Выкрутасы судьбы - Владимир Горбань

Выкрутасы судьбы

Сборник избранных иронических рассказов

Владимир Владимирович Горбань

© Владимир Владимирович Горбань, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Разрешите представиться – Владимир Горбань – весьма пожилой (год жизни в России следует принимать минимум за два) журналист и писатель.

Я очень долго ломал голову над составлением своего резюме. Хотелось чтобы получилось оно и умным, и содержательным, и веселым. Чтобы оно ярким светом отражало все основные вехи моей богатой на события жизни, все этапы длинного и тернистого творческого пути: искания, мучения, сомнения, надежды и разочарования, взлеты и падения, борьбу с тщеславием и гордыней и при этом, чтобы было оно кратким и нескучным.

Хотелось захватить кусочек счастливого детства, частичку беззаботной юности, пару – тройку забавных мгновений бесшабашной молодости, а также некоторые эпизоды познавательной зрелости и уже наступающей на пятки неумолимой старости.

Отдельные абзацы хотелось бы посвятить былому увлечению спортом, алкоголем, женщинами, политикой, бизнесом, многочисленным встречам с сильными мира сего, авторитетами преступного мира. А также общению с киношными знаменитостями, золотыми голосами советской и российской эстрады, учеными, художниками, композиторами, слесарями, геологами, токарями, работниками сельского хозяйства. А еще военными, представителями правоохранительных органов, учителями, врачами, многочисленными поэтами и прозаиками.

А закончить свое резюме мне хотелось бы какой – нибудь умной и жизнеутверждающей фразой типа: «Все будет хорошо!»

Но я ничего путного так я и не придумал. Видимо, еще не пришло мое время полностью подвести черту…

Так что делайте выводы сами, читая мои рассказы, которые были написаны в разные годы, начиная с середины 80—х XX века. Рассказы, собранные в книге с соответствующим моей богатой биографии названием «Выкрутасы судьбы». Ей Богу я сам эти рассказы в разные годы написал…

Как писать прозу

Для того чтобы создать добротный рассказ или претендующую на успех повесть, начинающему автору необходимо знать 3—5 несложных правил.

Правило первое, основополагающее. Если можешь не писать – не пиши. Занимайся своим прямым делом, не изменяй родной профессии.

Правило второе, главное. Если совсем невмоготу и уже взялся за перо, пиши о том, что хорошо знаешь, глубоко прочувствовал.

Правило третье, фундаментальное. Всякое произведение должно начинаться красиво и интригующе, независимо от избранного жанра. Например, повесть о деревенской жизни можно начать так: «Верхнереченский пастух Афанасий Егорыч знал в лицо каждую корову в своем стаде». А вот неплохая первая строка для детективной истории: «Полковник Вихрев, разжалованный за своенравный характер в рядовые, не спал четвертые сутки, ожидая в засаде коварных врагов». Роман о романтической любви желательно начать издалека: «Она стояла у раскрытого окна в цветастой кофточке совсем босая, а в кронах цветущих черемух без умолка пел соловей».

Правило четвертое, факультативное. В каждом произведении желательно наличие сюжета, по возможности оригинального или хотя бы хорошо забытого. Сюжет повести о сельской жизни может развиваться так: верхнереченекого пастуха Афанасия Егорыча переводят в плане обмена опытом скотником в соседнюю деревню Нижнереченскую. Удои у коров верхнереченского стада резко падают. Заведующий фермой, зоотехник и новый пастух не могут понять истинных причин и интенсивно лечат бедных буренок от бруцеллеза. В результате такой безжалостной химиотерапии коровы вовсе перестают доиться. Все в панике! Вдруг из города приезжает с лекцией известный психотерапевт, гипнотизер и маг в пятом поколении. Этот чудо – целитель за один сеанс излечивает всех бабок и алкоголиков. Его уговаривают посетить ферму. Он долго отказывается, но после того, как его нижайше просит самая красивая в округе доярка, эскулап великодушно соглашается. Экстрасенс, гипнотизер и маг вступает с коровами в диалог на языке медиков – латыни – и выясняет истинную причину их болезни. Оказывается, буренки тоскуют по своему прежнему пастуху и им вовсе не хочется жить. Афанасия Егорыча в приказном порядке возвращают в родную деревню. Его встрече с коровами посвящается отдельная глава, которая заканчивается утверждениями о резком возрастании удоев. Эту сентиментальную повесть можно завершить такой фразой: Афанасий Егорыч плакал в своей жизни лишь дважды. Первый раз от горя, когда покидал свою малую родину, а теперь от радости возвращения домой после долгих мытарств на чужбине».

Сюжет детективной истории стоит по возможности предельно запутать. Ход мыслей может быть таковым. Бывшего полковника Вихрева вовсе выгоняют из органов. Так называемые друзья – сослуживцы от него отвернулись, жена бросила. Напасти одна за другой преследуют Вихрева: сгорает квартира, угоняют автомобиль, а сам он в восьми местах ломает правую руку. И все это – происки хорошо организованной преступности. Однако бывший полковник не сдается. Он учится стрелять левой рукой, сходится с другой женщиной, поселяется в ее квартире, пользуется ее автомобилем и помощью ее друзей. В итоге Вихрев выслеживает преступников и устраивает им засаду. Отдельная глава посвящается рукопашной схватке, пальбе и завершается пленением особо опасных преступников. Ими оказываются бывшие сослуживцы рядового Вихрева. Заключительный аккорд может звучать так: «Вихрев был произведен в звание генерала и представлен к правительственной награде. Однако к бывшей своей супруге так и не вернулся».

Любовный сюжет не обязательно выстраивать замысловато. Достаточно внешнего эффекта и внутреннего драматизма. Допустим, она его долгие месяцы ждет, а он об этом еще не знает. Пусть как можно чаще посвистывает соловей, а ночи будут сырыми и зябкими. Пусть он будет моряком дальнего плавания или ушедшим на битву ратником. Хэппи – энд предпочтительнее, хотя обоюдных слез должно быть пролито немало. Закончить эту историю можно кратко: «И жили они долго и счастливо, и оба умерли в один день на Страстной неделе».

Правило пятое, необязательное. Если вы все же решили следовать моим правилам – можете ограничиться первым.

Оказия

Два известных профессора – орнитолога возвращались с утренней экскурсии. Полуденная жара уже закралась под пышные кроны деревьев не густого леса, пение уморенных духотой птах смолкло, полыхающее солнце слепило глаза. Однако оба старика выглядели весьма свежо, живо вели малопонятную нам беседу, часто употребляя жуткие термины, латынь и смачные словечки, укоренившиеся в их лексиконе коллег еще со студенческих лет.

Ежики незатейливых причесок, отливающиеся почтенной сединой, остренькие редкие бороды, высокие лбы, изрезанные мелкими поперечными морщинками, худые шеи с навешанными на них биноклями и фотоаппаратами и шныряющие во все стороны выразительные глаза делали старичков почти неотличимыми друг от друга.

Ловко вскарабкавшись по склону песчаного холма, Александр Викторович Облаков первым обнаружил оказию.

– Коллега! – вскричал он восторженно, – Смотрите, Владимир Ильич, вы видите?

– Да, Александр Викторович, я ее еще чуть раньше заметил, почти у самого подножья холма, – спокойно произнес профессор Бараев.

– Кого её? – недоуменно спросил Облаков.

– Ну, как же. В ста метрах на северо – восток на сухом одиноком тополе я вижу молодую самку ушастой совы.

Профессор Облаков на мгновение опешил. В ста метрах на северо – восток на сухом одиноком тополе он отчетливо видел обыкновенного сыча.

– Коллега, – напевно протянул Облаков, – это же самец обыкновенного сыча. Обратите внимание на его характерную посадку, на то, как он головой крутит, наконец.

– Мой друг, вы несколько ошиблись, – с едва заметной укоризной сказал Владимир Ильич, поднимая бинокль к глазам. – Вы посмотрите на ушки, ушки – то как явно торчат. А когти? Где вы видели такие когти у сыча?

– Коллега, – нервно заикаясь от нахлынувшего волнения, спросил Облаков, также разглядывая предмет спора в бинокль, – Какое у вас увеличение?

– Двенадцать крат, – гордо ответил Бараев.

– То – то, Владимир Ильич, то – то. С вашим то, увеличением, – и он сочувственно махнул рукой. – Не то, что в лесу, в женском общежитии делать нечего. Вы на клюв посмотрите. Вы обратили внимание на клюв?

– Да что клюв? Что клюв! Вы что не видите, дорогой Александр Викторович, что у этой птицы глаза светло – желтые? Вы в каком университете учились?

– Ну, знаете, Владимир Ильич, – преднамеренно растягивая слова, съязвил Облаков, я вижу, разбираетесь вы в ночных хищниках, как моя вторая теща в эволюции грызунов.