Мертвое «да» - Анатолий Штейгер

АНАТОЛИЙ ШТЕЙГЕР. МЕРТВОЕ «ДА»

Алла Головина. Предисловие

Анатолий Сергеевич Штейгер родился 7 июля 1907 года в отцовском имении Николаевка бывшей Киевской губернии. Семья Штейгеров принадлежала к старинному швейцарскому роду, одна из ветвей которого поселилась в России еще в начале 19-го века.

Его детство протекало летом в украинской усадьбе, зимой — в Петербурге-Петрограде, а затем — в Константинополе. Шестнадцати лет Анатолий начал самостоятельную жизнь. Судьба привела его сначала в Германию, а потом — в Париж, где он провел несколько лет и куда постоянно наезжал в предвоенные годы.

Путь в литературу он начал несколько необычно, — уже в раннем возрасте он пробовал писать исторические романы, которые несли на себе естественную печать детскости. Но с 16-17-ти лет он всецело посвятил себя поэзии. Среди его глубоких поэтических привязанностей — А. Блок и О. Мандельштам, Г. Иванов и А. Ахматова и, конечно же, Марина Цветаева, с которой он состоял в недолгой, но чрезвычайно интересной переписке.

Как человека утонченной культуры его одинаково привлекали и старина, и искусство, и экзотика, и природа. Совершенно естественно при этом, что так называемый «новый мир», будь то коммунизм в России или фашизм в Германии, вызывали у него поначалу грустную иронию, а под конец — ужас и отвращение.

У него, одновременно замкнутого и общительного, было мало близких друзей, но принимали его повсюду, и дружил он с людьми всякого званья и национальности.

Его короткая жизнь была часто мучительной и трудной, но всегда — на редкость насыщенной. «Все столицы видели бродягу», — писал он, — но ему были знакомы и старинные итальянские города, и албанская экзотика, и бессарабская или чешская деревня. Только война и болезнь заперли его в Швейцарии в последние годы жизни. Свою смерть он предвидел и предсказал. Умер А. С. Штейгер 24 октября 1944 года погребен в Берне в общей могиле с отцом и матерью.

Настоящее собрание стихов [1] было им самим подготовлено во время войны, когда, подавленный происходящим, он сознательно отказался от творчества.

СТИХОТВОРЕНИЯ

ЭТОТ ДЕНЬ (Париж, 1928)

Моей сестре

«Снова осень, и сердце щемит…»

Снова осень, и сердце щемит —Здесь сильнее дыхание грусти.Эти дни хорошо проводитьГде-нибудь далеко в захолустье.

Очертания острые крыш…В небе ратуши темные башни.Легкий сумрак… Стоишь и стоишь,Заглядевшись на камни и пашни.

Вдаль уходят пустые поля,Темнота опускается ниже…Как ни странно, но все же земляС каждым годом нам будто все ближе.

«Господи, я верую и жду…»

Господи, я верую и жду,Но доколь, о Господи, доколь,Мне терпеть душевную нужду,Выносить сомнение и боль?

Каждому — заслуженный удел,Каждому — по силам благодать,Почему-то я лишь не сумелВ этом мире счастье угадать.

Только я… А в чем моя вина?Только я… А в чем мои грехи?Но одна отрада мне дана —Я пишу рассказы и стихи.

И в стихах, рассказах, наяву,Темной ночью, на рассвете, днем,Я одно заветное зову,Я тоскую только об одном.

Я не знаю имени его,В памяти — неясные черты.От Тебя ж не скрыто ничего,Ты всесилен и всезорок Ты.

Все видать, я верую, с небес,Небесам не надобно огня,Сотвори же чудо из чудес —Маленькое чудо для меня!

«Не надо сердцу старых скреп…»

Не надо сердцу старых скреп,Мне путь иной теперь указан.В поля, в поля! Червонный хлебЕще не скошен и не связан.

Не надо слов и звонкой лжи,Простым останусь и веселым.Благоуханье сонной ржиУносит ветер спящим селам.

В поля, в поля! Сиянье звездЗалило радостную землю.Не надо думать! Снова прост,Я всех люблю и все приемлю.

«Идти за светлым от росы…»

Идти за светлым от росыХолодным и звенящим плугом,Поет последний вздох косыНад голубым и влажным лугом.

А облака как журавлиПлывут в сияющую просинь,Мы утомились, мы легли —Нас опьяняет запах сосен.

И небо чище, голубей,И мы покорнее и проще…Летает стая голубейНад засыпающею рощей…

«Как ветер — вперед и вперед!..»

Как ветер — вперед и вперед!Но ветру — всегда непокорным.Под легкою поступью ледСтановится зыбким и черным.

Под воду уходит стезя,Взбирается льдина на льдину,С одной на другую скользя,Преграды разрушу и сдвину.

По льдинам, по хрупкому льду,Как ветер, но ветра свободней —На берег далекий взойду,Покорный лишь воле Господней!

«Я в горах. Улегся зной…»

Я в горах. Улегся зной.Ни о чем мечтать не надо,В темно-синей чаще хвойБродит медленное стадо.

Запах праздничной земли —Здесь смеются, а не пашут,Яхта белая вдалиПо волнам веселым пляшет.

Льется тихий лунный свет,Блещет млечная дорога,И тоски вчерашней нет,Но и радости — немного…

НЕЖНОСТЬ

1. «Не в памяти, а в нежности…»

Не в памяти, а в нежностиОстался острый след,Доныне по безбрежностиЛечу былому вслед

И думаю, и думаю,Хоть знаю — не вернуть.Благослови тоску мою,Полуночная жуть!

2. «Памяти изменчивой не верьте…»

Памяти изменчивой не верьте:Поседев, былое не отдаст.Только нежность сохранит от смерти,Никому на свете не предаст.

Только нежность. От прикосновеньяРодилась и выросла она,Только быстрой нежности мгновеньяОпьяняют благостней вина.

Ей одной изверившийся, — верю,Клятвой нерушимой не свяжу,Самое заветное доверю,Самое заветное скажу!

Quai Voltaire

Опять сентябрь, и воздух снова чистый,И в бледном небе стынут облака,Уносит вдаль безжизненные листьяСпокойная и мутная река.

Стена в стене. Вознесшиеся стены.Чужой асфальт и холоден и сер.На пьедестале у зеленой СеныСкривил лицо насмешливый Вольтер.

Привычный шум. Шуршат автомобили.Холодный свет сентябрьской синевы.О, если б мы хотя на час забылиТеченье величавое Невы!

И этот день… Его забыть нет силы,Когда впервые, рано поутру,Меня тропинкой снежной подводилиК надменному и грозному Петру.

Моей тоски и нерушимой верыЯ никому на свете не отдам.Тоска, тоска! А черные химерыСмеются на высокой Notre-Dame.

Pere-Lachaise

Пройдут года, и слабо улыбнусьХолодными и бледными губами:Мой нежный друг, я больше не вернусьНа родину, покинутую нами.

Мне суждено на чинном Pere-LachaiseГлядеть в чужое палевое небо,И я тоскую… Мраморных чудесПрекрасней поле скошенного хлеба.

И этот холм, откуда поутру,Лишь небосклон слегка порозовеет,Так ясно видны села по ДнепруИ ветерок благословенный веет…

Но я напрасно думаю и рвусь,Мой нежный друг — неумолима тайна.О, милая, покинутая Русь!О, бедная, далекая Украйна!

ЦАРСКОЕ СЕЛО