Успеть до рассвета - Евгений Валентинович Хван

Успеть до рассвета

Глава 1

Сегодня все внуки и внучки угомонились очень рано и их бабушка, т. е. моя жена Лена, устроила им читальный зал, читала им сказку о коньке-горбунке Ершова. Хех, удивительно мои внуки не любили играть в компьютерные игрушки, им они очень быстро надоедали. А, вот собираться с бабушкой во главе по вечерам в нашей гостиной любили, слушая ее красивый голос с ровной дикцией.

Выйдя на пенсию, мы приобрели в ближнем Подмосковье себе небольшой домик на берегу неглубокой речки, в очень живописном месте. Многие москвичи так поступали, покупая в заброшенных деревнях недорогие рубленные дома, делая из них загородные дачи. Вот и нам с Леной приглянулся такой же домик, душно нам стало жить в городе. К старости тянет к земле, на природу.

Прежние хозяева, молодые люди с превеликим удовольствием продали свой дом, доставшиеся им от своих умерших родственников. Так они уже давно перебрались в Москву и дали объявление в газету о продаже недвижимости в поселке Горелово. Когда мы с женой созвонились с ними и поехали в воскресный день посмотреть на домик, то он сразу нам глянулся и небольшая цена нас вполне устроила.

Поэтому мы быстро оформили купчую в нотариальной конторе, отдали деньги молодым и я сказал, что дальнейшим оформлением на себя недвижимости возьмусь сам, а что я на пенсии и у меня вагон времени. От них только потребовалась нотариально заверенная доверенность и все. Когда получив, причитающиеся им деньги, они настолько обрадовались, что я взял все переоформление на себя, что на радостях вручили нам ключи от дома и оставили нам не только ключи от избушки, но все сельхозинструменты и даже старенькую, но исправненькую машину, марки жигули, в покосившемся гараже, больше похожим на сарай.

Автомобиль, после моей проверки оказался, во вполне приличном и даже в рабочем состоянии, вот молодежь! Но, когда увидел, на какой машине приехал Ваня, продавец дома, то все вопросы у меня отпали. Красавец Ламборджини не шел в никакое сравнение с моей старушкой ауди.

— Я рад, Леонид Алексеевич, что нашелся покупатель на такую древность— говорил тот мне, выписывая доверенность в нотариальной конторе на домик и на машину — жигуль идет вам, как бонус от меня — смеялся хозяин раритета в деревне, как тот высказался о доставшейся ему избушки.

Целый год мы обустраивали наш загородный домик, поправили покосившийся забор, вместо развалюхи, под названием гараж, поставили металлический модуль. Заменили все сгнившие деревянные полы, кое-что прикупили из мебели, обновили печь, поставив вместо нее оборудование, работающее на нефти или мазуте.

После всех преобразований, мы наконец-то с моей женой, Кашиной Еленой Александровной, бывшей преподавательницей МГУ и мной, Кашиным Леонидом Алексеевичем, пенсионером, бывшим археологом, бывшем деканом и доктором археологических наук, а ныне находящемся на заслуженном отдыхе, переехали в свой уютный домик, в двухстах километрах от Москвы.

Нашим детям, а особенно четырем внукам, настолько понравилась колоритная деревня, что они на все летние каникулы оставляли нам своих детей. Внуки целыми днями пропадали на речке, купаясь и загорая на песке. Что дети утонут мы с женой совсем не боялись, больно речка мелкая, взрослому по колено. Часто мы ходили в ближайшей лес с ними за грибами и ягодами, а вечерами варили из этих ягод вкусный кисель или жарили грибы на сковородке с картошкой, собранные в лукошко. Вкус неописуемый!

Вначале мы с Леной приезжали в свой домик на весну, лето и осень. В августе и сентябре собирали урожай с огорода, а затем уезжали на зиму в Москву. Так продолжалось года три и затем мы решили окончательно переехать в Горелово, а квартиру сдали в аренду, приличная прибавка к пенсии.

Мне недавно исполнилось шестьдесят восемь, все было хорошо, если бы не мой кашель и приступы, душившие меня каждые два часа. В последнее время, проклятая Жаба вцепилась в меня мертвой хваткой и не отпускает, даже не могу с внуками в лес сходить, отдышка начинается каждые сто метров. Похоже недолго осталось мне коптить на этом свете, жду смерти, как избавления.

Мне ничего не оставалось, как писать свои мемуары о своих археологических экспедициях, проходивших в разных частях света, итоги экспедиции и что интересного было найдено в них. Я, сейчас сидел за своим рабочим столом и передо мной на подставке стоял круглый многогранник, черно-антрацитового цвета, размером с небольшой апельсин.

Про него, как раз сейчас писал монографию. Мне преподнес его в подарок один наш студент, нашедший его на раскопках в Месопотамии, наверное в благодарность за то, что я включил его в свою экспедицию, по его просьбе. Очень уж тот хотел попасть в нее. Когда впервые очистил его от многовековой пыли и песка, то вначале показалась, что мне в руки попалась обыкновенная стекляшка, случайно оброненная вездесущими туристами, коих по древним раскопках шарахается во множестве.

Но, после радиоуглеродного анализа, возраст этого странного многогранника оказался почти в пятнадцать тысяч лет, что не вписывалось ни в какие научные концепции, причем его минеральный состав наши ученые, так и не определили. Единственное, что все сошлись в одном мнении, это не минерал, ни металл и не горный хрусталь, а какое-то искусственное образование, но его состав минерологи так и не смогли определить. Они даже с моего разрешения хотели отколоть себе кусочек от черного апельсина для дальнейшего изучения, но антрацитовый многогранник не брало даже алмазное сверло, даже те не смогли на нем оставить царапину.

Однажды, ради эксперимента кинули этот неизвестный многогранник в мартеновскую печь, конечно кинули не сам черный апельсин, а его всунули в металлический каркас на стальной цепи, всего на минуту. Больше нельзя, а не то сам каркас расплавиться, но нашему артефакту все было ни по чем, никак не прореагировал на миллионы градусов.

Вот теперь он стоит передо мной на столе на подставке из руки. Это мой знакомый Иван Петрович, столяр милостью божией, сделал мне для него подставку в виде деревянной руки из черного эбенового дерева, кусок которого привез самолично из африканской археологической экспедиции. Сейчас любуюсь на него и пишу воспоминание о Месопотамских раскопках.

Ох, как давно это было, почти восемнадцать лет назад. Засмотрелся на свой черный апельсин и вдруг мир вокруг артефакта начал искажаться. Тряхнул головой, прогоняя наваждение, закрыл глаза и через некоторое время опять их открыл. Ничего не изменилось, только