Приключения Лэндо Калриссиана 1: Ландо Калриссиан и Арфа Души народа шару - Нейл Смит

Л. Нейл Смит

Приключения Лэндо Калриссиана

Книга 1

Ландо Калриссиан и Арфа Души народа шару

Пролог

Сабакк!

Было немилосердно жарко. Молодой игрок, кинув на стол чип-карты, небрежно сгреб принесенный ими выигрыш. Ничего не значащая добавка к столь же незначительной прибыли вечера. Какие-то жалкие пятьсот кредитов. Наверное, виновата жара. Или разыгралось воображение.

Несмотря на то что астероид Осеон 2795 находился к местному солнцу ближе большинства своих собратьев, система жизнеобеспечения и кондиционирования на нем была ничуть не лучше чем на остальных населенных обломках этой системы. Казалось, можно кожей ощутить бьющее в сухую поверхность излучение центральной звезды, почувствовать, как оно впитывается в железные и никелевые породы, просачивается в здания, а стены каждой комнаты словно горят его смертоносным жаром. Особенно в этой комнате.

Похоже, местных не обошло стороной это жуткое ощущение. Они разоблачились вплоть до шорт и маек уже после второй сдачи карт еще часа два назад и выглядели такими же измученными и потными, каким ощущал себя молодой игрок. Капли влаги сконденсировались на внешней поверхности стакана и одна за другой стекали по его запястью в форменный рукав с золотой окантовкой.

Игрок сделал глоток из стакана, радуясь хотя бы тому, что в кои-то веки можно не опасаться напитка. Это была просто вода. Пьянки здесь явно были не в почете. Большинство присутствующих с наслаждением глотали все ту же воду.

Ну, и местечко! Осеон 2795 был сборищем бедноты в раю плутократов. Серейший шахтерский астероид каких поискать, безжалостно втиснутый в звездную печку. Он болтался в системе курортов и домов для отдыха крупнейших богачей в Галактике, словно странствующий мусорщик. Игрок предпочел бы вообще никогда не слышать об этом уголке. Вот что бывает, если следуешь советам служащих космопорта.

И кто сказал, что разработчики руды всегда богаты? Капля жидкости скатилась по его шее и исчезла за высоким воротником форменного пиджака.

Он без азарта перетасовал карты раз, второй, третий, потом еще дважды, дал насквозь пропотевшему игроку по правую руку сбить колоду и раздал по две карты. С трудом дождался, когда любители оценят свои расклады. Жара тормозила мысли всех играющих.

Начальные ставки были добавлены к анте в центре стола. Сумма не походила на большой куш ни по каким стандартам, но привлекала участников сегодняшнего вечернего упражнения в теории вероятности — людишек, которые очень боялись бедности. Для них игрок был романтической фигурой, профессиональным искателем приключений, явившимся извне родной звездной системы, обладателем частного звездолета и репутации невероятно удачливого человека. Они, игроки на микроставки, сидели за столом в задней комнате и отчаянно старались поразить его. И игроку с огорчением пришлось признать, что им удалось: с такими темпами ему придется перекачать энергию из электробритвы в корабельную систему, чтобы взлететь с этого всеми забытого планетоида. Наличие собственного корабля подразумевает не столько возможность купить его (лично он выиграл его в сабакк в предпоследней системе на своем пути), сколько возможность им пользоваться. Пока что ставка на этот мирок была проигрышной.

Вернувшись к картам, он увидел, что сдал себе минус девять: Равновесие плюс двойку мечей. Не слишком многообещающе, даже в лучшие времена, но сабакк всегда был игрой крутых поворотов, зачастую для этого стоило перевернуть всего лишь одну чип-карту. А иногда и переворачивать не надо… Он с громадным интересом сверлил взглядом двойку. Изображение на электронном прямоугольнике расплылось и потускнело, затем вернулось в фокус и превратилось в семерку шестов. Теперь у него было минус четыре: незначительное, но все же улучшение. Он отказался поднимать ставку и кинул фишку на тридцать кредиток в общий котел.

Значит, изначальная семерка шестов у кого-то на руках или в колоде на столе стала чем-то совсем другим. Он наблюдал за раскрасневшимися от жары лицами игроков и не видел ничего нового. Каждая из семидесяти восьми чип-карт трансформировалась с произвольными интервалами, если только она не лежала в тонком интерференционном поле на игровом столе. Игра от этого становилась быстротекущей и щекочущей нервы. Молодой игрок считал ее расслабляющей. Обычно.

— Я возьму карту, капитан Калриссиан, будьте любезны, — сказала Ветт Фори, главный смотритель раскопок на астероиде.

Фори сидела слева от Ландо, крепкая на вид, непонятного возраста, с удивительно мягкой улыбкой, окруженной множеством морщинок. Одета она была в грубый хлопчатобумажный костюм не первой свежести. Дама ставила много — по крайней мере, для этой чересчур осторожной толпы — и стабильно проигрывала весь вечер, как будто ее занимало нечто более важное, чем игра и жара. Нераскуренная сигара лежала на краю стола рядом с ее локтем.

— Пожалуйста, зовите меня Ландо, — ответил игрок, сдавая ей чип-карту. — Когда вы называете меня «капитан Калриссиан», я кажусь сам себе одноглазым командиром давшего деру имперского дредноута. Мой «Тысячелетний сокол» всего лишь маленький старый фрахтовик.

Он ждал, не выдаст ли она хоть чем-нибудь, какую получила карту. Ничего.

Через стол донесся низкий смешок. Арун Феб, помощник смотрителя, тоже взял карту. На животе его закоптелой рубашки красовалась выжженная дыра, а под мышками — темные пятна.

Как и его начальница, он был низкорослым. Похоже, такими были все шахтеры. Небольшой рост при их работе, без сомнения, относился к достоинствам. Арун Феб носил темную густую, коротко стриженную бородку, зато его розовый скальп ослепительно блестел в свете ламп. Он затянулся сигарой и хмуро взглянул на три карты у себя в руке.

— О, во имя Края, я не могу принять решение! — раздался сетующий возглас. — Можете вернуться ко мне позже, капитан Калриссиан?

Ландо мысленно застонал. Так продолжалось весь вечер: оттдефа Осуно Уэтт постоянно выигрывал. Вероятно, благодаря своей исключительной тактике — беспрерывно раздражать окружающих. Он был таким же чужаком на Осеоне, как и молодой капитан, но, несмотря на его замешательство и вид, словно ему смертельно требуется помощь во всех его начинаниях, играющие проявляли к нему гораздо меньше благосклонности, чем к Ландо.

— Извините, оттдефа, но вы знаете, что так нельзя. Будете брать карту или нет?

Уэтт скорчил мину невероятной концентрации, которая наверняка пользовалась большим успехом во времена его учебы в университете.

«Оттдефа», вспомнил Ландо, являлось названием то ли ученой, то ли академической степени, которую присваивали в системе Лекуа. Эквивалент профессора.

Уэтт был тощий, как голодный дух, до смешного высокий, седовласый нытик с пронзительным голосом и хронической нерешительностью. Ему понадобилось двадцать минут, чтобы заказать напиток в самом начале игры, а когда напиток уже принесли, он умудрился сменить заказ. Ландо не питал к нему симпатии.

— Ну что ж, хорошо. Если вы настаиваете, я возьму карту, — наконец сказал Уэтт.

— Превосходно, — Ландо сдал карту.

Два варианта: либо профессор был заядлым игроком в покер, либо слишком рассеянным, чтобы оценить, хорошая у него на руках комбинация или плохая. Калриссиан перевел взгляд на следующего игрока по правую руку от Уэтта.

— Констебль Фуна?

Т. Лунд Фуна, местный представитель закона и порядка в подчинении старшего администратора Осеона, был квадратным и плотным молодым человеком с шапкой кудрявых волос на голове. По всей видимости, его должность была далеко не самой доходной. Форменная туника, которая понуро висела на спинке его стула, выглядела такой же потертой и заношенной, как рабочая одежда шахтеров. Сигареты он курил одну за другой, едва удерживая их дрожащими потными пальцами. Он провел мокрым от пота платком по подбородку.

— Мне ничего не нужно.

— Сдающий берет карту.

Пришел «Идиот», нулевой стоимости. Учитывая обстоятельства, Ландо сделал вывод, что карта очень к месту. Надо было лететь в систему Дэла, а не на Осеон. В лагерях беженцев выигрыш и то бывал больше.

Объявили новые ставки. Ветт Фори взяла четвертую карту, ее помощник сделал то же самое, не вынимая сигару изо рта. Оттдефа Уэтт не стал менять карты. Выпавший Калриссиану командор мечей поднял очки у него на руках до десяти. Начался финальный раунд ставок. Арун Феб и Ветт Фори вышли из игры. Один — с девятью, вторая — с минус девятью очками. Фуна держался из последних сил, и бисеринки пота усеивали его широкое лицо. Ландо уже готов был выйти из игры, когда неожиданно и восторженно Уэтт завопил: «Сабакк!» и кинул на потертое зеленое сукно госпожу шестов, четверку фляг и шестерку монет. Оттдефа жадно потянул к себе скромный выигрыш.