Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская классическая проза » Страшная сказка - Михаил Бобров

Страшная сказка - Михаил Бобров

27.12.2023 - 18:24 0 0
0
Страшная сказка - Михаил Бобров
Описание Страшная сказка - Михаил Бобров
Читать онлайн Страшная сказка - Михаил Бобров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5
Перейти на страницу:

Бобров Михаил

Страшная сказка

Михаил Бобров

Сказки города Ключ

История четвертая

Страшная сказка

Человек вошел в лес и сразу почувствовал, что ему стало теплее. Снаружи, в поле, стоял промозглый день, снег и грязь перехватывали горло дороги, лужи душили ее, и она извивалась между холмов, словно стремясь сбросить с себя ощущение бесконечного мозжащего холода.

Человек привык думать обо всем, что лежит вне леса, как о наружных вещах. То, что находилось в лесу, было своим, известным. Возвращаясь в лес, человек совершенно осознанно возвращался домой. Вот и сейчас, чуть только войдя под деревья, путник почувствовал себя лучше - хотя на самой опушке леса воздух был нисколько не горячее, чем в холмистых полях. Он остановился, присел под раскидистый дуб на небольшую сухую горку при узловатых корнях, глубоко вдохнул, расправил плечи и, наконец-то, перестал горбиться и дрожать от холода.

Потом он легким движением поднялся, поплотнее запахнул на груди потертый бурый плащ из грубой кожи, и решительно зашагал в глубину леса.

***

Мы все сидели за партами и ждали, когда же учитель соизволит отпустить нас домой. На этом уроке он лгал больше обычного. Мне не терпелось спросить его, почему и зачем - Учитель Кин вовсе не глуп; он наверняка заметил, что и я, и мой сосед ему не поверили. Но он также не мог не заметить, что мы промолчали, из чего наверняка сделал вывод, что мы будем спрашивать его после - или донесем на него, как один из выпускников донес на Серда Мехеддина. Мехеддин пришел с севера, никто не мог поручиться за него здесь. Поэтому доноса правитель не стал и разбирать - махнул рукой, и по этому знаку Серда бросили в пропасть, только его нездешние башмаки рубчатой подошвой сверкнули над обрывом.

Наконец Кин Нагата поднялся и объявил нам, что все мы вольны идти, куда пожелаем, а с занятиями на сегодня все.

- А Вы, молодой человек, - Кин хихикнул, - Ор-рел наш, дон Р-рыба! - с видимым удовольствием произнес он мое имя, - Вы будьте любезны задержаться, он ловким движением выхватил из-за спины розгу, обещанную мне еще на первой сегодняшней паре, - Я собираюсь напомнить Вам некоторые - х-хи! грамматические формы. А то как бы Вы не опозорили нашей школы Вашим - га-га! левобережным произношением. Все вон!!! - вдруг заорал Кин, выпучив глаза, и класс, который был готов заржать, поспешно, гнусно хихикая и давясь этим грязным смехом, потек в узкие двери, в мрачный, затхлый, сырой коридор пещерного города, и дальше, дальше - по своим конуркам с окнами в кратер - или наружу, по сторожевым вышкам. Кин Нагата выглянул следом, удостоверился, что никого нигде поблизости нет, выдохнул, и крутанул розгу в воздухе классическим движением для сабли-шамшера: вниз, кистью, потом с выходом на замах, из-под руки резко вверх, и только затем обходным неуловимым движением - по дверному замку, с оттяжкой. Будь это закаленная медвежья сталь, замок бы развалился надвое, но в руках у моего наставника была лишь лоза.

- Садись, Рыб божий, - фыркнул учитель, и я с облегчением развалился на учебной скамье. Сидеть полдня по струнке здорово утомляло. Нагата захлопнул дверь и наложил замок.

- Вижу по глазам, что хочешь спросить. Ну?

- Зачем лгали, Учитель Кин?

- Так ты заметил?

- Не я один заметил. Сосед мой...

- Соседу своему завтра покажешь шрам. Тот, который тебе Синяя Плеть оставила. Красивый шрам, развесистый, как дубль хороший. Только что стойку на руках не делает и не танцует.

- Хороший как что?

- Как дуб! Покажешь шрам. Скажешь, что я все про него, стукачонка, знаю, и что, если пискнет, будет и ему то же. А теперь спрашивай, спрашивай...

И я спросил. Про все спросил. Не противно ли ему лгать, выставляя нашего князя наместником божиим. Правда ли, что за нашими горами есть другие, и весь ли мир плоский, и кто урчал сегодня утром в глубине горы.

Кин долго молчал, обдумывая, по обыкновению, свой ответ, я же разглядывал комнату. Стояли в ней наши учебные столы, лежала на столе учителя Книга Правил, Устав Гор, Письма Богов, и другие необходимые книги. По углам располагались приборы и приспособления. Некоторыми из них - компасом, астролябией - блин, язык сломаешь - мы уже пользовались. Но большинство трубок на ножках и без, таращащих свои лупоглазые стекла, кругов, треножников, знакомы мне не были, и я с трудом догадывался об их предназначениях. Еще на стене, напротив единственного треугольного окна, находился большой занавес с вышитым или вытканным на нем родословным древом нашего князя, который когда-то был близок к самому Верховному через какое-то там родство. Кого из князей сейчас собираются избрать новым Верховным, никто толком не знал, да и нас, учеников, это мало беспокоило.

Наконец, Кин заговорил.

***

Следующий серьезный привал человек сделал на тихой прогалинке в закрытой от ветра ложбине. Человек вынул из мешка небольшой кусок хлеба, поменьше сыра, совсем маленький - мяса, и не спеша пообедал. Запивать было нечем, и, видимо, по этому поводу, человек горестно вздохнул. Затем он принялся собираться, не глядя на то, что уже темнело. По тому, как медленно он это делал, как тянул время, без конца застегивая, подгоняя пряжки на своих высоких дорожных сапогах, как зябко кутался в поношенный, но вычищенный плащ, наконец, как преувеличенно внимательно осматривал свой нож, становилось ясно, что он или не хочет продолжать путь, или отчаянно боится этого. А еще по безукоризненной чистоте и по тому порядку, в котором содержал он одежду, наконец, потому, что даже еда в его мешке была где-то когда-то загодя заботливо нарезана и предусмотрительно уложена, так, что только вынимай да ешь, можно было предположить, что человек этот любит и умеет приготовлять свои свершения, и что для него половина праздника - это начистить, вымыть и расставить все по местам еще за два часа до первых гостей. Теперь же видно было, как за всеми эти привычными чистками, осмотрами, отряхиваниями человек прячет недовольство, опасение, горечь: чисто одет, да для кого? В порядке вещи, а чего ради? И стоило ли вообще?

Но, как ни боялся, как ни стремился оттянуть продолжение, человек, видимо, хотел сделать то, за чем шел. Или его гнал долг, так что снявшись, наконец, с бивака, человек не стал жульничать с судьбой. Это стало ясно по тому, как легко, скоро он зашагал, почти побежал, дальше, глубже, в заболоченный лес, в хлюпающую сгущающуюся темноту. А еще по тому, что он не оглянулся ни разу.

***

Пещерный город спал; пронзительное-холодное небо неотвратимо разъедало горы жгучим морозом. В расселинах расширялась замерзшая вода, и каменные громады, на вид такие прочные, угрожающе трещали под напором ледяных клиньев, и от этого звука часовые на сторожевых вышках ежились и вздрагивали.

Население городка состояло из пары тысяч человек, которые добывали уголь, руду, драгоценные камни в недрах Горы. Потом все это частью тут же использовалось в кузницах, частью продавалось вниз, в обмен на еду. Еды в городке всегда не хватало, и те, кто не имел семьи, или наглости или силы или мощного покровительства, или хитрости, или еще чего-нибудь в этом же духе, чаще прочих ходили голодными. Зато всяких разных материалов и приборов в городке всегда было вдосталь; равно как не было недостатка и в искусных мастерах. Мастера не голодали; но пока еще станешь мастером!

Школьного учителя ученики тоже кормили не особенно, но все, что у него имелось в доме, он выкладывал на стол, если приходил гость; какой гость, для Кина не имело значения. Сейчас вот сидел у него только я, и мы продолжали начатый в классе разговор. Кин начал с простого объяснения, зачем лгал нам на уроках - чтобы мы проще приспосабливались к текущему состоянию мира; говоря яснее, он нас пожалел. И с каждым его словом я видел, что доля правды в его поступке была: впрямь, жить уважаемым мастером пещерного города в сердце Горы под властью неимоверно мудрого и ослепительно великолепного правителя куда приятнее, чем знать. Знать, что мы - задворки, осколок, обломок, обрывок, ломтик, краешек пепелища громадной Империи прошлого, в которой всем хватало всего. На чем Империя держалась, Кин не знал и сам; я было усомнился в его словах, однако тотчас же перестал: мысли я читать не умел, но чувства наши пещерники улавливали четко; в забое без этого чутья никуда. И чутье подтверждало - Кин верит во все, что говорит. Значит, Империя и правда была. И где-то в горах и лесах ее крепости, клады вещей, оставшихся от прошлого. И, если есть на свете белом вот этакий Кин Нагата, значит, есть и люди, которые сказали ему то, что сейчас он говорит мне.

И другого пути, чем к ним, у нас сейчас не было: слишком велико желание применить кусок-другой старого знания. Рано или поздно не удержишься, блеснешь - сперва позабытым умением, а там и подошвами над обрывом. Или по доносу, или - как еретик, или просто как непонятное явление, которое, возможно, окажется опасным для города в будущем. Возможно, и не окажется, но так спокойнее. Поэтому мы собрались уходить и ушли быстро: только завернули мешочек с остатками ужина, и оба влезли в тяжелые прочные куртки для переходов по горам сверху. Эти куртки назывались у нас наружными. Кин взял мешочек, мне нести оказалось нечего. Прощаться ни мне, ни ему было не с кем, (то-то и уходить мы легко решились) так что мы просто прошли по душной заброшенной штольне (в теплой наружной куртке это особенно неприятно) и вышли наружу выше по Горе, чем наш город. В этом месте из-под земли постоянно валил клубами пар, и вниз по Горе отсюда сползал тускло-серый сырой язык тумана.

1 2 3 4 5
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Страшная сказка - Михаил Бобров торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит