Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947 - Франц фон Папен

Совершенно иначе думали фанатичные революционеры внутри нацистской партии. Они рассматривали законный приход к власти как первый шаг на пути к своей конечной цели. «Ночь длинных ножей» не была отменена, ее только отсрочили. Легенда о том, что Гитлер пришел к власти с помощью маленькой группы юнкеров, генералов и промышленников, является чистейшей фантазией. Его движущей силой были разнородные массы сторонников, объединенных общими целями. Они не имели представления о том, каким образом эти цели могут быть достигнуты, но у них было простое, инстинктивное понимание того, что «что-то должно измениться. Дальше так продолжаться не может».

Некоторые промышленники, такие, как Тиссен, Кирдорф и Шредер, видимо совместно с некоторыми деятелями из-за границы, предоставили в распоряжение нацистов значительные средства, поскольку видели в них союзников в своей борьбе с угрозой большевизма. Но отношение основной части промышленных кругов оставалось прохладным, что проявилось во время первого выступления Гитлера в «Индустриальном клубе» в Дюссельдорфе. Следует также помнить, что в то время, как и в наши дни, все вообще партии – за исключением коммунистов – получали от промышленности те или иные субсидии.

Еще одной определяющей силой в этой ситуации являлась армия. Она по-прежнему была организована в духе и традициях имперской Германии. Армия рассматривала Веймарскую республику как нечто чужое ей по своей природе, как временную форму государственной организации, с которой военные не имеют никаких глубинных связей. Тем не менее армия присягала на верность республике и ее конституции, и этот подсознательный конфликт лояльностей приводил к возрастанию внутренней напряженности. Представление военных о государственной власти, так долго пестовавшееся в прусской армии, находилось в естественном противоречии с веймарской системой правления, а потому едва ли удивительно, что молодое офицерство стало рассматривать нацистское движение с известной долей одобрения. Осенью 1930 года в Лейпциге на процессе по обвинению в государственной измене открылись масштабы распространения в армии нацистских партийных ячеек. Три молодых офицера обвинялись в создании в своем полку четырнадцати таких групп. Процесс вызвал в то время значительный переполох, и Гитлеру, привлеченному в качестве свидетеля, был задан вопрос, насколько совместимы партийные установки нацистов с применением нелегальных методов, направленных на свержение институтов власти Веймарской республики. Он ответил в том смысле, что его партия намерена использовать исключительно законные и не противоречащие конституции средства для достижения своей цели, которая состоит, действительно, в ликвидации веймарской демократии. Людин, один из обвиняемых, впоследствии вошел в число руководителей СА и стал представителем Гитлера в Братиславе. Многие из офицеров более старшего возраста, такие, как адъютант Шлейхера в Генеральном штабе майор Отт, также считали, что рейхсвер может с успехом использовать штурмовиков из СА на востоке в составе сил пограничной охраны. Это мнение было еще одним проявлением противоречий между политикой правительства и представлениями вооруженных сил о нуждах обороны. Вопрос заключался не в «нескольких генералах», отчасти способствовавших событиям 30 января, а в настойчивом желании всего офицерского корпуса иметь твердую власть и сильное правительство. В любом случае армия являлась только частью общества, психологическое состояние которого в тот период дает реальное объяснение тогдашним событиям.

Возможно, что иностранцам, привыкшим рассуждать в терминах парламентских процедур, трудно понять, как могла вся нация принять Гитлера с такой готовностью. Но даже это соображение не оправдывает существование представленной в обвинительном заключении Нюрнбергского трибунала теории коллективной уголовной ответственности, которая объясняет появление Гитлера обширным заговором в среде германского народа. Эта теория полностью игнорирует изменения в менталитете целой нации, произошедшие в социальных и политических условиях, обеспечивших питательную среду для идеологии национал-социализма. Демократия веймарского толка оказалась не в состоянии решить проблемы послевоенного мира. Очень много людей перестали верить политическим партиям, которые проявляли склонность оценивать любые события с точки зрения обеспечения их собственных политических выгод, а не исходя из интересов страны. Военное поражение, инфляция, крах экономики в начале тридцатых годов, рост безработицы, пролетаризация среднего класса и отсутствие всяких перспектив для молодежи – все эти факторы способствовали созданию положения, как по заказу подходящего для распространения в обществе коммунистических взглядов. Радикальные идеи и поведение начали вытеснять старый порядок. Марксистские материалистические концепции сломили моральную устойчивость целых слоев населения. Христианские идеалы, которые одни были бы в состоянии послужить противовесом этой угрозе, потеряли свою привлекательность. Молодое поколение, лишившись опоры в христианстве, искало и находило замену ему в Гитлере и его программе. Вакуум заполнялся смесью социалистических и националистических лозунгов. Не следует забывать, что основная поддержка нацистов исходила именно от этого поколения, влияние на которое остальных политических партий постепенно сошло на нет. Немцев обвинили в неспособности понять, куда заведут их идеи Гитлера. Сейчас можно с легкостью забыть, что в то время основным врагом представлялся коммунизм, наилучшую, если вообще не единственную защиту от которого многие люди видели в гитлеровском движении. Народ постепенно потерял веру в способность веймарского парламента и безответственных политических партий бороться против возраставшего общественного неравенства и бедственного положения населения.

Все современные страны пережили в свое время период борьбы трудящихся за признание и равное положение в обществе. В Германии их борьба приняла особенно острые формы после того, как инфляция обрекла средние классы и зажиточных рабочих на пролетарское существование. Эта социальная катастрофа, которая особенно сильно задела старое чиновничество, сыграла решающую роль в распаде буржуазной системы ценностей. Главным достижением Гитлера должно считаться не столько то, что он обратил внимание на последствия такого распада – многие другие люди тоже их заметили, – а скорее тот факт, что ему удалось создать демагогическую идеологию, пропаганда которой давала выход инстинктивным стремлениям и негодованию неорганизованных масс.