Звездное небо Даркана - Георгий Смородинский

Георгий Смородинский

Звездное небо Даркана

Нам спокойствия, да во сне бы

Нам вести безнадежный бой

Или ты управляешь гневом

Или гнев управляет тобой…

Глава 1

— Тормозим! — Макс запрыгнул на один из лежащих у дороги валунов и, обернувшись в эльфа, с тревогой во взгляде посмотрел на садящееся за горизонт багровое солнце.

Позади с лязгом металла, скрипом кожи и порывистым дыханием лосей стал останавливаться их растянувшийся по дороге отряд.

— Стоять! Стоять! — раздались сзади команды Трезвого. — Лосей кормим и отпускаем! И чтобы через полчаса я ни одного рогатого тут не наблюдал. Маги — ловушки по кругу! Никсон — твой десяток в карауле.

— Рексар, Пончик, Таша, что у вас? — обратился воин в канале к разведчикам.

— Все чисто, босс! Только ящерицы и какие-то странные свиньи. Уровень — сто восемьдесят — сто восемьдесят пять… — ответ Таши вызвал у Макса улыбку.

Оно и понятно: волками жить — по-волчьи выть, а словечек дочь Филатрима нахваталась столько, что ее скоро уже будет не отличить от среднестатистического землянина.

— Хорошо, еще кружок и возвращайтесь, — Макс еще раз оглядел окрестности и вздохнул.

Заросшая бурой травой, усыпанная огромными камнями равнина тянулась насколько хватало глаз. Слева — небольшое горное образование. Небольшое — это так, к слову. Для любого городского жителя, который никогда не ходил в походы, любые горы — это уже что-то из ряда вон выходящее. А эти конкретно тянулись километров на семьдесят на юг. Их цель — Пятипалая скала — в пятидесяти километрах на запад. Он и остановил отряд на ночевку только потому, что пройти через скальную гряду можно только в паре километров от этого места. Сейчас лучше отдохнуть. Физической усталости в этом мире пока нет, но моральную не отменял никто, а двигаться неделю по незнакомой местности — удовольствие сомнительное. И пусть за эту неделю их отряд подвергся нападению всего лишь дважды — люди устали, и перед последним переходом лучше как следует выспаться.

Макс обернулся, с удовлетворением оглядел остановившийся на ночевку отряд, сел на нагретый камень и закурил, не забыв в очередной раз мысленно поблагодарить Бродягу. Его десяток — это его десяток, но управлять толпой в сорок человек — увольте. И если бы не Трезвый… Четыре десятка разнохарактерных игроков — это не шутки. Ведь для того, чтобы ими адекватно командовать, нужен прирожденный дар и знание характера каждого из подчиненных. Макс, к своему глубокому сожалению, в себе такого дара не чувствовал. Его десяток, по сути, его друзья, а вот все остальные…

— Я, кажется, скоро свихнусь, — в приватном чате произнес мягко приземлившийся рядом с ним здоровый черный кот.

Луффи перекинулся в эльфа и, закинув руки за голову, улегся рядом с сидящим на камне воином.

— Это же какая-то жесть, я уже не знаю, кто я на самом деле есть, — задумчиво произнес маг. — Ты не удивляйся, если я ночью начну рычать…

— Ты бы спал по ночам, — хмыкнул Макс. — Глядишь, и не было бы этих проблем.

— Кто бы говорил, — вернул ему усмешку Луффи. — У котов, знаешь ли, слух чуткий, а то, что вы с Аленкой отбегаете на километр в сторону…

— Ну я-то, как видишь, не рычу.

— Так-то ты, а мы, маги — существа чувствительные и высокоинтеллектуальные, у нас полет мысли и прочие способности, — маг принял сидячее положение, пожал плечами и зажег на ладони огонек.

— Эээ, хорош! — Макс хлопнул друга по плечу. — Не фиг зависать. Пошли к нашим.

— Не фиг — так не фиг, — улыбнулся маг. — К тому же Таша, вон, подошла уже. Она не даст. Женщины — они такие… женщины.

— Помнится, кто-то при знакомстве что-то там говорил о темных властелинах и обнаженных принцессах, покоренных этими властелинами стран.

— Ты только Таше это не говори, — Луффи сделал испуганно-потешные глаза. — Мне, как выяснилось, и одной принцессы за глаза. Хватит мне их…

— То-то и оно, — хмыкнул Макс и, обернувшись в кота, спрыгнул с валуна вниз.

Луффи спрыгнул следом, и друзья направились к уже разожженному Фантиком костру.

— Макс, — там дальше какая-то хрень, — Рексар указал рукой на восток. — Болото вроде, но какое-то странное. Улитки двухсотые и метров на пятьдесят от берега ряска.

— Да по фигу, — пожал плечами воин. — Нам все равно в другую сторону. К тому же если что оттуда и выползет, то вряд ли оно до нас доползет.

— Логично, — кивнул рейнджер и, развернувшись на каблуках, направился к костру, где уже собрался весь их десяток.

Хотя десяток — это в прошлом. Сейчас, если считать с Ташей, их одиннадцать. Ну а с клинками — так вообще полусотня. «Нет, Филатрим был прав, — подумал Макс, — когда заставил всех клинков пересесть на лосей. Лошади и медведи по этой дороге бы не прошли. Лорд словно знал, какой им предстоит путь. Болотина и песок. Нет, понятно, что тут и на медведе можно проехать. Только, вот, время… Кстати, странно, что в Диком лесу, вообще, кто-то продавал ездовых животных. Скорость в истинной форме не уступает скорости передвижения на маунте. Так что кошкам они просто не нужны. Скорее всего — это приколы постепенно меняющегося мира. Кто его знает… да и, в принципе, по фигу». Макс еще раз оглядел готовящийся к ночевке лагерь и, кивнув Трезвому, направился к своему костру, где уже собрались все его ребята.

Лежащая в пяти метрах от костра светло-рыжая кошка поднялась с земли и, мягко ступая, приблизилась к воину. Макс присел на корточки и, обняв подругу за шею, погрузил ладони в ее мягкую шерсть. Кошка довольно заурчала, лизнула парня в лицо, затем игриво толкнула в грудь головой, отскочила в сторону и обернулась смеющейся Аленкой.

— Вот не буду тебя больше за ушами чесать, — вздохнул он, поднимаясь с земли.

— Я больше не буду, — девушка подошла к нему и, слегка склонив голову набок, сделала умильно-виноватые глаза.

— А больше и не надо, — покачал головой Макс, а потом не выдержал и рассмеялся.

— Значит мир? — Алёна взяла его за руку и повела к костру, у которого как всегда кашеварил Фантик, напевая при этом какую-то одному только ему известную песню:

Целовал я струи многих родниковИ томился одиночеством вдали.Мои волосы от зноя и ветров,Побелели, как степные ковылиНатали, утоли мои печали, Натали.Натали, я прошел пустыни грусти полземли…[1]

— Фантик! — оборвала лысого Масяня. — Ты и сам гад, каких поискать, и песни у тебя тоже уродские!

— Че не так-то? — удивлённо посмотрел на подругу сидящий рядом с ней Пончик. — Классная песня, душевная.

— Чего не так? — обернувшись к нему, охотница подняла правую бровь. — Он, значит, целовал там где-то струи этих самых родников и ещё там что-то целовал, скорее всего… а тут появился, блин! И утоляйте теперь его печали! — Масяня недобрым взглядом посмотрела почему-то в сторону Алекса. — Вот и вали туда, откуда пришёл, и целуй там все эти родники и струи, хоть из луж пей ур-род!

— Да я-то причём? — скосив взгляд на Эланку, удивлённо пожал плечами рейнджер. — Я ничего такого нигде не целовал.

— Я не о тебе конкретно, — тут же ответила охотница. — А обо всех вас, мужиках, по отдельности.

— Масянь, ты чего на людей-то бросаешься, — вступилась за своего парня Эланка. — Это форма, что ли, так действует? Все ж нормально вроде.

— Да тут не форма, — оторвавшись от кипящего на костре котла, хмыкнул Фантик. — Моя когда… ну того самого, — он покрутил поварешкой в воздухе и улыбнулся. — В общем, она так же себя первое время вела. Хоть и не блондинка ни разу, ага…

— Ты… ты..! — Масяня яростно посмотрела на Пончика. — Ты же обещал никому…!!!

— Да ничего я никому не говорил! — тут же оборвал подругу тот. — Я че, на кретина похож или на смертника? И родников я вообще никаких никогда не целовал, и песня мне эта тоже не очень понравилась!

На мгновение над костром повисла тишина, охотница оглядела товарищей растерянным взглядом, и на глазах у девушки мелькнули слезы.

— Ну ты чего, Масянь? — Фантик кинул половник в котёл и нахмурился. — Сдурела тут плакать? Тут же счастье-то какое! Мы ж тебя все любим! — он почесал затылок и развёл руки в стороны. — Ну Пончик, наверное, посильнее, конечно, любит, но даже и в моих глазах ты только что поднялась до неизмеримых высот. Словно тебя в серый цвет перекрасили. Ну в светло-серый, вернее, — тут же поправился он.

— Сволочь, — сквозь слезы улыбнулась охотница. — Но я тебя все равно ненавижу! Ну, может быть, чуть меньше, чем раньше…

Видя, что гроза миновала, Пончик пододвинулся к подруге поближе, обнял девушку за талию и что-то прошептал ей на ухо. А народ словно вышел из паралича. Со всех сторон послышались слова поздравления, а Макс в очередной раз поразился мудрости своего раздолбайского танка. Это ж насколько быстро нужно было среагировать на ситуацию и как точно подобрать слова! Хотя, чего тут удивляться — мужику сорок три года, и они все для него как младшие братья и сестры…