Только кровь - Гай Хейли

Гай Хейли

ТОЛЬКО КРОВЬ

— Там точно что-то есть!

Брат Санно оглянулся через плечо на открытую дверь кабины, перекрикивая размеренный гул двигателя “Носорога”. Он был без шлема. Воздух в БМП был душным и терпким, но на его взгляд лучше дышать таким, чем бесконечно вдыхать переработанный доспехом. Четыре Чёрных Храмовника в помятом десантном отделении — два послушника и два посвящённых — прекратили изучать внутреннее пространство пассажирского отсека и посмотрели на переднюю панель связи. Неофиты медленно моргнули, словно от удивления. Эти дни всем им дались тяжело.

— Остановить “Катафракт”, — приказал Браск, Брат меча крестового похода Пепельных Пустошей, командир этих жалких остатков. Он барабанил пальцами латной перчатки по набедренной броне, выбивая короткую металлическую дробь в десантном отделении “Носорога”. Санно выключил двигатель, и неожиданно наступила тишина. Тихие звуки стали громкими: приглушённый толстой бронёй свист ветра между деталями транспорта; почти неслышный гул силовых доспехов; грозовое дыхание пяти гигантов.

Коммуникационное устройство на передней стене беспомощно шипело, экран переключили на поисковый ауспик, но и он шипел зелёными статическими помехами.

Браск глубоко вздохнул и по очереди посмотрел на каждого из своих воинов. Озрик, Санно в кабине, неофиты Маркомар и Донеал, они ещё не стали посвящёнными, но уже были сильнее взрослых неулучшенных мужчин. Тугая рубцовая ткань на лице чесалась, впрочем, как и всегда, когда он уставал. Брат меча изо всех сил старался не обращать на зуд внимание.

— Брат Озрик, что скажешь? — наконец произнёс он.

Озрик нахмурился, поднялся, пригнулся, сделал несколько шагов и ударил по панели связи бронированным кулаком. Экран подпрыгнул. Толстые полосы поползли сверху вниз. Электрические помехи вернулись.

— Ты уверен, что это было нужно? — спросил Браск. — Насколько я видел, техножрецы обращаются с машинами по-другому.

— В половине случаев они просто бьют по ним, — пробормотал Озрик.

Брат меча нервно рассмеялся. Неофиты подскочили, они ещё не привыкли к его манере поведения.

— Может и так, но ты не знаешь правильные предварительные молитвы.

— Он работает и у меня есть кое-что, Брат меча. Слушай!

— Все наз… …сектор 15… Вра… и… — Вокс-сообщение прервал поток угрожающего гула.

— Сигнал ухудшается, — проворчал Браск. Хорошее настроение исчезло также быстро, как и пришло. Озрик знал, что он был переменчив. Другие побаивались Браска за это, но не он.

— На Армагеддоне сезон огня. Чего мы ждём? — спросил Санно.

— Видимо башню Кангейм снова свалили, — предположил Озрик. — Орки уничтожают её также быстро, как Муниторум восстанавливает.

— Сначала спутники, теперь это, — продолжил Санно. — Зелёнокожие уничтожают каждую радиовышку и антенну на своём пути. Они не глупцы. У нас есть приказы. Отступить и перегруппироваться. Командуй, Брат меча, и я добавлю пыли к этому проклятому шторму.

Браск ничего не ответил. Снаружи завывал ветер. Крупные песчинки барабанили по корпусу.

— Что думаешь, брат? Сходим в разведку? — спросил Озрик. — Там должен находиться полевой госпиталь. Это может быть он. В приказах верховного командования упоминается о защите отставших. Они, возможно, не получали сообщений.

— Это может быть пост орков, — возразил Санно. — Мы не подчиняемся ничьим приказам, кроме маршала Рикарда, а он велел перегруппироваться и только. Пусть обычные люди присматривают за своими. Я говорю, что нужно двигаться дальше.

— Да ладно! Пост орков это же здорово. Я мог бы окропить клинок кровью, а не сидеть в этой коробке день за днём, — широко улыбнулся Озрик.

Это понравилось Браску. Он тоже улыбнулся, и его обезображенное лицо стало ещё уродливее. Затем указал пальцем на Озрика. — Хорошо. Давай, ты за мной.

— Значит это не напрасная трата времени, брат? — спросил Озрик, обращаясь к Браску, но говоря главным образом для Санно.

— Может быть да, может быть нет, но если я оставлю тебя здесь колотить по механизмам, ты, скорее всего, доведёшь “Катафракта” до того, что сам Бог-Машина заклинит твою броню. Санно, останешься с неофитами.

— Слушаюсь, Брат меча, — ответил Санно, раздражённый, что к его мнению не прислушались, поворачиваясь к пульту управления “Носорога”.

— Лучше прикройте рты, парни, — сказал Браск.

— Есть, повелитель, — ответили неофиты. Они были ветеранами пятнадцати сражений, но по-прежнему опускали взгляд и говорили со смирением, когда Брат меча обращался к ним. Его называли Стариком и не только неофиты. Браск и в самом деле был самым старым Чёрным Храмовником или, по крайней мере, его таким считали. Быть может даже самым старым из всех Сынов Дорна, за исключением капитана Лисандра из Имперских Кулаков, но он не любил, когда его так называли в этой кампании. У Армагеддона был свой Старик. И хотя Браск был намного старше Яррика, он считал, что комиссар заслужил почёт и уважение, которое наилучшим образом олицетворяло это прозвище.

Он посмотрел на своих людей. Из десяти крестоносцев осталось пять, жалкий счёт и ему не доставит удовольствия докладывать маршалу Рикарду о количестве убитых. Маркомар переживал гибель своего господина особенно сильно. Его наколенник подрагивал вверх-вниз, и он слишком крепко прижимал снайперскую винтовку к ногам. На взгляд Брата меча он оказался на грани провала последних этапов посвящения. — Прикройте рты, — повторил он мягче, почесал необычно гладкую щёку и кивнул Озрику. Они оба надели шлемы. Сенсориум включился и перед глазами Браска заработал дисплей реального времени. Проверив визуальные маркеры и убедившись, что доспех исправен, Храмовник мысленно активировал руну люка “Катафракта”. Он и Озрик забрали оружие с оружейной стойки: по цепному мечу и болт-пистолету.

Забитые пеплом механизмы заскрипели и задняя рампа “Носорога” открылась. Храмовник пробормотал короткую благодарность духу машины. Он волновался, что тот мог рассердиться, причём не только на непочтительное обращение Озрика. Мало из созданных человеком вещей подходило для Пепельных Пустошей Армагеддона. В десантное отделение хлынули потоки пепла и пыли, запустив систему предупреждения в кабине.

Браск и Озрик шагнули в песчаную бурю. Вой ветра сразу же заглушил сигнал тревоги. Они произнесли обряды пробуждения, приготовив оружие к бою, но пока не стали застёгивать цепи на запястье.

— Есть, я поймал сигнал. Имперский маркерный маяк. Это — полевой госпиталь, — произнёс Озрик. Секунду спустя сигнал засёк и Браск.

— Что в воксе?

— Ничего.

— Тогда нам лучше постучать.

Чёрные Храмовники почти ничего не видели, и вообще ничего бы не смогли рассмотреть, если бы не духи доспехов. Направление к комплексу указывали мигающие стрелки и колесико компаса визора. Когда они подошли ближе, активировалась каркасная сетка, очертив резкими светлыми линиями тёмные здания, которые сливались с коричневым воздухом. Только, когда они оказались на расстоянии вытянутой руки от стены, она приняла форму блочных секций префабрикатума, таких же, какие можно было встретить на сотнях тысяч планет по всей галактике.

— Как ты и говорил, — заметил Браск, убирая оружие только после того, как лично удостоверился в том, что проецировал доспех. Примагничивая болт-пистолет и цепной меч, он извинился перед ними.

— А ты уверен, что он всё ещё в руках людей? — спросил Озрик. Он не хотел убирать оружие, не окропив его кровью.

— Абсолютно, — ответил Брат меча. — Я не вижу никаких признаков орочьей скверны. — Они говорили по воксу шлемов. Решётки их спикеров забил пепел, а любые обрывки слов уносил свирепый ветер. Скрежет пемзы и песка о шлемы стал настолько громким, что приходилось почти кричать.

Озрик, как и Браск, примагнитил цепной меч к левому бедру, а болт-пистолет к правому.

— Нам повезёт, если мы подойдём к ним, не попав под обстрел, — сказал он.

— Им повезёт, если они выживут после этого, — ответил Брат меча. От бури у него испортилось настроение, и сказанное было шуткой только наполовину.

Они направились вдоль периметра, нижнюю часть сегментированной пласкритовой стены засыпал пепел.

— Никого, — сказал Браск. — Глупо.

— Здесь же нет орков.

— У отсутствия бдительности нет оправданий. Вон пост охраны.

Два шестиугольных бункера защищали дорогу в лагерь, от которой было рукой подать до уже основательно засыпанных ворот. Они представляли собой металлическую сетку на колёсах и были скорее формальностью, чем защитой. Озрик проворчал, увидев их. — Это не задержит орков, — презрительно произнёс он.

Солдаты в бункерах поняли, кто перед ними и не стали стрелять. Один вышел навстречу. Сжавшись от ветра, он казался ещё меньше и тоньше, его очертания частично скрывала завеса пепла, поэтому казалось, что следующим порывом ветра его сотрёт в ничто и унесёт прочь.