Рождение Оза - Ларс Один

Рождение Оза

Глава 1

Рождение Оза.

Предрассветный туман почти рассеялся. Ночная тьма уступила свету. Первые солнечные лучи коснулись широкого луга и капельки росы заискрились весельем нового дня. Безоблачное, дивно голубое небо и слабый, едва ощутимый ветерок обещали скорую жару. Окружавший луг лес услаждал слух многоголосым пением птиц.

В высокой траве лежал человек. Лежал он с широко открытыми глазами, но взгляд был пустым и безжизненным. Тонкая, бледная и почти незаметная полоска застывших в безмолвии губ подчёркивала отрешённость. Спутанные седые пряди обрамляли измождённое, узкое лицо. Крупный, изогнутый и острый, словно клюв хищной птицы, нос усиливал отталкивающее, скверное впечатление о застывшем в мертвецкой неподвижности мужчине. Солнечный свет яркими бликами падал на его неимоверно затасканную, рваную и сплошь покрытую тёмно-бурыми пятнами одежду. Босые, сбитые в кровь ноги были почти полностью покрыты смешанной с листьями и камешками, засохшей грязью. Лишь меч, что покоился в ножнах у весьма добротного ремня, не позволял назвать его обычным бродягой. Он лежал раскинув руки, не обращая внимания на ползающих по смертельно-бледному лицу мух. Одна, особо наглая, даже пробежала по его правому глазу, и он не моргнул.

В голове этого странного оборванца, который сейчас не чувствовал ни холода, ни голода, ни усталости, проносились воспоминания о прошлом. Он переживал события тех дней заново, тщетно пытаясь собрать и склеить осколки обречённого разума.

— Поторопись, Скар, только вас и ждём! — крикнул ему высокий, статный воин, начиная отвязывать удерживающие ладью у пристани верёвки. — Так мы до Дувра и к следующей зиме не доберёмся.

— Да он не особо и хочет покидать родной город, — улыбался другой его друг, такой же грузный и медлительный, как он сам, с важным видом восседая на корме, — а нам бы на Турнир успеть.

— Вы бы видели, как долго он прощался с братом, — весело подхватила дружеское зубоскальство воинов шедшая рядом с ним к ладье женщина, его жена Дина. — А уж как…

Она споткнулась о слегка выбившуюся из общего ряда настила деревянной пристани доску и едва не упала в воду. Он подхватил её так быстро, что не позволил и потревожить младенца, который спал у неё на руках.

— Под ноги смотри, весёлая, — сквозь зубы, недовольно процедил Скар.

Женщина так испугалась, что тут же умолкла и полезла в ладью, ещё бережнее прижимая к себе ребёнка. Двое вёртких сорванцов, малолетние сыновья Скара, хохоча запрыгнули следом. Кроме изрядно набравшего в весе на спокойной службе у ворот Крома с его единственным сыном, там уже расселись жёны его друзей и две малышки высокого Олафа.

— Добряк превратился в ворчуна! Ха-ха-ха! — как ни в чём не бывало рассмеялся Олаф. — Скар Ворчун, так мы будем теперь тебя звать.

— Отойдёт, дух у него добрый, — улыбалась с остальными тощая, словно жердь, некрасивая и очень болтливая жена его высокого друга.

Он и правда не желал покидать родных мест, словно предчувствовал беду. Но всех охватила жажда лучшей жизни. Всех, и не меньше других его жену Дину. Старший брат Олафа служил командиром в крупнейшем и богатейшем городе Агрии. Он пообещал им с Кромом достойную плату, а брату лично весьма доходную службу у восточных ворот. Все три семейства не могли дождаться весны, чтобы отправиться наконец в это путешествие. А тут ещё подтолкнули стража к переезду да Луры. Эта достойная семейка подкупом и интригами не позволила ему занять место командира. Во всяком случае, именно так считал Скар. Для человека, который столько лет выслуживался, чтобы взобраться повыше, и столь сильно ценившего даже такой небольшой успех, оставаться обычным стражем — настоящая трагедия. После того он и поддался на уговоры жены и друзей, а сейчас конечно же сожалел об этом. Хотя, смог ли бы он отказать хоть кому-то в своей жизни и крепко настоять на своём? Вряд ли. Но, получи он должность командира, даже его Дина не смогла бы выманить стража из Ганзы.

Вместе с Олафом они оттолкнули их небольшую, старую ладью от пристани. Перед тем как взяться за весло, Скар бросил последний взгляд на почти пустой порт и малую городскую стену, где последние годы проходила его служба.

— Глупцы! — каркнул им вслед старый портовый грузчик, который с самого утра восседал тут же, на паре разбитых ящиков. — Это корыто и дня не продержится на реке.

Сгорбленный старик весь торговый сезон, и даже раньше, ошивался у пристани и для ганзейцев давно стал её неотъемлемой частью. Его семья сгинула в лагере потерянных, что располагался совсем недалеко, у старых рудников. Сам он там и доживал свои последние дни, среди нищеты, голода и страданий. Другого бы стража погнала прочь, ибо потерянным не рады горожане Ганзы, но только не Юсо. Его, как это ни странно, привечали и местные, и гости, порой подбрасывая старику мелочь или еды. Уж он то, повидавший всякого в ганзейском порту, знал о чём говорит. Старая ладья, всё на что у них хватило монет, действительно не внушала доверия. Даже после ремонта та протекала и, судя по многим отметинам, явно побывала не в одной переделке. Торговец клялся, что та дотянет до Акра, и ему поверили. Хотя скорее смирились с этим вариантом. Можно было конечно взять пару рыбацких лодок за ту же плату, но и те могли перевернуться при первых сильных ветрах на большой реке. Вариант ещё хуже, чем со старой ладьёй. Сам он предлагал передвигаться с караванами, нанимаясь в охрану, но остальным не терпелось поскорее увидеть Дувр. Скар конечно же лишь тянул время, уже будучи не в состоянии отказаться от нежеланной затеи с переездом. Да и мест для них с детьми и жёнами на полностью загруженных товарами ладьях торговцев явно не нашлось бы.

Взгляд стража вернулся к воде. У пристани покачивались несколько малых и больших ладей, а также немало лодок. Там были и две подобные их старушке, с четырьмя вёслами и