Величайший в мире торговец - Ог Мандино

Мандино Ог

Величайший в мире торговец

Ог Мандино

ВЕЛИЧАЙШИЙ В МИРЕ ТОРГОВЕЦ

Вы сможете изменить свою жизнь благодаря бесценной мудрости, дошедшей до нас через тысячелетия в десяти древних свитках.

Глава первая

Хафид задержался перед бронзовым зеркалом и, глядя на свое отражение в блестящем металле, пробормотал: "Только глаза и сохранили молодость", отвернулся и медленно направился в конец зала. Шаркая, он прошел сначала между колонн из черного оникса, поддерживающих вызолоченные и посеребренные потолки, потом мимо резных столов из кипариса и слоновой кости.

На кушетках, диванах и стенах поблескивали украшения из черепашьих панцирей, инкрустированных драгоценными камнями, отливала парча с искуснейшими узорами. Огромные пальмы в бронзовых сосудах обрамляли фонтан с мраморными нимфами, и цветочные вазы, отделанные драгоценностями, состязались в привлекательности освоим содержимым. Ни один посетитель не мог бы усомниться, что владелец дворца действительно человек очень богатый.

Старик миновал крытый сад и прошел на свой товарный склад, который растянулся за особняком на пятьсот шагов. Эрасмус, главный казначей, в нерешительности ожидал его у входа.

- Здравствуйте, господин.

Хафид кивнул и молча проследовал дальше. Эрасмус двинулся за ним, и лицо его явно выражало обеспокоенность необычным предложением хозяина встретиться с ним в этом месте. Возле помостов Хафид задержался, чтобы взглянуть на товары, которые снимали с груженых повозок, переносили в отдельные палатки и пересчитывали.

Тут были тонкие холсты и шерсть, пергамент и мед, ковры и масло из Средней Азии; стекло, фиги, орехи и бальзам из этих мест; ткани и лекарства из Пальмиры; имбирь, корица и ценные минералы из Аравии; зерно, бумага, гранит, алебастр и базальт из Египта; гобелены из Вавилона, картины из Рима, а также статуи из Греции Воздух был пропитан бальзамом, но чувствительный к запахам старый Хафид также различал аромат сладкого изюма, яблок, сыра и смоквы.

Наконец он обернулся к Эрасмусу.

- Старина, сколько сейчас у нас в казне?

Эрасмус побледнел.

- Всего, хозяин?

- Всего.

- Я не подводил окончательного счета, но полагаю, что там не менее семи миллионов золотых талантов.

- А если все добро в моих складах и лавках обратить в золото, сколько это будет?

- Опись за этот сезон еще не закончена, господин, но я прибавил бы еще как минимум три миллиона талантов.

Хафид кивнул.

- Товаров больше не закупай. Немедля начни делать приготовления для продажи всего принадлежащего мне, я хочу обратить все в золото.

Казначей открыл рот, но не смог извлечь ни звука. Он зашатался как от удара и, когда, наконец, смог заговорить, с трудом вымолвил:

- Я не понимаю, господин. Это был наш самый удачный год. Каждая лавка отчиталась об увеличении доходов по сравнению с прошлым сезоном. Даже римские легионеры стали теперь нашими покупателями, ибо разве ты не продал прокуратору Иерусалима двести арабских жеребцов за две недели? Прости мою дерзость, нечасто я расспрашиваю о твоих приказах, но этого мне не понять...

Хафид улыбнулся и мягко пожал Эрасмусу руку:

- Мой верный друг, сумеешь ли ты припомнить первое распоряжение, которое получил от меня, когда начал работать здесь много лет назад?

Эрасмус на мгновение нахмурился, затем его лицо прояснилось.

- Ты повелел мне каждый год отделять от нашей казны половину дохода и раздавать бедным

- Не счел ли ты меня тогда безрассудным?

- У меня были дурные предчувствия, господин. Хафид кивнул и указал в направлении помостов с товарами.

- Теперь ты видишь, что твои опасения были безосновательны?

- Да, господин.

- Тогда не спеши осудить мое решение, пока я не объясню тебе своих намерений. Я уже стар и неприхотлив. Моя возлюбленная Лиша после стольких счастливых лет взята от меня, и поэтому я желаю раздать все свое богатство беднякам этого города. Я оставлю себе ровно столько, чтобы завершить свою жизнь без хлопот. Я хочу, чтобы ты, помимо распоряжения нашим имуществом, приготовил необходимые документы для передачи владения каждой моей лавкой тому, кто управлял ею. Я желаю также, чтобы ты разделил между управляющими пять тысяч золотых талантов в награду за многие годы верной службы с тем, чтобы они могли заполнить свои прилавки, чем пожелают.

Эрасмус начал было говорить, но Хафид жестом остановил его.

- Такое распределение тебе не нравится? Казначей склонил голову и попытался улыбнуться.

- Нет, господин, я просто не могу понять ход твоей мысли. Ты говоришь как человек, дни которого сочтены.

- Это в твоем характере, Эрасмус, - беспокоиться обо мне прежде себя. Ты не думаешь, что станет с тобой, когда наша торговая империя распадется?

- Мы были товарищами многие годы. Как же я могу теперь думать лишь о себе?

Хафид обнял своего друга и ответил:

- Это и не нужно. Я прошу тебя теперь же перевести пятьдесят тысяч золотых талантов на твоё имя, и умоляю оставаться со мною, пока я не исполню обещание, данное мною очень давно. Когда оно будет выполнено, я завещаю тебе этот дворец и склад, ибо тогда буду готов воссоединиться с Лишей.

Старый счетовод растерянно смотрел на своего хозяина.

- Пятьдесят тысяч золотых талантов, дворец, склад... Я не достоин...

Хафид кивнул.

- Я всегда считал дружбу с тобой величайшим достоянием. То, что я даю тебе сейчас, - это лишь малая толика в сравнении с твоей бесконечной преданностью. Ты овладел искусством жить не только для себя, но для других, и эта заботливость выделяет тебя среди людей. Теперь я желаю, чтобы ты ускорил осуществление моих планов. Время - самый дорогой товар, которым я владею, и песок в часах моей жизни почти на исходе.

Эрасмус отвернулся, чтобы скрыть слезы. Дрогнувшим голосом он спросил:

- А что за обещание ты должен исполнить? Хотя мы как братья, я ничего не слышал от тебя об этом.

Хафид развел руками и улыбнулся. - Я встречусь с тобой снова после того, как ты исполнишь утренние распоряжения, и открою тебе секрет, которым я за тридцать с лишним лет не поделился ни с кем, кроме моей возлюбленной жены.

Глава вторая

Вскоре из Дамаска отправился тщательно охраняемый караван с грамотами на владение имуществом и с золотом для управляющих всеми торговыми лавками Хафида. Все десять управляющих, от Обеда из Джеппы до Рэйеля из Петры, приняли известие об удалении Хафида от дел и подарки от него в изумленном молчании. Сделав последнюю остановку у лавки в Антипатрисе, караван завершил свою миссию.

Самая могущественная торговая империя своего времени прекратила существование.

Опечаленный Эрасмус велел передать хозяину, что склад опустел и над лавками нет больше величавых флагов Хафида. Посыльный вернулся к Эрасмусу с распоряжением немедленно встретиться с хозяином у персидского фонтана.

Вглядываясь в лицо своего друга, Хафид спросил:

- Готово?

- Готово.

- Не огорчайся, добрый друг, и следуй за мной. Хафид вел Эрасмуса к мраморной лестнице в задней части дома, и стук их сандалий эхом разлетался по огромному залу. Когда они приблизились к вазе, отдельно стоящей на высоком постаменте из апельсинового дерева, Хафид замедлил шаг и с улыбкой наблюдал, как солнечный свет изменяет цвет стекла от белого до фиолетового.

Пока они поднимались по ступеням, ведущим в комнату под куполом, Эрасмус заметил, что вооруженного стражника, который всегда стоял у лестницы, уже не было. Добравшись до лестничной площадки, они ненадолго остановились, чтобы перевести дыхание, а когда дошли до второй площадки, Хафид достал из-за пояса маленький ключ и

отпер тяжелую дубовую дверь, налегая на нее, пока она со скрипом не отворилась. Хозяин кивнул стоявшему в нерешительности Эрасмусу, и тот робко ступил в комнату, куда никому не позволялось входить более трех десятков лет.

Серый и тусклый свет просачивался сверху через проемы в башенках, и Эрасмус не отпускал руки Хафида, пока глаза его не привыкли к полутьме. Слабо улыбаясь, Хафид наблюдал, как Эрасмус медленно осматривает комнату, которая была бы совершенно пустой, если бы не маленький сундук из кедра, который стоял в углу, освещенный солнцем.

- Ты не разочарован, Эрасмус?

- Не знаю, что сказать, господин.

- Как ты находишь обстановку? Эта комната, несомненно, - загадка для многих. Тебя не удивляла, не беспокоила таинственность, с которой эту вещь я столь ревностно оберегал все это время?

Эрасмус кивнул.

- Это так. Все эти годы было много сплетен и слухов о том, что прячет наш хозяин в башне.

- Да, друг мой, и большинство из них я слышал. Говорили, что здесь находятся бочки с алмазами, золотые слитки или дикие животные и редкие птицы. Однажды перс, торгующий коврами, сказал, что, вероятно, я здесь держу небольшой гарем. Лиша рассмеялась, представив меня в кругу наложниц. Но, как ты можешь видеть, здесь нет ничего, кроме маленького ящика. Подойдем же.