от себя эту мрачную мысль, и поспешил сквозь дождь в укрытие из гофрированного железа, чтобы выслушать последний инструктаж своего экипажа. Он вошел и сел рядом с капитаном Ирвом Стэнтоном, бомбардиром, веселым круглолицым человеком с длинными, свисающими, как у моржа, усами.

По другую сторону от Стэнтона, вытянув перед собой ноги, сидел капитан Морт Стромп, второй пилот Деннингса, самодовольный южанин, который двигался с неторопливостью трехпалого ленивца. Сзади командира сидел лейтенант Джозеф Арнольд, штурман, и флотский коммандер Хэнк Бирнс, инженер-оружейник, который должен был следить за бомбой во время полета.

Инструктаж проводил офицер разведки, раскрывший перед ними стенд с аэрофотоснимками целей. Промышленные районы города Осака были основной целью; запасной целью, на случай сплошной облачности, был исторический город Киото. Были рекомендованы направления захода на бомбометание, и Стэнтон молча делал нужные записи в своем блокноте.

Офицер-синоптик продемонстрировал карты метеоусловий и предсказал слабые попутные ветры и незначительную облачность над целями. Он также предупредил Деннингса о возможности турбулентных потоков над северной Японией. Просто ради большей безопасности, сказал он, два Б-29 взлетели час назад для разведки маршрута и визуальной оценки погодных условий по курсу полета и облачного покрова над целями.

Деннингс поднялся после того, как были розданы поляризованные защитные очки, которые обычно носят сварщики во время работы.

- Я не буду надоедать вам пропагандистскими речами, - сказал он и увидел улыбки облегчения на лицах своих подчиненных. - Мы втиснули в один короткий месяц год тренировок, но я знаю, что мы можем справиться с этим заданием. По моей скромной оценке, вы, черт побери, лучший экипаж в Воздушных Силах. Если мы все сделаем то, что должны, мы вполне можем положить конец этой войне.

Затем он кивнул капеллану, который вознес молитву за успешный и безопасный полет.

Пока летчики выходили, направляясь к ожидавшему их Б-29, к Деннингсу подошел генерал Харольд Моррисон, специальный уполномоченный генерала Лесли Гровса, главы Манхэттенского проекта.

Моррисон некоторое время внимательно изучал лицо Деннингса. В глазах пилота можно было заметить усталость, проступавшую в тенях вокруг век, но они горели нетерпением приступить к выполнению порученной миссии. Генерал протянул ему руку.

- Удачи, майор.

- Спасибо, сэр. Мы сделаем эту работу.

- Ни секунды в этом не сомневаюсь, - произнес Моррисон, стараясь придать своему лицу выражение уверенности. Он ожидал ответа от Деннингса, но пилот промолчал.

После нескольких секунд неловкого молчания, Деннингс спросил:

- Почему мы, генерал?

Улыбка Моррисона была едва заметна.

- Хотите отыграть назад?

- Нет, мой экипаж и я позаботимся, чтобы дело было сделано. Но почему мы? - повторил он свой вопрос. - Простите меня, сэр, что я это говорю, но мне трудно поверить, что мы - единственный летный экипаж в Военно-Воздушных Силах, которому вы можете доверить пронести атомную бомбу через Тихий океан, сбросить ее в центре Японии и затем приземлиться на Окинаве, имея в баках едва ли больше, чем пары бензина.

- Лучше, если вы будете знать только то, что вам было сказано.

Деннингс прочитал дурное предчувствие в глазах и голосе этого человека.

- Дыхание матери. - Он произнес эти слова медленно, без всякого выражения, как будто повторил название некоего невыразимого ужаса. - Какая извращенная душа предложила это треклятое кодовое название для бомбы?

Моррисон безропотно пожал плечами.

- Я думаю, это был президент.

Через двадцать семь минут Деннингс смотрел вперед через ветровое стекло, по которому туда-сюда сновали дворники. Дождь усилился, и через влажную пелену он мог видеть не далее чем на две сотни ярдов. Обеими ногами он жал на тормоза, разгоняя двигатели до 2200 оборотов в минуту. Бортинженер сержант Роберт Мосли доложил, что четвертый двигатель вращается более чем на пятьдесят оборотов медленнее, чем нужно. Деннингс решил проигнорировать это сообщение. Несомненно, что в этом незначительном снижении оборотов виноват влажный воздух. Он снова перевел секторы газа на холостой ход.

Сидевший в кресле второго пилота справа от Деннингса Морт Стромп подтвердил разрешение башни управления полетами на взлет. Он опустил закрылки. Два члена экипажа в боковых турелях подтвердили, что закрылки стали на место.

Деннингс протянул руку и включил селекторную связь.

- Ну, ребята, трогаемся.

Он снова перевел секторы газа вперед, при этом немного прибавив оборотов левым двигателям по сравнению с правыми, чтобы компенсировать огромный кренящий момент. Затем он отпустил тормоза.