Красные пианисты - Игорь Бондаренко

Красные пианисты

КРАСНЫЕ ПИАНИСТЫ

РОМАН-ХРОНИКА

Глава первая

Утро. 21 июня 1941 года. Солнце еще не высоко, но лучи его жарки. Нагретые шпалы источают дегтярный запах. На перроне — ни соринки. Вокзал почти безлюден. На главном здании, сверкая начищенной медью, горит вязь готических букв: «Берлин».

В 9 часов 45 минут от первого пути бесшумно, без гудков, отошел литерный поезд. Конечная остановка — Рим. Железнодорожные власти Германии были строго предупреждены о беспрепятственном пропуске литерного поезда на всем пути следования. В Италии его тоже ждала зеленая улица.

Литерный поезд состоял всего из трех вагонов. В крайних ехала охрана, средний занимали специальный курьер Гитлера Гельмут фон Клейст и доверенное лицо фюрера штурмбанфюрер Шульц со своими людьми. Вагон этот не был похож на обычные вагоны: стены — бронированы, а стекла — пуленепробиваемы. Большую часть его занимал зал, посреди которого возвышался стол, а вокруг — мягкие стулья с высокими спинками — все это намертво приделано к полу. В углу еще стояли маленький переносной дубовый стол ручной работы, два низких кресла с гнутыми ножками, тоже ручной работы, и софа, обитая дорогим, но скромным на вид материалом серого цвета.

В вагоне было три удобных двухместных купе, а к залу примыкало одноместное, в котором обычно ездил Гитлер. Сейчас оно пустовало.

Фон Клейст занимал купе с большим несгораемым шкафом. Адъютант Гитлера генерал Шмундт на берлинском вокзале вручил Клейсту ключи от несгораемого шкафа и сообщил цифровой набор, который следовало установить на табло, чтобы открыть внутреннее отделение. В маленьком внутреннем отделении лежал пакет, запечатанный сургучовыми печатями. Этот пакет фон Клейст должен был завтра, 22 июня, вручить лично в руки главе королевского итальянского правительства Бенито Муссолини.

Гельмут фон Клейст был человеком уже немолодым, много лет подвизавшимся на дипломатической службе. Он в совершенстве владел английским и итальянским языками и, хотя принадлежал к старой аристократической семье, гордился тем, что фюрер именно его избрал своим специальным курьером. Эту почетную миссию он выполнял уже три года.

Ему довелось встретиться со многими видными государственными деятелями, королями и принцами королевской крови, ведущими политиками Европы. Он видел Даладье и Чемберлена в Мюнхене, короля Леопольда в Брюсселе, советского наркома Молотова в Берлине. Молотов со своим старомодным пенсне сначала не произвел на него впечатления. Он был очень осторожен в выражениях, немногословен, но во всем, что он делал и говорил, в манере держаться чувствовалась сила, которая стоит за ним.

Конечно, Россия — огромная держава, неисчислимы ее богатства, необозримы земли, но разве может она сравниться с Германией, которую возродил фюрер?

Клейст понимал, что два таких государства, как Советская Россия и национал-социалистская Германия, не могут сосуществовать в Европе. Война между ними неизбежна. Не связан ли его визит в Рим с началом этой войны?

Осторожно, намеками он пытался спросить об этом Иоахима Шульца, но тот уклонился от разговора, то ли сам ничего не знал, а скорее всего, просто держал язык за зубами.

Клейст не был членом национал-социалистской немецкой рабочей партии. Ему, аристократу, не пристало вступать в такую партию, где есть слова «рабочая», «социалистская». Так думал Клейст до тех пор, пока партия Гитлера не пришла к власти.

Первые же мероприятия национал-социалистов — отказ от Версальского договора, вооружение Германии — импонировали Клейсту. Но еще долго в среде фон Клейста Гитлера считали «выскочкой», «нуворишем», «факиром на час». Когда новый министр иностранных дел фон Риббентроп пригласил его на работу в МИД, фон Клейст понял, что в лице новых вождей германского народа он имеет дело с серьезными людьми.

Теперь уже он был не прочь вступить в партию, но время как бы ушло. С тем большей гордостью Клейст принял новое назначение — специальный курьер фюрера.

Он понимал, что Гитлеру нужен такой человек: владеющий европейскими языками, знающий дипломатию. Но ведь таких людей в Германии немало, а выбор свой фюрер остановил на нем!

Поезд между тем шел по Баварии. Вечерело. За окном проплывали пронизанные солнечным светом хвойные леса, поднимающиеся на холмы и возвышенности. Чем дальше к югу, тем большей крутизны становились эти холмы — начинались предгорья Альп.

Узкая бурная речка змеилась внизу, меловые отроги отсвечивали розовым — на них еще падали лучи заходящего солнца.

Но постепенно блеск их тускнел, в лесу за окном становилось темнее. Наступала ночь. Клейст решил не ложиться в постель, пока они не проедут Мюнхен.

Утром специальный курьер проснулся от яркого солнечного света. Надписи на итальянском языке на маленькой станции не оставляли сомнений — уже Италия. В Италии все было ярким: и солнце, и зелень. Ярки наряды на итальянских женщинах. Они мелькали в окнах быстро идущего поезда, как большие цветастые бабочки. Раннее утро, а в вагоне уже довольно душно. Окна в нем не открывались. Фон Клейст распорядился включить вентиляцию и принести ему чашечку холодного кофе.

Чем ближе подъезжали к Риму, тем больше чувствовалось, что они приближаются к субтропической зоне: за окнами уже виднелись пальмы, а в горной местности — самшитовые деревья.

Фон Клейст и Шульц в то утро не включали радио и еще ничего не знали о том, что на востоке уже началась война с Россией.

Весть эту им принес молоденький взволнованный штурмфюрер СС, который занимал соседнее купе. Он был в полной уверенности, что его старшие товарищи знают об этом, и не спешил с новостью, которую услышал по радио еще два часа назад. Но все-таки он был слишком взволнован, чтобы долго усидеть на месте. Он не выдержал, нашел какой-то пустяковый предлог и постучал в соседнее купе, где ехали специальный курьер и доверенное лицо фюрера.

Клейст включил радио. Центральная Берлинская радиостанция передавала военные марши. Переключить на Лондон Клейст при Шульце не решился. Но ждать пришлось недолго: музыка прервалась, и военный комментатор генерал Дитмар в изложении передал речь Гитлера, с которой тот обратился к немецкому народу.

«Я не ошибся в своих прогнозах, вот что значит школа старого дипломата, — с удовлетворением подумал Клейст. — Мы воюем с Россией! Да поможет нам бог!..»

В Риме на вокзале фон Клейста ждала машина немецкого посла Ульриха фон Хаселя. Две другие машины были предназначены для охраны. Тут же, на привокзальной площади, стоял отряд итальянских полицейских на мотоциклах.