Белые ночи (сборник) - Лина Дей

Белые ночи

Стихи и проза

Лина Викторовна Дей

© Лина Викторовна Дей, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Черёмуха

Рядом с двухэтажным деревянным домом росла черёмуха. Три куста в ряд расположились под окнами дома, а рядом – небольшой огородик на несколько семей. За огородом – детская площадка с песочницей, теннисным столом и скамейками. Низкий забор, построенный мальчишками с окрестных дворов, делит площадку пополам. На другой половине стоят качели и находится несколько клумб с цветами.

Окно Тасиной комнаты находилось прямо над черёмухой. Весной, когда черёмуха цвела, Тася любила сидеть у открытого окна, вдыхать одуряющий аромат белых цветов, заодно обозревая окрестности со второго этажа. Вот соседская девочка Оля вышла на площадку с учебниками. У Оли скоро экзамен и она к нему готовится. «Когда у меня будут экзамены, – подумала Тася, – я тоже на площадке готовиться буду».

Когда цветы облетали, на кисточках начинали наливаться, увеличиваться в размерах небольшие ягодки. Сначала зелёные, потом они начинали коричневеть, пока не становились совсем чёрными. А когда мякоть внутри ягод становилась коричневой – всё, ягода созрела.

Тася обожала терпковатый вкус этих ягод. Обычно они с девчонками наберут черёмуховых кисточек, усядутся на скамейку на детской площадке, соединявшей собой два дома, и обсасывают кисточки, набивая рты ягодами, только косточки летят во все стороны. А на следующее лето, там, где косточки упали, вырастают молодые черёмуховые побеги, которые все топчут.

После поедания ягод губы и зубы у девчонок становятся коричневыми, на языке бурый налёт. И пока налёт не сойдёт с языка, вкуса другой еды не почувствуешь.

Тася всегда с нетерпением ждала, когда поспеет черёмуха, и зачастую, не дожидаясь, объедалась ещё зелёной. Но больше всего она любила, когда черёмуха сутки постоит в ведре, станет мягкой и почти не терпкой. Это когда отец привозил из леса целое ведро ягод, вот тогда Тася с сестрой Ритой отводили душу.

А эта черёмуха, что росла под окнами Тасиной квартиры, была недоступной, потому что принадлежала соседям Кочетовым. Соседями по лестничной площадке были муж и жена, пенсионеры. Невысокий, в больших очках, вечно угрюмый и недовольный Степан Иваныч и его жена Алевтина Павловна, высокая, полная женщина. Гораздо выше супруга, она ступала неторопливо, говорила размеренно и никогда не ругалась. Двое детей их, сыновья уже были взрослыми и жили отдельно от родителей. Младший сын работал капитаном дальнего плавания и дома бывал очень редко. Внуков у стариков ещё не было, и они всюду ходили под руку вдвоём.

Старики скучали по младшему сыну и держались обособленно от всех, особенно от чужих шумных ребятишек. А соседство с двумя непоседливыми девчонками 10-ти и 12-ти лет несколько раздражало стариков. Особенно Тася, которая и по лестнице-то спокойно не могла пройти – всё бегом да с громким топотом. Старик выглядывал в окно, неодобрительно косился на Тасю, выскочившую во двор, и бурчал что-то себе под нос. Да кто же его слышал, кроме него самого или его жены. В Тасиной квартире всегда громко хлопала входная дверь, играла музыка, которую девчонки включали на всю мощь. В общем, не повезло старикам с соседями.

В это лето черёмуха особенно буйно цвела, а когда цветы облетели, на ней стали наливаться крупные ягоды. Тася, повиснув на подоконнике, смотрела на них и думала, отчего же это соседи такие жадные. Целых три куста черёмухи и всё им одним. «Что же они с ней делают? – думала девочка, – На рынке не сидят. Тогда они что же, едят её? Так вдвоём не съесть. Наверное, сушат на зиму, а потом всю зиму чай черёмуховый пьют. Лучше бы свежую ягоду ели, а ещё лучше, если бы ей, Тасе, поесть предложили. Нет ведь, из вредности не предложат».

Вечером на площадке собиралась молодёжь. Тасе с подружками всегда интересно было послушать, о чём говорят парни с девчонками, и поэтому они допоздна болтались рядом, пока их не загоняли домой родители. Да ещё Рита, которая считала себя взрослой, всегда прогоняла Тасю домой, считая, что рано ещё ей сидеть с большими. Старик в это время выходил во двор и медленно прохаживался мимо огорода, оценивая степень опасности для любимых кустов черёмухи, которая исходила от собравшейся молодёжи.

Проходившая через дорогу от дома железнодорожная одноколейка была и на этот раз заставлена вагонами с лесом, который разгружали пограничники, войсковая часть которых издавна находилась в городе. Ребята с наступлением темноты, как обычно, переместились на площадку, где и ждали их девчата, делающие вид, что они там просто так, сами по себе отдыхают. Перемахнувшие через забор добрые молодцы мигом изменили обстановку и темнота начала взрываться девчачьим смехом.

Девушки смеялись, парни травили анекдоты, а мелочь, вроде Таси, сидела в сторонке, навострив ушки, хихикая, и подталкивая друг друга локтями.

– А черёмуха-то уже поспела, – сказала Люба. У неё уже был постоянный ухажёр из пограничников, ражий и веснушчатый Андрей. – Вот бы черёмушки поесть, я ещё даже не пробовала.

Сама от себя не ожидавшая Тася вскочила со скамейки: – Будет вам сейчас черёмуха, я быстро!

Уже стемнело, но различить кисточки ягод ещё было можно. Юркнув в калитку, Тася добралась по тропе между грядками к черёмуховым кустам. Обрывая кисточки, она торопилась, а ветви предательски трещали.

Вдруг из-за забора раздался возглас: «Ты что делаешь!». Тася узнала голос Степана Иваныча, голова которого мелькнула у калитки. Сердце ухнуло в пятки, а в животе появилась противная пустота. Девочка метнулась в сторону огорода и, топча грядки, побежала зигзагом от старика. Пока сосед выбирал дорогу, чтобы не потоптать свой лук, Тася добежала до забора, подтянулась, и, вся оцарапавшись, свалилась на сторону площадки. Неожиданное появление старика, его погоня за девочкой настолько напугали её, что она почувствовала, как по ногам потекла тёплая влага, которую она не могла унять. В страхе, что старик настигнет её, Тася побежала в сторону девчат и парней, и только плюхнувшись рядом с ними на скамейку, почувствовала себя в безопасности.

Совсем стемнело, и старик, по-видимому, не захотел искать похитительницу в темноте, да и цели он своей достиг – спугнул её и вряд ли она вернётся. Поэтому, решив, что дело сделано, старик помаячил ещё для порядка у забора и вернулся к себе домой.

Тася отдала все ягоды девчонкам, хотя сама она их очень любила, да вот на этот раз ей совсем их не хотелось. Она сидела, как мышка, на скамеечке, и переживала стресс.

– А ты что же себе ягод совсем не оставила? – спросила Люба, сплёвывая косточки. – На, и ты поешь, добытчица. Все дружно рассмеялись.

– Нет, нет, мне не хочется – ответила Тася. – За мной Степан Иваныч гнался.

– Да ты что! И где он?

– Не знаю, ушёл, наверное. Вы меня не выдавайте, если подойдёт!

– Вот жадина, из-за какой-то черёмухи за девчонкой погнался – посочувствовал пограничник Дима.

Тасю мелко трясло. Она старалось, чтобы этого никто не заметил, и вцепилась руками за край скамейки. А ещё никакая сила не заставила бы её подняться с места, чтобы никто не увидел мокрое пятно под ней. Парни шутили, стараясь отвлечь Тасю от происшедшего, и подбадривали её, говоря о том, какая она будет красавица, когда вырастет. В другой раз бы девочку так порадовали эти комплименты, но сейчас Тасе было не до того.

Просидев на скамейке, как только было возможно дольше, Тася ушла домой, надеясь, что уже никто не заметит оплошности, приключившейся с ней.

На другой день Тася очень боялась встретить Степана Иваныча, но столкнувшись случайно с ним на лестнице, она поняла, что старик просто-напросто не разглядел её в вечерних сумерках.

И всё же никак не могла Тася понять, почему старики так жалеют ягод, которых им двоим никогда не съесть. А может, это обычное стариковское скупердяйство?

На этот вопрос она так никогда и не нашла ответа, да и не искала.

Через несколько лет Тасина семья переехала жить в другую квартиру, на другой конец города. Позже она узнала, что старики Кочетовы умерли, а жильцы с первого этажа, за окнами которых росли деревья, срубили их все до одного, чтобы черёмуха не закрывала им свет.

До сих пор Тасе, теперь уже Таисье Николаевне, жаль эту черёмуху. И всегда, проезжая мимо дома, в котором прошло её детство, Тася вспоминает, как радовали её весной белые, пенные, изумительного аромата цветы, напоминающие детство.

Объяснение в любви

Глава 1. Новенький

Яркое весеннее солнце светило в огромные школьные окна, заливая класс утренним светом и отвлекая от урока. Молодые зелёные листочки на тополях призывно шелестели, а сердце в нетерпении ныло и просилось на волю.